Предпраздничная суета оглушала. И только выскочив из очередного магазина, нагруженная сумками и свертками, я вспомнила, что снова забыла кое-что купить. Честно говоря, сверкающие елки и мерцающие разноцветными огнями витрины магазинов стали уже раздражать.
Новый год в торговле начался в ноябре. Поневоле вспоминалось старое доброе время, когда к приходу Нового года готовились за неделю, а не за два месяца. Старею, наверно, старею, раз на воспоминания потянуло. Тяжело вздохнув, я снова ринулась на штурм прилавков. И тут столкнулась с важно шествующей дамой в красивой шубке.
— Оксана! — радостно вскричала та, протягивая ко мне руки.
— Извините, вы наверное обознались — пробормотала я, вглядываясь в незнакомые черты.
— Да это я, Анжела. Неужели забыла?
Анжела... Конечно, как я могла ее забыть! Пышечку-душечку, за которой волочились почти все мужчины нашего предприятия, а женщины постарше умилялись, глядя на ее розовую мордашку и наивные голубенькие глазки. Она напоминала персидского котенка, такого же пухленького и миленького. Я посмотрела на стоявшую предо мной девушку. Это уже был не котенок, а грациозная кошечка.
— Да что мы тут в толпе стоим — теребила меня за руку Анжела.
— Пойдем в кафе зайдем. Расскажешь, что да как в твоей жизни изменилось.
После морозной сутолоки полупустое кафе показалось райским оазисом уюта и тепла. Заказав кофе и десерт, мы заинтересованно посмотрели друг на друга.
— А ты почти не изменилась — заметила Анжела, помешивая ложечкой в чашке.
— Зато о тебе такого не скажешь. Совсем другая стала.
— Да, я знаю. Конечно, супруг меня обожает, балует. Работать в три смены не надо, как раньше. Забот никаких — только курорты выбираю и новые коллекции жду, — не скрывая ехидной улыбки похвасталась Анжела. Вот и изменилась. Ну, а ты как?
— Нормально. Замужем. Четверо деток.
— Ничего себе! — присвистнула Анжела.
— Наверное, устаешь страшно? Шутка ли, сразу столько «спиногрызов».
— Кого? — переспросила я.
— Ладно, прости, это я так детишек называю. Одна морока от них...
— А у тебя дети есть?
— Нет и не будет — фыркнула Анжела. — Зачем мне эта головная боль?
...И тут я снова вспомнила юную Анжелу, в то давнее время, когда мы пришли к ней в роддом. Она также смотрела на нас своими светло-голубыми, прозрачными глазами и... молчала в ответ на наши страстные уговоры не отказываться от своего новорожденной малышки.
Странная история.... Никто и не замечал, что она была беременна. Анжелка всегда была пухленькой, веселой девчонкой. И потому, как гром с ясного неба — сообщение, что она родила девочку и собирается от нее отказаться. От нашего предприятия отправилась целая делегация, чтобы отговорить молодую «маму» от опрометчивого поступка. Но уговоры не произвели на нее никакого впечатления. Она бросила свою дочь и исчезла из города. И вот сейчас сидит передо мной....
— А ты никогда не вспоминала свою девочку? — вдруг спросила я, разозлившись на такие ее речи.
— Это ты про ту спрашиваешь, которую я в роддоме оставила? — уточнила Анжела, ничуть не смущаясь. — Глупая была, молодая — вовремя меры предосторожности не предприняла, вот и получила «подарочек». А вспоминать? Зачем? Я думаю, ребенку будет лучше с кем-то, чем со мной. Ну нет у меня этого «материнского инстинкта»!
Я недоверчиво на нее посмотрела. Видно Анжела заметила этот взгляд и разразилась целой тирадой.
— Неужели ты думаешь, что каждая женщина должна обладать этим пресловутым инстинктом? Ну нет у меня его, понимаешь, нет.
Я читала, что еще в древности зораастрийцы, по-моему, делили женщин — на жриц, матерей и гулящих. И вообще, как может женщина отличить своего малыша от чужого? Что обнюхает его и скажет: это мой, а это чужой. Как бы не так! Какого ей подсунут — такого и любит, потому что так ей общественное мнение предписывает. А раньше дамы высшего света, разве сами возились со своими отпрысками?
Родила и сдала дите кормилице, потом няне, гувернеру и так далее. А сама на бал, в маскарад... И заметь, никаких угрызений совести по этому поводу не испытывала. Так что не надо меня жечь взглядом и обвинять во всех грехах. Каждый живет как хочет и может.
Я слушала ее и вспоминала, сколько кругов ада мне пришлось пройти прежде, чем удалось усыновить нашего Женюрку.
Ему было четыре года, когда вся его семья разбилась в Крыму – мама, папа и двое сестер. А Женьку тогда не взяли, остался с бабушкой в доме, который они снимали. Бабушка не выдержала всего этого и оказался Женюша мой сначала в доме ребенка, потом в детдоме. В жизни бы его не нашла, если бы не ротовирус. Я тогда с дочкой в инфекционке лежала. А в соседней палате жил Женя, у него тоже какая-то инфекция нашлась. Невозможно описать, каким он был испуганным и несчастным. Мальчишка, которого обожали родители и старшие сестры. Я тогда поняла – он мой.
Подумаешь, трое детей, Женю надо спасать. Этот домашний мальчик не выживет в детдоме. Сейчас ему уже 13, играет на скрипке и выигрывает папу в шахматы. Как же я их люблю...
Погрузившись в свои мысли, я перестала слушать Анжелу. Чтобы как-то выйти из положения, задала первый попавшийся вопрос.
— А супруг твой ребенка не хочет?
— Зачем ему? — искренне удивилась та. — От первого брака у него сын имеется. Так что будет кому предать имя и «состояние». А так я у него вместо ребеночка, ведь он меня на шестнадцать лет старше. Так что пусть со мной нянчиться. Такое дело я только буду приветствовать!
Мы еще перекинулись парой фразой о погоде, о природе и внезапно отчетливо поняли, что нам общество друг друга тягостно. Разговор получался нудным и ненужным. Анжела первой прекратила эту «волынку».
—Ну, мне пора. Надо еще мужу подарок купить, часы золотые подарю, все равно карта-то его — подмигнув сказала она.
— И меня домашние заждались — проговорила я, поднимаясь из-за столика.
Мы вместе вышли на улицу. Вечерний город блистал огнями и все мела и мела неутомимая метель.
— Пока! — махнула мне рукой Анжела.
— Всего хорошего — ответила я, глядя ей вслед.
По ярко освещенной улице шла молодая красивая женщина в шубке, в изящных сапожках на высоких каблучках, оставляя на снегу узенькие следы. А холодный ветер старательно засыпал эти следы пушистым снегом, как бы стирая их навсегда.
А у меня зазвонил телефон. Иришка звонит...
Почему в «треугольнике» мне больше жаль «разлучницу», чем законную супругу
Мой запоздалый супруг. Первый раз замуж в 55
Да здравствует зрелая чувственность! Задали несколько вопросов врачу-сексопатологу
«Ты готовишь — я мою посуду»: 7 неявных признаков, что он вас любит
Дочь не растил, алименты не платил, а теперь состарился и требует его содержать