Ранее: Как мы с Таней к новой выставке в Ташкенте готовились.
На выставку в Ташкент нас взяли с Таней двоих – мы были одни русские и только две женщины из всего коллектива мастеров, была еще одна узбечка, но не мастер, а включенная в список по блату ради места в гостинице, ей хотелось быть на этой выставке вместе с отцом – одним из организаторов выставки. В этот раз мы ехали без своих артистов, да и мастеров было меньше.
Не было того голосистого мастера по изготовлению музыкальных инструментов, и я к своему стыду только в этот раз узнала о его печальной судьбе. После последней его поездки на выставку по возвращению домой он не увидел дома своей возлюбленной – шалуньи, ушла к другому, молодому и еще смеялась над ним, а он не мыслил своей жизни без неё.
Ходил за нею тенью, уговаривал вернуться, умолял и чего только не обещал, но всё напрасно. Она только смеялась. В один день он просто наложил на себя руки. Так его не стало, а у нас он остался в памяти таким, каким мы видели его в вестибюле гостиницы Чорсу, поющим свою дивную песню о любви к своей возлюбленной (про это здесь).
В этот раз нам был отведен один день для оформления своих экспозиций, место проведения выставки было там же, где и всегда, за Дворцом Дружбы народов, где для нас уже завершалось возведение выставочных павильонов. Павильоны нашей области были установлены так, что от первого до последнего павильона можно было пройти внутри их, не выходя за их пределы, что было очень удобно при большом скоплении народа, но и выходы тоже были. Для нас с Таней был выделен один павильон, последний.
Я уже имела опыт оформления экспозиций, поэтому у меня с собой было уже всё необходимое, чтобы не бегать и не просить то молоток, то гвозди или кусочек верёвки, наоборот, сейчас всё это одалживали у нас. Единственное, о чем я не подумала, это о клеенке или полиэтиленовой пленке, чтобы закрыть свои изделия от дождя, потому как нам обещали, что павильоны будут с крышей. Она и была, но не надежная.
Когда мы только стали оформлять павильон, то к нам сбежались наши же мастера и стали смеяться над нами, что мы как девона – нищие, повесили свои жилеты-мохнатики и предлагали убрать их, чтобы над нами никто не смеялся, а также наши ответственные за выставку потребовали убрать лазым – женские штаны с вышивкой по низу, которые мы выполнили в комплекте с чапаном, мол штаны выставлять не положено. Жилеты мы не убрали - не зря же везли, а лазым спрятали в чапане.
Когда же стали спрашивать о цене фартука, вышитого по низу фруктами и цветами, то закачали головами, и кое-кто даже присвистнул, мол кто купит, такое, только сумасшедший, хотя оценили достаточно высоко саму работу. До конца дня наши экспозиции были оформлены, мы также с Таней помогли и другим мастерам оформить их экспозиции, чтобы было красиво, но уже только ждали команду покинуть территорию, а её пока не было.
Вдруг наше внимание привлекла необычная группа людей, в центре которой шел молодой мужчина, выставивший вперед руку с указательным пальцем в нашу сторону, а за ним спешили ещё четверо, одетых, также, как и он. Все высокие, крепкие в расстёгнутых черных длинных пальто с белыми длинными шарфами, в белых рубашках и черных строгих костюмах.
Свою руку с указательным пальцем он опустил только тогда, когда подошел к нашему павильону и изрек: - «А говорят, что им нечем торговать с Россией! Вы только посмотрите!». Мы стоим с Таней и ничего не понимаем. Тут он снова поднимает свой указательный палец и показывает на один чапан, на другой, третий, а сопровождающие его тут же снимают с экспозиции эти вещи и кладут на один свободный стол, который стоит в центре нашего павильона.
Затем он показывает на три жилета-мохнатика, на фартук и говорит нам: - «Считайте.». Всё, на что он показал уже на столе, а мы стоим и не знаем, что делать., но начинаем соображать и называть цены, он просит перевести на доллары, а мы в то время с долларами вообще никогда никаких дел не имели, он своим показывает, чтобы сосчитали, они сосчитали и выдали нам четыреста долларов. По тем временам состояние, квартиру купить можно.
Потом он вышел, а его сопровождающие взяли всё в охапку и понесли за ним. Так впервые я увидела новых русских и подержала в руках доллары. На нас тут же насели наши мастера и стали просить разменять на местные деньги, мол нам доллары не нужны, а они давно только на них работают. Разменяли, но так и не поняли прогадали мы или нет, а квартиру снова не купили.
В тот же вечер и на платье покупательница пришла и уговорила продать его. Наши мастера даже испугались, что от нашей экспозиции ничего не останется, но мы открыли другие сумки и заполнили освободившиеся места другими изделиями.
Палас, сплетенный из косичек, постелили на пол, коврик из вельветовых полосок сложили на него, столы прикрыли тканями, а ночью разразился сильнейший дождь, утром мы не узнали своей экспозиции, посреди нашего павильона стояла большая лужа, а в ней плавали наш палас и коврик, хорошо, что сумки охранники успели поднять на стол, многое всё равно пришлось сушить.
За павильоном стояли козлы, которые строители еще не успели вывезти, и мы на них повесили сушиться палас, а коврик, почти неподъемный, волоком вытащили из лужи на тротуар перед павильоном и расстелили его для просушки. А тут новый покупатель объявился на этот мокрый коврик, я говорю, что он мокрый, пусть хоть высохнет, но нет она хочет забрать его сейчас, она искусствовед из Самарканда, боится, что потом не успеет, его другие могут купить. Уговорила.
Подогнали легковую автомашину, этот коврик еле-еле двое мужчин подняли, вода с него течет ручьем, а когда в багажник опустили, то и из него потекло, так и увезли. Зато, как она обрадовалась мне, когда мы вновь встретились с нею на другой выставке в Хамаре, говорила, что тот коврик, несмотря на то, что прошло более десяти лет, всё еще жив и очень всем нравится. Конечно мне приятно было это слышать.
Как бы то ни было за день многое высохло, порядок был восстановлен, нам обещали, что этой ночью дождя не будет, а вернувшись в гостиницу увидели человек шесть здоровых русских мужчин с любопытством рассматривающих нашу разношерстную публику, я не выдержала и спросила у них не летчики ли они. Как же они удивились, но ответили, что да, у них договор на разгон туч над городом во время праздника.
Немного поговорили, я пригласила их на выставку после их полётов над Ташкентом, вообще сходить на праздник и посмотреть всё, что можно, другого случая у них может не быть, а по телевизору смотреть всё равно не то.
Следующий праздничный день был солнечным, ярким и теплым, везде играла музыка, из автобусов вокруг площади выходили нарядно одетые артисты, музыканты, участники самодеятельных коллективов, везде были нарядные, шумные и веселые дети, с разноцветными и разной формы, шарами и искусственными крупными цветами. Мы устремились к своим экспозициям, чтобы успеть всё поправить и приготовиться к приему гостей, но не тут-то было.
На фото сверху из семейного архива я с Таней в последний день выставки.
Далее: Продолжение про нас с Таней на выставке в Ташкенте.
Из моих: Один пасхальный день.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи "История знакомства моих родителей". За ними следуют продолжения о моей жизни и жизни моей семьи. Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.