— Кто это? — спросила Арина, с тревогой глядя на дверь. Она определенно не нравилась Данилу такой. Испуганная, потерянная, не уверенная ни в чем и не в ком. Арина должна была понимать, что здесь ей точно бояться нечего, но она отказывала принимать тот простой факт, что он сможет защитить её.
— Рита, — ответил Данил и поспешно добавил, заметив, как изменилось выражение её лица, — она не знает, что ты здесь, не переживай.
— Зачем она здесь?
— Понятия не имею. Написала утром, сказала, что приедет. Иди в комнату. Прячься, — он улыбнулся и коснулся губами ее губ. Это был не поцелуй, это был даже не намёк на поцелуй.
Но было нечто гораздо большее; это было то, что не нуждалось в словах.
Арина вдруг испытала то самое тревожное чувство, которое появляется обычно без всяких причин, но в итоге оказывается вполне обоснованным. Что же касается сестры, то Арина никогда не доверяла ей.
— Я когда-нибудь подводил тебя? Хоть раз? — голос старшего брата…
Неправда, — насмешливый шёпот дождя, — может быть… повторяю, может быть, ты когда-то и считала его своим братом, но это всё в прошлом.
— Ты уезжаешь, — услышала она свой собственный голос, который вдруг показался ей чужим и незнакомым. Это пугало. Это даже больше, чем пугало: приводило в ужас. Как будто смотришь в зеркало, но видишь в нем… не себя.
— Ты бросаешь меня.
— Неправда. Арина, я никогда тебя не брошу. А вот команду брошу, если не поеду.
Конечно, неправда, она это понимала… она это знала так же точно, как и то, что следом за сентябрем идёт октябрь.
— Я просто еду на соревнования, но через неделю вернусь… — он секунду помедлил, прежде чем продолжить, — к тебе.
Никто не знал, что тем парнем, с которым она уехала из ночного клуба, был Данил. Именно он оказался косвенной причиной того, что произошло вчера между Ариной и Катей. Именно о нем Арина писала подруге, отказавшись назвать его имя.
— Кто он?
— Он самый-самый… он мне очень нравится. Очень-очень.
— Любовь?
— Угу.
— И куда вы поехали после ночного клуба? Ты уехала с ним?
— Да…
Они поехали в другой ночной клуб, только и всего. Но Арина не успела написать об этом подружке.
Она продолжала думать о Даниле, кутаясь в вязанный клетчатый плед и рассеяно прислушиваясь к негромким голосам, доносившимися до неё из-за закрытой двери.
— Я звонила её подружке, она утверждает, что понятия не имеет, где Арина, — говорила Маргарита.
— И? Переживаешь? Надо было раньше об этом думать. До того, как прочитала её переписку. И показала её матери. Ты прекрасно знала, чем это закончится.
Маргарита молчала. Не в её правилах было оправдываться перед кем-то. И, уж тем более, она не собиралась просить прощения. Арина не сомневалась в том, что вчерашние слёзы сестры были всего лишь спектаклем. Маргарита не сожалела ни о чем.
Сожалеть тоже было не в её правилах.
— Ты знаешь, где она?
— Нет.
Маргарита снова помолчала.
— Ты врешь.
— Нет. Хотя... да. Я знаю, где она. Но тебе не скажу.
Арина закрыла глаза и легла на бок, по-прежнему кутаясь в плед. В квартире было тепло, но девушку все равно бил лёгкий озноб. Однако в этой полупустой комнате она чувствовала себя гораздо уютнее и спокойнее, чем в своей собственной.
Следующая фраза сестры удивила её, но это удивление было вялым и равнодушным, как мысли о матери. Она даже не открыла глаз, погружаясь в приятную дремоту, сотканную из осенних туманов и дождей.
— Данил, она не любит тебя и никогда не полюбит. Я читала её переписку.
— И?
— Она уехала из ночного клуба с каким-то парнем. Наверное, она и сейчас у него.
— Скорее всего, — ответил Данил и добавил, — точно у него.
Арина слабо улыбнулась.
— Она написала подружке, что любит этого парня. У тебя нет шансов.
Я знала, что ей нельзя доверять, — сонно подумала Арина, — теперь он знает все.
— Любит? — повторил Данил после непродолжительного молчания.
— Любит. У тебя нет шансов.
Она узнала, что мать ненавидит её, а Данил узнал, что Арина влюблена в него.
— Рита, — теперь в его голосе звучала скрытая угроза, — ты продолжаешь лезть не в свои дела? Случившееся вчера тебя так ничему и не научило?
— Данил…
— Рита, — перебил её парень, — не надо говорить ничего, о чем потом будешь жалеть. Мне это неинтересно…
Вместо чётких слов Арина теперь слышала лишь невнятное бормотание, а вскоре исчезло и оно. Девушка уснула.
Сквозь сон Арина услышала голос Данила.
— Арина, это правда? То, что она говорила — это правда? Ответь. Это важно.
— Данил, — с огромным трудом пробормотала девушка. Приятное тепло не отпускало. Она хотела находиться в этой спасительной темноте, где не было ничего: ни мыслей, ни чувств…
Ни ревности.
Ни ненависти.
— Ариша, кто я для тебя? Просто сводный брат?
— Нет.
— Люблю тебя, — Арина почувствовала его губы на своей щеке. Снова то мимолётное прикосновение, которое не было поцелуем… но было, — Арина?
— Она… сказала… правду… Данил, но твоя девушка...
— Глупышка…
— Я спать… хочу.
— Конечно. Конечно, спи.
Когда Арина проснулась, в комнате было темно. За окном по-прежнему шёл дождь.
Она была одна в квартире.
Данил уехал.
Что это было? — подумала она, — сон или реальность?