Для них это в порядке вещей – из Америки лететь в Великобританию, из Великобритании – в Арабские Эмираты, из Эмиратов – на крайний север, с крайнего севера – на крайний юг, не залетая домой. Как будто так и надо.
А когда у нас в кошельке краем глаза «лишние» 500 рублей увидят, это целая история: «На что вы планируете потратить эти деньги? Как планируете распорядиться этой суммой? Надеюсь, вы распорядитесь ими разумно! Надеюсь, они вас не испортят, и ваша душа останется такой же кристально чистой, без червоточинок».
Я шла по Национальной, когда меня догнал рычащий, до самых стёкол заляпанный грязью внедорожник. За рулём был мужчина, рядом сидела женщина в чёрном пуховике.
В унисон с рычанием мотора женщина начала что-то говорить. Дорогу спрашивает? Ничего не слышно. Да тут вроде бы и плутать негде. Всё как на ладони. И тут я услышала и ушам своим не поверила:
- Помогите… ну хоть немножко…
Денег просит?!
Деньги у меня начали просить, едва я научилась держать головку и есть твёрдую пищу. Просят их у церкви, на мосту, в подземном переходе, в электричках, в метро, у магазинов, у билетных касс…
Однажды, когда покупала билет в Москву, подошла цыганка с ребёнком, подставила руку, как под рукомойник.
- У меня нет, - сказала я.
Мелочи у меня и правда не было ни копейки.
- У тебя тыща в кошельке лежит! Ребёнку отказать?! Да чтоб ты…
И что, я должна тебе эту «тыщу» отдать? А из Москвы мне возвращаться пешком? Да что ты вообще знаешь обо мне! Может, мне на эту «тыщу» две недели жить до зарплаты!
Но обладатели внедорожников у меня лично милостыню ещё никогда не просили! Это уже какой-то новый уровень! Скоро будут на роллс-ройсах догонять и милостыню просить! Я иду пешком, вы едете на машине. У вас муж. Или брат. У меня – ни мужа, не брата. На еду вам не хватает? Отмойте вы эту машину, продайте её – сможете питаться тридцать лет и три года на эти деньги.
Что нужно вам - от меня? Имущим - от неимущей!
Или вот в прошлом году такой случай был. У нас одна женщина, аккомпаниатор из ДК «Ромашкино-Родина наша» дерзнула пойти на «Слабое звено», дошла до финала и выиграла там 124 тысячи.
Ну да… 124 тысячи, это так по телевизору объявили, а ведь там ещё и налог на выигрыш 13 процентов. А суммы-то всегда без учёта налога объявляют.
Как только передача вышла в эфир, телефон разорвало. Писали даже ленивые.
«Откуда вы взялись такая умная? Наверное, много книжек читаете? Наверное, обрадовались, когда денежки выиграли?»
«Что делаете, Светлана? Как ваше настроение? Светлана, вы бывали в нашем парке Северное Тушино?»
«Эх, Светка! Могёшь!»
«Вы, наверное, на седьмом небе от счастья, не знаете куда потратить такой большой куш?»
Куда потратить «такой большой куш», озадачились все.
- Светлана, ну заходите, - встретила её у себя в кабинете куратор Людмила Геннадьевна Орынянская. – Ну мать, какое у тебя пальто!
- Да ему уже пять лет, этому пальто…
- Ну рассказывай! Ты теперь у нас уже не ромашкинская пианистка, ты теперь у нас уже московская эрудитка. А помнишь, я тебе тогда на концерте говорила: «Станешь богатой и знаменитой, купишь нам тогда микрофоны?» И ты ещё тогда: «Людмила Геннадьевна, да с чего это вдруг… я стану богатой и знаменитой?» А Людмила Геннадьевна на свете пожила, знает, что говорит. Ну что, Светлан? Помогай теперь своим братьям меньшим, московская ты наша эрудитка! Все четыре микрофона заменить мы уж тебя не просим, но два в большом зале… мы надеемся на твоё понимание».
На следующий день позвонили из городской администрации, зам ромашкинского мэра по культуре.
- Светлана, - начал он, - нам лестно, что вы так достойно представляете Ромашкино на федеральном канале. Но вот вы как эрудит, как человек культуры, не доставляет ли вам самой дискомфорт, что у нас в Старо-Ромашкино в парке только одна летняя эстрада, да и та не в очень хорошем состоянии?
Вообще-то больший дискомфорт нам доставляет то, что у нас в Ромашкино на пятьдесят тысяч жителей (это только по официальным данным их 50 тысяч, по неофициальным их гораздо больше!) нет поликлиники. Есть только сразу больница и морг. И ритуальных услуг у нас много. На каждом шагу! А вот поликлиники нет.
Ещё большой дискомфорт доставляет, что у нас в библиотеке нет ни Тютчева, ни Фета, ни Вознесенского, ни Заболоцкого, ни Пастернака… А есть только Маринина, Донцова и Полякова. Да и то принесённые старушками из дома.
А сцена в Старо-Ромашкинском парке совершенно нормальная. Особенно если учесть, что на ней уже двадцать пять лет никто не выступал.
Вот это всё надо было сказать. Но Света… Света, она же интеллектуально-бессловесная. Язык проглотила.
Проработали её со всех сторон как следует: «Есть люди, Света, которые излучают свет. А есть люди, которые только поглощают его. Так вот нам не хотелось бы сейчас осознать, что ты принадлежишь ко второй категории…
И потом: как говорится, повезло в игре – значит, не повезёт в любви. А сколько тебе уже может не везти, Света? Время-то идёт. Лицо у тебя уже не как у девочки. Так-то ты вроде бы худенькая, а повернёшься – уже и морщинки какие-то, и угол между шеей и подбородком уже не прямой…
Мы же тоже можем найти кого-то помоложе, поинтереснее. Сейчас девочек-пианисток очень много приходит из музыкально училища…»
И всё до копейки перечислила Света туда, куда ей сказали. Даже на пирожное себе оставить побоялась: «Стыдно же быть такой эгоисткой, ей-богу!»
Ещё у меня есть: "Одна дома. "Неизвестно, какие у нас были бы дети..."