Герцог: Где мой военный мундир?
Секретарь: Прошу, Ваше Высочество, прошу!
Герцог: Что-о?! Мне — в этом? В однобортном? Да вы что? Не знаете, что в однобортном сейчас уже никто не воюет? Безобразие! Война у порога, а мы не готовы! Нет, мы не готовы к войне!
«Тот самый Мюнхгаузен»
Прошу прощения, но именно эта цитата вспомнилась, когда я в очередной раз наткнулся в каком-то посте о Екатерине Второй на пассаж: «Российская армия, как обычно, училась в бою». Подумалось: ну что за поветрие: к Северной войне Петра Первого мы были не готовы, к Семилетней – тоже не особо, к первой Русско-турецкой войне флот дышал на ладан, к Крымской войне наши корабли, пушки и ружья морально устарели – ну и так далее.
Ответ, как всегда, лежал на поверхности. Мне кажется, дело тут вовсе не в приписываемом русским «разгильдяйстве». Да и вообще не в нашей конкретно армии, а в регулярной армии как таковой – то есть громоздкой государственной организации со всеми вытекающими: бюрократией, неповоротливостью и коррупцией.
Еще в 2005 году в «Коммерсанте» была очень занятная статья о повальном воровстве интендантства в Российской империи. Правда, касалась она в первую очередь обмундирования, но масштаб все равно поражает – например, в Русско-Японскую войну снаряжение крали целыми эшелонами – в общей сложности за время кампании пропало шесть тысяч вагонов. Пять из них потом отыскали, но пустыми.
А вот еще помнится эпизод из документального цикла «Российская империя» Леонида Парфенова, посвященный обороне Севастополя: первую зиму осады солдатам и матросам приходилось воевать без зимних шинелей, потому что интендантство разворовало выделенные на них деньги. В конце концов одежу все-таки пошили и привезли в Крым – летом, в самую жару. Шинели, самой собой, свалили в кучу, где они к наступлению холодов попросту сгнили, потому что деньги за качественное сукно давно осели в карманах чиновников.
К слову, бравые британцы подошли к Крымской войне тоже не бог весть в каком состоянии. Армия после победы при Ватерлоо почти 40 лет по большей части страдала фигней, а практика торговли воинскими чинами привела к тому, что офицерский состав состоял в основном из богатых бездельников. Главным их преимуществом оказалась скорость доставки всего необходимого – и то благодаря коммерсантам, усилиями которых у британцев на тот момент был обширный паровой флот.
Да, когда-то регулярная обученная армия оказалась панацеей – вести войны только силами ополчения и пришлых наемников стало невозможно. Но было это, на минуточку, в XVII веке. А дальше – все как обычно: созданная государственная структура вцепляется в это самое государство, как клещ. Обрастает аппаратом, документооборотом, нормативами, недобросовестными подрядчиками, взяточниками, лоббистами – и все ради денег, причем очень больших денег. Еще Петр Алексеевич прекрасно понимал, сколь велико в армии воровство – помните сценку с пушкой из «Сказа про то, как царь Петр арапа женил»? Когда ее разрывает от тройного заряда пороха, потому что пройдоха Ртищев сэкономил на качестве чугуна?
Помимо коррупции другая проблема армии – неповоротливость. Речь сейчас не идет о мобильности. А о
том, что при неизбежно раздутом бюрократическом аппарате она исключительно инертна – как в плане перевооружения, так и в плане введения новых тактик. Кроме того, военный генералитет в сравнительно мирное время начинает подстраиваться под политическую конъюнктуру и не спешит огорчать властителя или властителей дурными новостями. Яркий тому пример – Франко-Прусская война, в которой французское командование собиралось закидать фрицев шапками, забыв о том, что сражается старыми методами с передовой модернизированной армией.
Вот и получаются такие качели: каждый раз в случае полномасштабной войны как минимум одна из сторон оказывалась к ней катастрофически не готова и очень сильно этому удивлялась. В Первую мировую так случилось, кажется, вообще со всеми. Но это дела давно минувших дней.
Сегодняшние реалии таковы, что ни армия, набранная из призывников, ни даже контрактные вооруженные силы не подходят толком для решения быстрых точечных задач. Надеюсь, что это так и что большие национальные войны навсегда ушли в прошлое. На Западе, где военные давно и прочно спаяны с бизнесом, не первый десяток лет для таких операций используют ЧВК (частные военные компании). Кто-то считает их просто осовремененными ландскнехтами, хотя функционал и тактика нынешних подразделений сильно изменилась. В общем, сейчас таких компаний – вагон и маленькая тележка: американские Academi, MPRI, DynCorp, ITT, британские G4S, Aegis, Erinys, германская Asgaard GSG и куча других. Россия на этот рынок вышла сравнительно недавно, мне встречались только РСБ-Групп и ЧВК «Вагнер», но и на их счету немало успешных операций. РСБ начала бизнес с охраны судов в Аденском заливе, а «вагнеровцы» в Сирии раскурочили ИГИЛ.
То есть международная практика показывает, что использование частных военных подрядчиков вместо регулярных войск довольно эффективно. Не будь на них спроса, не появилось бы столько предложений. Оно и понятно: такие подразделения компактны, мобильны, хорошо вооружены и избавлены от тех самых бюрократических пут, от которых страдают ВС любой страны. Кстати, российский опыт в этом плане тоже выглядит весьма положительным.