Взяв полотенца, побежали к воде. Такая красота открывалась с этого места. Вечернее небо с розово-голубыми облаками отражалось на зеркале озера, и было не понять, где кончается небо и где начинается озеро.
Душным московским летом, когда плавился от жары асфальт и выгорала трава на газонах, очень хотелось куда-нибудь в тенек, и чтобы рядом обязательно водоем. Жена его бывшего друга Валя, давно звала Никитоса в гости на Селигер. Там, в частном доме, жила ее мама и старенькая бабушка. Сама Валентина жила в Москве рядом с Никитосом в одном микрорайоне и давно знала его, как друга своего, ныне покойного, мужа. После автокатастрофы, в которой погиб ее муж Михаил, она была в трауре с четырехлетней дочкой Машенькой на руках. Поехать с Никитосом к своим родным она не могла, так как нужно было уладить дела с наследством, а вот позвонить матери и предупредить, что к ним в гости приедет на некоторое время их знакомый, вполне было по силам.
Никитос был личностью колоритной. Такой себе человек-праздник. Ему было около пятидесяти, русый блондин с карими глазами. Больше всего в жизни он ценил веселые пирушки с обильными возлияниями, веселой музыкой и свободными отношениями. Со своей женой и двумя детьми он много лет был в разводе. Развелись они давно из-за бесконечных празднований Никитоса, после которых собутыльники приносили его и оставляли в подъезде на коврике под дверью. Там он "отдыхал" до утра, а утром разгневанная жена или теща втягивали в квартиру бездыханное тело, весом сто десять килограмм, и ждали, когда он проспится. Когда нервы сдали у всех его домашних, жена подала на развод. Иногда он наведывался в свою комнату в московской двухкомнатной квартире, которую делил со своей бывшей тещей. Но чаще всего жил у своих бесконечных подружек.
Никитос, как-то по случаю, купил совершенно убитый москвич "Святогор", с двухлитровым движком, с прогнившим по кругу днищем и искореженным после аварии капотом. Несколько недель в гаражах с мужиками ремонтировал в машине то, что можно было еще как-то довести до ума. Главное, что у машины был совершенно живой двигатель и хорошие тормоза. Движок был просто не убиваемый. До ста разгонялся быстро и плавно, почти не шумел, и в нем чувствовалась живая мощь. Иногда заклинивал замок в водительской двери и тогда ее можно было открыть только изнутри, влезая в машину через багажник. Зрелище еще то, но для неунывающего Никитоса, это не было неразрешимой проблемой. Коротенький и толстый, он как-то умудрялся пролезать через открытый багажник и открывать непослушную дверь, что называется, на глазах у изумленной публики. В полу, под педалью газа, была огромная дырка и при езде жар от мотора вполне мог подкоптить ногу водителя. Водительское кресло кое- как крепилось к большой плоской доске под которой днище машины светилось как сито. Но все эти неудобства ровным счетом ничего не значили, ведь у него в распоряжении была собственная машина, которая часто бывала для него не только резвым конем, но и крышей над головой.
Он позвонил своей однокурснице и пригласил ее поехать с ним на Селигер. Она, как раз в это время не знала куда себя деть, на две отпускных недели. Валентина предупредила своих родственников, что к ним приедет Никитос со своею подружкой. Сборы были не долгими. Пара продуктовых магазинов, аптека, полный бак на заправке, канистра с бензином и бутыль с омывайкой в запас. Багажник битком. Пару бутылок минералки в салон. Пакет корма для собаки, пятилитровую бутыль с чистой питьевой водой и все. На заднее сиденье посадили Милкину собаку Жужу и в путь! Мила, теперешняя подружка Никитоса, была явно не в себе, когда согласилась на эту авантюру. Поехать в отпуск на убитой в хлам машине, с человеком, который за выпивку продаст собственную почку, еще и с собакой, в неизвестное место к неизвестным людям! Где она потеряла свои мозги! Но дорога оказалась на редкость спокойной и приятной. Жужа, почти всю дорогу дрыхла на заднем сиденье, а Никитос с Милкой беспрерывно болтали или на пару подпевали любимым хитам.
Приехав в деревню, первым делом разгрузили машину от продуктов. Их отнесли в холодильник родственников. Мать и бабушка Валентины не верили своим глазам. Тюки, коробки, свертки, пакеты и везде еда! Уставшие с дороги Никитос и Милка попытались из своих продуктов приготовить ужин, но участливые родственники Валентины сказали, чтобы они не беспокоились о еде, а шли в небольшую баню, где они и будут расквартированы. Им уже постелили, и после того, как переоденутся пусть приходят к ним в дом, где их накормят ужином. В это время, дворняга Жужа, городская собака, никогда не видевшая такого простора, по- детски радовалась свободе. Выбежав за калитку, первым делом загнала лаем пасущихся поодаль коз в небольшой чужой сарай и не выпускала их, пока во двор не выбежал обалдевший, от такой наглости сосед, и не прогнал Жужу к своей хозяйке. Милка тихо извинилась и зацепила Жужу на поводок.
Доехавшие одним днем от Москвы до Селигера, горе-путешественники радовались любой возможности отдохнуть после тяжелой дороги. Осмотрели баню. После небольшой прихожей вошли в кают-компанию, где обычно отдыхают после мытья в парной, дверь в нее виднелась сбоку. В кают-компании все было сделано с умом и даже претендовало на некоторый уют. Что-то на подобии кровати- сундука, застеленного комплектом чистого белья с принтом по типу лоскутного одеяла, небольшой стол, две коротких деревянных скамеечки, пара симпатичных полок. Керосиновая лампа и куча декоративных свечей на узком медном подносе. Музыкальный центр с колонками на полке у стола. Все указывало на то, что в этой бане нескучно отдыхала Валентина и другие молодые родственники, часто приезжающие погостить на озере.
Баня стояла недалеко от небольшого хозяйского деревянного дома, на самом берегу Селигера, и еще имела собственную небольшую пристань для лодки или катера. Эта пристань начиналась сразу за маленьким огородиком на заднем дворе. Взяв полотенца и мыло побежали к воде. Такая красота открывалась с этого места. Вечернее небо с розово-голубыми облаками отражалось на зеркале озера, и было не понять, где кончается небо и начинается озеро. Вода, немного буроватого цвета у самого берега, казалась маслянисто-черного цвета на глубине. Легкий туман уже начинал парить над водой. А вода была такой теплой и мягкой, что возвращаться на пристань не хотелось. Жужа плыла рядом с хозяйкой, деловито хлюпала лапками, не отставала. Вдоволь накупавшись, одели чистую одежду и стали собираться на ужин. Жужа, очередной раз стряхнула с себя воду, уже который раз обрызгав хозяйку. Настроение было отличное, приподнятое. Закончив развешивать мокрые вещи на веревке около бани, пошли на ужин. Уже вечерело, глаза слипались от усталости. В доме был накрыт стол с простой, но добротной едой. Никитос прихватил из машины бутылку вина для женщин и бутылку водки для себя, чем привел всех в восторг. Ужин был не плохой, приготовленный хозяюшкой заранее. Посиделки продолжались недолго, сказывалась дикая усталость. Разомлевшие после трудной дороги, купания и сытной еды, отправились на ночлег. Сил любоваться на красоты ночного озера не осталось. Закрыли двери в бане и уснули, как убитые.