Интервью, переделанное в монолог. Продолжение. Начало тут.
"Как-то режиссер Птушко позвонил маме и сказал: Лиля, у тебя две дочки – 15 и 16 лет, а я ищу актрису на роль Ассоль. Может, приведешь какую-нибудь из них на пробы? Мама сказала, нет-нет, никаких проб, Александр не хотел, чтобы они были актрисами. Но Птушко уговорил. И мама повела меня. А я в 15 была очень спортивным подростком, носила треники, играла в баскетбольной команде и была коротко стрижена. Птушко, как только увидел меня, сказал «ой, нет-нет-нет. Нет ли у тебя, Лиля, какой-нибудь другой дочери? Получше?» Мама сказала, есть, но та совсем плохая. Пока то, да се, гримерша посмотрела на меня и с жалостью сказала: «Давай платьице наденем, ты же девочка. Волосики причешем». На меня надели светлое нежное платье, наклеили реснички и Птушко был изумлен. Меня утвердили. А поскольку я была не актриса, то решили дать мне учительницу, которая бы репетировала со мной роль. Это была Серафима Германовна Бирман, характерная актриса старого кинематографа. Огромного роста, со специфическим бирмановским голосом. Маленькие глазки-буравчики и седина, стриженая под горшок. И она показывала мне Ассоль. Повязав платок, став похожей на Бабу Ягу, она брала эмалированное ведро и приложив руку козырьком ко лбу, показывала мне встречу Ассоль с Греем. Огромная Серафима стояла и всматривалась – и меня всю колошматило. Наконец ее маленькие глазки вспыхивали сумасшедшим светом, она вскидывала руку и громко кричала зычным голосом: «я здесь, Грэ-э-й!». И огромными прыжками бежала навстречу воображаемому Грею, громыхая ведром, срывая платок с головы, и тряся седыми волосами. И я, глядя на нее, понимала, что таких вершин мастерства никогда не достигну. Серафима была критична и неумолима. И лишь когда я уже сыграла Офелию, она позвонила маме и сказала: «Лиля, кажется, я могу вас обрадовать. Кажется, она не полная бэздарь».
Позже Анастасия Вертинская говорила, что ее Ассоль совсем не была ей близка – сама она не была романтической героиней, не искала принцев и не верила в алые паруса. Своих первых ролей она не любила – говорила, что они сродни детским фотографиям: умилительно, но нелепо! До сих пор она чувствует раздражение, когда ее благодарят за эти роли: «Я их просто ненавижу! Эти роли принадлежат к периоду моего бессознательного творчества. В то время мне было всего пятнадцать лет, и больше всего на свете я любила играть в баскетбол. Понятия не имела, что делать перед камерой, хотя очень старалась и все время улыбалась режиссеру». Своей первой серьезной ролью она называла Офелию в фильме «Гамлет», которую сыграла в 19 лет. Именно после этой картины, получившей специальный приз Венецианского фестиваля, Анастасию Вертинскую стали называть за рубежом «Вивьен Ли советского экрана».
Спасибо, что читаете!
