Когда писала о Коктебеле нашла много стихов посвящённых этому сказочному месту. Хочу ими поделиться.
МЫС ХАМЕЛЕОН МИХАИЛ СИНЕЛЬНИКОВ
Солнечным прикинулся и милым
Мрачный кряж, хамелеон и лгун.
Повела тропинка к Фермопилам
Вдоль японских отмелей и дюн.
Вот он вновь, задымлен и обветрен,
Стал фиордом, скрылся за дождем,
Ибо мы с голубоглазой Кэтрин,
Говоря о Гамсуне, идем.
Мало жил жених ее норвежец,
Многое умевший... Например:
Гонщик, живописец, конькобежец,
Алкоголик и миллионер.
Год назад сгоревший в авторалли,
Вновь горит он оттого, что мы
Жизнь свою друг другу повторяли,
Восходя на лживые холмы.
Что еще всплывет из переката
Голубых столкнувшихся пустынь?
Мак цветет, благоухает мята,
Слабо пахнет поздняя полынь.
ВЛАДИМИР МИКУШЕВИЧ
КАРАДАГ
Где киммерийские царили земледельцы,
Где солнце мешкает на рыжих склонах гор
И где прельщается развалинами взор,
Как будто древние не вымерли умельцы,
Там расселяются теперь домовладельцы,
Сдающие внаем рокочущий простор,
И резче всяких букв свидетельствует сор:
Здесь люди не жильцы, здесь жители - пришельцы.
Над морем вкрадчивым ребристый Карадаг
Навеки в сумерках овеян лавой ржавой,
И в скользких трещинах опасен каждый шаг;
Крым все еще грозит внезапною расправой
Тому, кто привлечен твердынею лукавой
И на развалинах затеплил свой очаг.
ГЕНРИХ САПГИР
ПАМЯТИ КОКТЕБЕЛЯ
Меж Карадагом и Хамелеоном
Как серая жемчужина - залив
Художник на скамье нетороплив -
Рисует скалы точек миллионом.
Полынным кругом горы очертив,
Сказал Господь: "Здесь будет хорошо вам"
И в солнце на тычке вином дешевым
Упился интеллект как примитив.
Где в балахоне греком шел Волошин,
Хип "ловит кайф", двусмыслен и взъерошен,
Письменники здесь пишут похабель.
И в самый цвет махровым их идеям
Живую душу сделали музеем
И Планерским назвали Коктебель.
ЮРИЙ РЯШЕНЦЕВ
ВОЗВРАЩЕНИЕ В КОКТЕБЕЛЬ
Маэстро шторм, ты - лабух этих мест.
Литавры и без флейт и без челест
нам предложила первая неделя.
И пляж лежал, бездушный и пустой,
и вяло колыхались на Святой
серебряные тучи Коктебеля...
На лесках билось мокрое белье.
И хрупкое улиткино жилье
хрустело под кроссовками команды.
И были живы тот, и тот, и тот.
И если пряным был, то - от острот
наш пир на нищем камне той веранды...
У возвращений есть и свой резон.
Не ультрафиолет и не озон
влекут сюда того, кто был здесь прежде,
а лишь надежда мертвых обрести:
хоть сном в ночи, хоть ласточкой в горсти -
и сделать шаг к иной, большой надежде.
Скворечник, зимовавший без скворца,
и ныне пуст, как сердце без Творца.
Так страшно, что и это - только фраза.
А шторм совсем такой, как был тогда.
И черная свирепая вода -
вдруг вдребезги, как греческая ваза.
АЛЕКСАНДР РЕВИЧ
У МОГИЛЫ МАКСИМИЛИАНА ВОЛОШИНА
А знаешь ли, не худо наверху,
просторно и не так уже уныло.
Какое здесь раздолье ветерку,
полынный склон изогнут, как ветрило.
Ни деревца на склоне, ни куста,
лишь на вершине ветвь полунагая,
сродни свободе эта пустота —
голубизна без меры и без края.
Здесь все изогнуто, здесь все в броске:
и небо, и прибрежных круч подкова,
и бахрома прибоя на песке,
и горизонт прочерченный лилово,
и слово, и далекий отклик зова.
Все в натяженье, все как тетива,
и даже эта острая трава,
совсем сухая в это время года.
Ни у кого не брал взаймы слова,
прости, что у тебя краду, природа.
ЛЕВ СОРОКИН
***
Я слышал ночью,
Как волны пели
О Коктебеле,
О Коктебеле...
Здесь повстречались
И степь, и горы
И голубые
До дна просторы.
Они навечно
Здесь повстречались.
А мы с тобою
Здесь расставались.
Взбирался месяц
По тучам мглистым
Подобно опытным
Альпинистам.
Тропа терялась
Средь звездных крошек,
Тропа, которой
Бродил Волошин.
И до рассвета
Под лунным светом
молчал таинственно
Дом поэта.
Молчали горы,
Степные дали.
А мы прощались
И все прощали.
КОНСТАНТИН ВАНШЕНКИН
КОКТЕБЕЛЬ
Сухой, нетрудный зной степного Крыма,
Стрекочущая тишь.
