Лишь чуть больше 4 месяцев прошло с момента трагедии в Казани, как страну ошеломил очередной ужасающий случай «колумбайна». 20 сентября новоиспеченный студент Пермского государственного университета пришел в учебное заведение с оружием. Что толкнуло 18-летнего парня на массовое убийство, был ли он наркозависимым или психически нездоровым человеком, и как связана эта новая трагедия со случаем казанского стрелка? Своим мнением делится главный психиатр, нарколог и психотерапевт нашей клиники Василий Шуров.
Что произошло?
В минувший вторник 18-летний студент Пермского университета Тимур Бекмансуров приехал на такси к учебному заведению – к 3-й паре, во время перемены. Он вошел на территорию увешанный патронами, с помповым ружьем в руках.
Первым юноша встретил двоих охранников университета – и одного из них застрелил. После чего открыл стрельбу по учащимся снаружи и в самом здании университета.
Ученики были вынуждены строить баррикады у дверей в аудиториях, многие выпрыгивали из окон здания.
К счастью, часть очевидцев уличной бойни смогли добежать до ближайшей патрульно-постовой службы.
Страна должна знать своих героев – младший инспектор ДПС Константин Калинин оперативно отреагировал на ситуацию. Он добежал до университета, направился на звуки стрельбы, достал табельный пистолет и смело вступил с колумбайнером в перестрелку.
Именно Калинин обезвредил стреляющего, после чего юношу доставили в больницу.
На момент публикации статьи, стрелок находится в крайне тяжелом состоянии, врачи борются за его жизнь. Юноше ампутировали часть голени.
В результате трагедии уже погибло 6 человек (по первоначальным данным их было 8). Пострадали 43 человека: часть из них от огнестрельных ран, часть – при прыжке из окон университета.
Какая связь с казанским стрелком?
Еще в прошлом материале по казанскому стрелку мы отмечали пугающее бездействие властей по вопросам «колумбайнов». И вот, спустя 4,5 месяца мы снова сталкиваемся с практически идентичной проблемой.
Как и казанский стрелок, студент из Перми тщательно готовился к преступлению и открыто освещал свою подготовку в сети.
Он рассказывал о том, как после достижения 18 лет получил разрешение на оружие – и даже подробно описывал способы обмана психологических тестов. В частности, Тимур заранее узнал особенности тестирования и готовился к нему.
Более того, он открыто раздумывал о том, где совершит массовое убийство. Выбирал между школой, больницей или военкоматом. Планировал также купить машину и устроить давлю, или же изготовить взрывное устройство. В итоге остановился на стрельбе в университете, куда поступил лишь этой осенью.
Схож и психологический портрет двух стрелков. Оба – замкнутые парни с нарушенными социальными коммуникациями, конфликтным поведением.
Так, еще во время учебы в школе пермский стрелок неоднократно угрожал сверстникам и учителям. В частности, грозился застрелить учительницу по химии за плохие оценки.
Оба – из проблемных семей. По последним данным, отец пермского стрелка – наемный военный, служит в горячих точках. А мама воспитанием сына практически не занимается.
Более того, в действиях Тимура явно прослеживается подражание казанскому стрелку. Для своего преступления он выбрал то же черное снаряжение, получил лицензию на охотничье ружье, покупал и постепенно накапливал дома патроны, целенаправленно прошел стрелковую подготовку.
В очередной раз длительная подготовка к массовому убийству происходила буквально у всех на глазах, без каких-либо попыток утаивания. И никто – от родителей и знакомых до руководства школ и пользователей соцсетей – не решился поднять тревогу.
Пермский стрелок – наркоман или душевнобольной? Мнение врача
Казанского стрелка признали невменяемым на момент совершения преступления. Ему предстоит длительное принудительное лечение.
Подробнее об этом мы писали здесь.
И в свете этой истории интересно, что стрелок из Перми очевидно пытался создать у следователей образ психически больного человека. Например, юноша писал в соцсетях о «шуме в голове» и состоянии деперсонализации.
Подробнее о деперсонализации и дереализации мы писали здесь.
Конечно, у парня явно прослеживаются психические отклонения. Скорее всего, это психопатия – юноша открыто говорил, что не ощущает радости и других приятных эмоций от общения, ненавидит окружающих. Высказывал явные мизантропические идеи и желание убивать.
Но, в отличие от шизофрении, эта патология не делает человека недееспособным, не избавляет от уголовной ответственности.
Кроме того, мы явственно видим длительное планирование преступления, четко и грамотно изложенные в сети мысли. Этот человек просто не выглядит невменяемым: он методично и хладнокровно готовился к убийству.
Но окончательное решение за судебной экспертизой. Скорее всего, проводить ее вновь будет институт Сербского.
На днях к нам также обращались журналисты с вопросом о возможной наркозависимости Тимура. По данным знакомых, юноша регулярно принимал конфеты с кофеином. Но тут важно понимать – кофеин лишь высвобождает резервные энергетические запасы организма, делает человека более бодрым и помогает легче осуществлять задуманное. Это вещество не изменяет сознание и не может быть первопричиной убийства.
Какие выводы можно сделать из трагедии?
Мы видим полную несостоятельность нашей системы в вопросе защиты от школьных шутингов. 18-летние люди – по сути, еще подростки с несформировавшейся психикой – свободно получают лицензию на огнестрельное оружие, с легкостью «обманывают» тесты. А в школах не проводится полномасштабная работа квалифицированных психологов, никто не отслеживает соцсети, не ищет и не работает с детьми в группе риска.
Да, нам явно стоит поднимать возрастной ценз по продаже оружия. Но по случаю саратовского ученика в 2019 году мы уже знаем, что напасть на школу можно и с простым топором.
Проблема гораздо глубже. В сети снова пошли разговоры о вреде Интернета, компьютерных игр, «дурных компаний». Но посты будущих стрелков в соцсетях, их подписки на паблики «колумбайна», любовь к агрессивным играм и музыке – это следствие проблемы, своеобразные «отдушины», которые помогают человеку снять растущее напряжение, обрести надежду (например, в идее отмщения).
А корень этих трагедий – неблагополучная семейная обстановка, проблемы в социализации со сверстниками и взаимоотношениях с учителями, травля, неуважение, одиночество, страх. Все эти проблемы не решаются запретом пабликов, соцсетей и игрушек. Они требуют масштабного подхода к организации работы с «проблемными» подростками.
Этих стрелков создает само наше общество. Ведь до того, как им в голову пришла мысль об убийстве, они отчаянно нуждались в помощи и поддержке.
Другие статьи по теме:
Казанский стрелок − глазами психиатра. Почему случаются «колумбайны» и можно ли их предотвратить?
Ложное минирование школ – почему это происходит и кто такие «сватеры»? Комментирует психиатр
Если статья была вам полезна, ставьте лайк и подписывайтесь.
Также очень ждем от вас комментарии и обратную связь, ведь вся наша работа построена на обратной связи, и мы пишем статьи по вашим запросам. Задавайте вопросы и высказывайте мнение, это важно для нас!
Смотрите другие экспертные ролики от нас на ютубе.
И будьте здоровы!
Ваши Василий и Екатерина Шуровы
