Предпоследний текст об «Удаленном образовании» посвящен тому, как готовились к переходу на удаленку до коронавируса. Последний расскажет, как осмысляли цифровизацию образования уже после ковида.
Проект «Удаленное образование» создан при поддержке АНО «ИРИ»
Курс на цифровизацию образования был взят давно. Например, в 2016 году Правительством Российской Федерации был утвержден проект «Современная цифровая образовательная среда» в рамках реализации государственной программы «Развитие образования» на 2013-2020 годы. Из направлений проекта: принятие правовых норм, фиксирующих статус онлайн-обучения; создание единого ресурса, который объединял бы существующие образовательные платформы; создание к 2020 году 3,5 тысяч онлайн-курсов по программам среднего, высшего и дополнительного образования и так далее.
Нурлан Киясов, директор EdCrunch University НИТУ «МИСиС», еще в 2019 году говорил о неготовности общеобразовательной школы, а также педагогов, к полному переходу в онлайн-формат:
«Это так называемый парадокс продуктивности — когда в работающую систему добавляешь что-то новое, инновация не дает немедленного эффекта. Чтобы полноценно внедрить цифровизацию в нашу практику, нужно полностью пересмотреть весь учебный процесс и заняться переподготовкой учителей и преподавателей».
Что именно планировалось изменить в системе образования до ковида? Еще в 2014 году был опубликован доклад «Будущее образование: глобальная повестка» — в нем представлены результаты работы по Форсайту образования сентября 2013.
***
Во-первых, шла речь о создании индивидуальных образовательных траекторий для учащихся, когда каждый студент смог бы сам выстраивать обучение под собственные задачи. В этом ему помогли бы многопользовательские онлайн-курсы (МООС). Такой подход позволяет студентам во время обучения получать только те навыки, которые понадобятся.
«Каждый человек, который придет в кампус университета, возьмет там то, что ему нужно для развития уникального сочетания компетенций, с которыми он пойдет потом в новую экономику и будет в ней создавать новые продукты, внедрять новые технологии на существующих предприятиях, создавать свой собственный бизнес», — сказал Василий Третьяков, генеральный директор университета национальной технологической инициативы «20.35», на круглом столе «Цифровой университет в экономике знаний» в 2019 году.
«К минусам модели индивидуальных образовательных траекторий можно отнести высокую сложность и стоимость ее реализации. Нам пришлось внедрить информационную систему управления индивидуальными траекториями и перестроить многие процессы в университете. К примеру, расписание приходится строить индивидуально для каждого студента. Кроме того, возможность выбора создает напряжение в коллективе преподавателей, ведь если курсы преподавателя никто не выберет, то он рискует оказаться не востребован», — это Виктор Кокшаров, ректор Уральского федерального университета имени первого Президента России Б. Н. Ельцина (УрФУ).
***
Во-вторых, получение массовых знаний и навыков планировалось перевести в онлайн-формат и использовать для этого автоматизированные решения. На первых этапах это были бы гибридные онлайн/оффлайн форматы, а далее студенты работали бы с полностью автоматизированными системами-наставниками. Живое обучение в этом случае стало бы более дорогим. Длинное совместное обучение уступило бы место коротким интенсивным сессиям.
Исследователи Эрик Беттингер и Сюзанна Лоеб из Стэнфордского университета показали, что онлайн-курсы крайне вредны наименее подготовленным студентам. Согласно исследованию, проведенному в чикагских средних школах, ученики, не сдавшие экзамен по алгебре, были произвольно распределены для подготовки к пересдаче либо на онлайн-курсы, либо на обычные курсы. Первые в основном снова не проходили экзамен, вторые же сдавали гораздо более успешно.
«Знания можно получить через массовые онлайн-программы, но для формирования человеческих навыков требуется много индивидуальной обратной связи преподавателя каждому участнику и работа в мини-группах, где материал подобран под особенности людей», — отмечал профессор Института технологий Нью-Джерси Д. Иветт Вон.
«Традиционные лекции состоят из двух частей: во время первой спикер выступает на заданную тему, во время второй — эксперт/преподаватель отвечает на интересующие студентов вопросы. Иногда спикеры не против отвечать на вопросы по ходу выступления. Онлайн-обучение же часто состоит из уже когда-то записанных вебинаров. О какой связи между преподавателем и студентом может идти речь, если между вами даже нет зрительного контакта?» — говорил Кирилл Кулаков, руководитель бизнес-школы RMA.
***
В-третьих, прослеживалась тенденция геймификации образования, которая может быть построена на использовании онлайн-тренажеров и игр, которая бы увлекала студентов интерактивностью.
«Уверен, что игры можно применять на любом уроке. Учиться надо с удовольствием и весело (хотя и не забывать о том, что это труд). Алгебра, геометрия — все это про описание нашей реальности математическим языком, а значит, и игровой компонент в них прекрасно включается. Ведь игра — это всегда смоделированная реальность», — считает Олег Федоров, ведущий научный сотрудник Института образования НИУ ВШЭ.
«Если образование в большей степени состоит из игр, интерактивной работы, то другие, более «традиционные» формы работы (лекции, семинары и проч.) — могут восприниматься хуже. В настоящее время не вижу такой опасности, однако в перспективе это возможно», — говорит школьный психолог, специалист по подростковому возрасту Татьяна Дымова.