Жизненные истории.
Слухи по деревне расползались медленно, тягуче, как густой туман. «Бабушку-то отравили!»
Слухи, как огоньки, то в одном доме загорались, то в другом, пока не перекинулись на родственников со стороны бабушки и со стороны бывшей невестки.
В семьях возникло напряжение.
Дети, глядя на взрослых, тоже заразились шёпотом.
Пока одна девочка не спросила прямо: «Мама! А как бабушка умерла?»
***
Мария Петровна больше своей жизни любила сына. Единственного сыночка.
От большой любви родился её Лёвушка.
Папу в первые же дни войны убило, а мама растила одна своего Лёвушку.
Лёвушка чудом остался жив.
Он лежал в люльке, когда в дом зашли два немецких солдата.
Один, молоденький совсем, хотел Марию в комнату увести и там побаловаться с ней, а младенца шмякнуть об печь, но другой, постарше годами, остановил.
Он молча посмотрел на младенца и что-то на лающем языке гаркнул на молоденького, чисто как крякнул. Тот вышел из избы злой, но не смел перечить старшему по званию.
Гауптман Марии показал руками, чтобы она с младенцем убиралась отсюда и побыстрее.
Маша убежала к соседям, а отсюда её переправили подальше в другую деревню. Там было относительно спокойно.
Войну пережили и слава богу, как говорится.
***
Мария по окончании войны над фашизмом переехала в город, там устроилась в строительную организацию учётчицей. Лёвушку отдала в сад.
Машеньке всего было двадцать пять лет. Молодая ещё женщина, в соку.
Волосы кучерявые, густые. Глаза большие, цвета неба.
Парни, мужики заглядывались на неё.
Но Машенька всё вспоминала своего мужа Коленьку и тосковала по нему.
А тут зачастил к ней Георгий. Импозантный, серьёзный мужчина, Георгий работал инженером.
Спустя несколько месяцев он поставил перед фактом Машу, что собирается создавать семью с ней, но сына её усыновлять не будет. Так проживут, но сына обеспечит всем необходимым.
Так они и прожили жизнь. Вначале втроём, а потом вдвоём.
Георгий оказался не таким уж и романтичным. Ему эти вздохи-цветы были непонятны. Он понимал расчёт, запас на чёрный день, и чтобы дебет сходился с кредитом.
Все покупки, приобретения планировал только он, Гера, Маше разрешалось покупать продукты строго по списку.
На Маше лежало домашнее хозяйство и воспитание сына. Общего ребёнка у пары не было, здоровье подкачало обоих. Последствия войны.
Лёвушка учился под строгим надзором отчима, если тройка - дома зубрить весь годовой материал, если пятёрка - мороженое в воскресенье, и не дома, а в кафе.
Но Маша не жаловалась.
Маша давно стала Марией Петровной.
На работе её ценили, дарили грамоты и часы на юбилеи.
Муж не бьёт и не пьёт запоями, уже хорошо.
А что он постоянно ругает её, воспитывает, так сама виновата - невнимательная! Маша - растеряша!
Сдачу так и не научилась считать. Стирку забудет затеять в субботу.
Это всё неважно. Главное, муж у неё уважаемый человек и сын Лёвушка под присмотром.
А что ещё бабе надо? Для счастья?
Лёвушка вырос и стал Львом, поступил учиться в техникум, женился. Невестка Варя не нравилась Марии Петровне.
Ревновала её к Лёвушке, ругала по каждому поводу.
Варя оказалась тихой, но не совсем. Когда невестку они с Георгием сильно донимали нравоучениями, Варя могла и зубки показать.
Появились внуки. Внуков она любила, потому что они были копией её обожаемого сыночка. А ещё любила делать котлеты и пирожки для внуков. А ну как голодные они? Невестка не кормит их!
А потом Лёвушка стал пить, всё чаще и чаще. На работе постоянно устраивали банкеты и мероприятия.
Стал поколачивать свою Варю, учить уму-разуму.
Варя плакала и просила Марию Петровну защитить её и образумить Лёву.
Но Мария Петровна, поджав недовольно тонкие губы, скупо отвечала:
- Бьёт, значит любит. Терпи. Мы терпели и ничего. И ты терпи. Все так живут. И ничего. Сама виновата. Была бы ты хорошая жена, мой сын не испортился бы так.
И вот с годами стала бабушка Маша терять память.