Дуга прибоя вычерчена криво,
Коль сверху поглядишь.
Трещали вновь цикады, как лягушки,
Спускалась тьма, и в ней
Привычно море било, как из пушки,
Внизу, среди камней.
Вот все заснуло. Ночь текла глухая,
И кто-то ночью той
Ступал едва, но галька, громыхая,
Сдвигалась под ногой.
И женщина, склонившись на перила,
Во мраке скрыв черты,
Неясной белой птицею парила
Средь крымской черноты.
НИКОЛАЙ СТАРШИНОВ
СТИХИ О КОКТЕБЕЛЕ
Ужели небеса
Совсем отголубели?..
И ветер поднялся
В октябрьском Коктебеле.
Добрался он до круч,
Под стать ночным бродягам,
И стаи низких туч
Погнал над Карадагом.
Ревел он, озверев,
Пляж от людей очистив,
И посрывал с дерев
Охапки желтых листьев.
Он голубой залив
Мгновенно сделал черным,
Угрюм и сиротлив,
Весь мир стал обреченным.
Но солнышко взошло,
Сквозь тучи улыбнулось,
И стало так светло,
Как будто все вернулось.
И пестрая толпа
Заполонила скверик...
А лунная тропа
Уперлась в дальний берег,
Где месяц в полутьме
В слепую высь заброшен,
Где на своем холме
Покоится Волошин...
МАРГАРИТА АЛИГЕР
УТРЕННЯЯ ПЕСНЯ
Горьких гор дыхание ночное...
Солнечных восходов колыбель...
Море, примиренное, ручное...
Утренняя песня - Коктебель!
Зеркало в изломанной оправе =
Свет залива в полукружье гор.
Под ногой поскрипывает гравий.
На душе свобода и простор.
Никаких сомнений нет в помине!
Никакое горе не беда!
Жарко пахнут пыльные полыни,
Душная, седая лебеда.
Старая громада Карадага,
Легкий, словно тень, Хамелеон.
Молодая, вечная отвага,
Золото и синь со всех сторон.
Тополей торжественные свечи
Светятся и гнутся на ветру.
Кто расскажет счастье человечье,
Вдохновенье сердца поутру?
Музыка особенного лада.
Перекрестных ветров карусель.
Синяя, щемящая отрада,
Звонкий слиток счастья - Коктебель.
ОЛЬГА БЕРГГОЛЬЦ
КАРАДАГ
Колеблет зной холмов простор,
земля чадит вечерней мятой.
Орел распластанный, крылатый
висит, качаясь между гор.
И камни, видные едва
со дна прибрежного селенья,
здесь принимают форму льва,
монгола, женщины, оленя...
Бывает - другу укажи
на то, что неприметно даже, -
сама собой заблещет жизнь
и о себе сама расскажет.
Но пусть любимым будет друг,
пусть выбран будет не случайно,
чтоб для него открытой тайной
и сам ты изумился вдруг:
ведь все, что творчеством зовут,
любовь или стихосложенье,
берет начало только тут -
в понятном другу удивленье.
...Вот и шла я и вела,
указывая на обрывы,
на мыс, как ржавая стрела
летящий в полукруг залива,
на берег в розовых огнях,
на дальний остов теплохода...
И благодарная природа
все рассказала за меня.
ЕЛЕНА БЛАГИНИНА
КОКТЕБЕЛЬ
Не море сияет, и блещет,
И плещет в глаза синевой,
А стонет металл, и скрежещет,
И жалуется, как живой.
И в скрежете этом постылом
Всегда, наяву и во сне,
Я помню о береге милом,
О кроткой его тишине.
О той невысокой вершине,
Где солнечно и ветрово,
Где спят неразлучные ныне
Поэт и Подруга его.
МАРК ТАРЛОВСКИЙ
ПРОЩАНИЕ С КОКТЕБЕЛЕМ
В пересохшей молитвенной чаше
Со следами священных даров —
Золотое убежище наше
И Волошина благостный кров.
И, когда я увижу на склоне
Уходящей от моря гряды
Коктебеля сухие ладони,
Где заноз и причастий следы,
Я кричу, и смеюсь, и рыдаю,
Потому что в заклятом кругу
Небывалые сны покидаю,
От нездешнего счастья бегу...
ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН
КОКТЕБЕЛЬ
Подходят ночи в сомбреро синих,
Созвездья взоров поют звезде,
Поют в пещерах, поют в пустынях,
Поют на море, поют везде.
Остынет отзвук дневного гуда, -
И вьюгу звуков вскрутит закат...
Подходят ночи - зачем? откуда? -
К моей избушке на горный скат.
Как много чувства в их взмахах теплых!
Как много тайны в их ласк волшбе!
Весь ум - в извивах, все сердце - в воплях...
Мечта поэта! Пою тебе...
Надеюсь, что вы захотите посетить это не очень красочное, но теплое и творческое место.
Пишите. Подписывайтесь. Буду рада ответить всем.
