Вик оставался таким же смешным и забавным, но теперь я относилась к нему с некоторой долей презрения. Я понимала, что он делает это лишь потому, что не хочет оставлять Кима в покое, и что только я могу защитить его.
Юнис сунула что-то в руку Изабель и крепко сжала ее в своей большой ладони.
— Это вам, — сказала она, — Удачи вам.
Изабель смущенно теребила свой мешочек, потом кивнула. Было видно, что она благодарна за подарок.
Со двора донесся звук рога. Юнис запела. Ее чистый голос резко контрастировал с низким и грубым голосом Вика. Музыка была древней, почти забытой. И все же мне она очень нравилась.
Песня закончилась, и я поспешила за Изабель. Она стояла перед изваянием и смотрела на него.
В глазах Кима все еще было недоумение.
Юнисе подняла руку к моей голове, и словно прикосновение ее руки передалось мне. Я почувствовала ощущение тепла, исходящее от моей кожи. Я посмотрела на Юнисе и поняла, что и она почувствовала то же самое.
Я посмотрела туда, куда она смотрела. Изваяние было изваяние человека. Только на этот раз оно сильно отличалось от всех остальных. Оно было похоже на идола из яшмы, только каменное.
Оно было сделано с любовью и усердием. На стенной выемке, обращенной к западу, я заметила сложный узор. И тут, с северной стороны, я увидела выступающую из земли тоненькую ниточку, покрытую пылью.
Она была совсем тонкой и едва различимой, но все же я разглядела ее. Эта ниточка тянулась от камня к полу, и когда я сделала первый шаг, я почувствовала, как она встрепенулась и поползла к моим ногам.
Мне было известно только одно — эта ниточка ведет в подземелье.
У меня возникло ощущение, что я должна шагнуть вперед, и ниточка тут же последовала за мной. Я чувствовала, как ее волокна вплетаются в мое тело, в его мышцы и кости. Она была живой и могла быть чем угодно — то ли змеей, то ли лианой, то или плотным шнуром. Обвив мою щиколотку, она поползла вверх по бедру.