Дед Гера смотрел – смотрел за женой, не выдержал и нанял сиделку.
Но и сиделка не выдержала, наотрез отказалась сидеть с такой больной.
- Я не нанималась за ней ходить по пятам и за ней подбирать дерьмо, - объявила сиделка и ушла из этого дома навсегда.
И тогда дедушка Гера отвёз свою супругу к сыну Лёве.
- Она твоя мать! Воспитала тебя! Теперь твой долг как сына за ней смотреть! - заявил отчим Лёве. - А я уже старый, мне нужен покой, а не геморрой на всю голову.
Лев к тому времени развёлся и женился второй раз на женщине, чуть старше его. На каких-то шесть месяцев.
Вторая жена Марина вначале ласково обращалась к Марии Петровне, ухаживала за ней, заботилась.
Но Мария Петровна забывала всё – оставляла квартиру открытой, ключи теряла.
Кушала не всегда аккуратно, часто проливала на себя, на пол.
На улице забывалась и могла стоять часами.
Но хуже всего для Марины было то, что свекровь стала ходить под себя прямо на ходу по всей квартире.
Лев работал и его это как бы не касалось.
Марина взбунтовалась и ушла в свой дом.
Лев остался один со своей матерью. И тогда он понял свою жену, почему его Марина наотрез отказывалась возвращаться к нему.
Оформил отпуск на работе, посадил свою маму в машину и повёз в деревню. На её родину. К родной сестре Лене.
Тётя Лена обрадовалась, что её любимые сестра с племянником приехали, но когда Лев объяснил ситуацию, то не стала скрывать своего огорчения и разочарования.
Но не выгонять же родную сестру. Такую беспомощную и постаревшую.
Так Машенька осталась жить у своей сестрички Лены.
Бабе Лене особо некогда было – она спозаранку крутилась по дому и по хозяйству. Её дети давно выросли и уехали жить в город. Но картошка детям нужна была, припасы на зиму заготовить, мясо своё. Хлопот и забот хватало.
А баба Маша бродила по дому, выходила во двор, открывала двери курятника, сарая.
Баба Лена за голову хваталась, загоняла обратно живность в хлев, в курятник, Машу вела обратно в дом, сажала её за стол и поила чаем.
Потом начались эти хождения под себя. По всему дому.
Баба Лена взвыла, но терпела - родная сестра как-никак. Куда её? Такую?
Пока однажды баба Лена во дворе не учуяла запах дыма. Он доносился с крыльца дома. Баба Лена рванулась к дому и наткнулась на сестру в сенях, та смотрела на огонь на полу.
Баба Лена схватила ведро воды и выплеснула на пол. Повезло, что огонь не разгорелся и не пошёл дальше по всей избе.
Машу она привязала к кровати. Дом закрыла, чтоб соседи не шастали и не высматривали то, что не надо.
Написала племяннику Лёве и ждала ответ. Прошло несколько месяцев, прежде чем баба Лена поняла, что ответа нет и не будет. И тогда она решилась.
***
Баба Маша скончалась во сне, так объявила всем соседям баба Лена и не стала ждать трёх дней, затеяла сразу похороны.
Баба Лена держалась на удивление крепко - ни слезинки, скупая на эмоции.
Но когда стали опускать гроб в землю, баба Лена закричала:
- Машенька! Прости меня, грешную! Прости, Машенька! Не сумела тебя сберечь!.. Машенька! Прости меня! Не хотела я!.. Не хотела!.. Бог видит!...
К бабе Лене подошла Варя, обняла её и отвела в сторону.
- Тётя Лена, не убивайтесь вы так.. Мария Петровна прожила достаточно. В вашем доме... Под вашим присмотром...
- Не прощу я ни Лёве, ни Георгию! Скинули! Спихнули! Словно тряпку! - говорила со всхлипами тётя Лена. - А разве моя сестра тряпка? Вошь? Всю жизнь на них положила! Тебя выгнала с дитями! Не пожалела! Лёвушка её так захотел и баста.
Варя похолодела и оглянулась, нет ли лишних ушей рядом.
- Что было, то было. Я зла на них не держу, - ответила Варя.
- Ох, Варенька, Варенька... Если б ты знала, что я натворила... Если бы ты знала, какой грех на душу я взяла.. из-за них, супостатов.. Я же ... яду крысиного.... в чай.. - рыдала тётя Лена.
Стоял тихий солнечный денёчек. Бабье лето.