«Парфюмер» Патрика Зюскинда приучил читателей к размышлениям о тайной силе духов. Вот и Елена Селестин задается вопросом: почему так огромен спрос на запахи, ведь физическая потребность в них неочевидна? Ответом становятся рассказанные в ее книге «Тот самый парфюм» истории Шанель, Диора, Нины Риччи и других законодателей парфюмерной моды. Свою книгу автор недавно презентовала ульяновцам в Центральной городской библиотеке имени Гончарова. На встрече с писателем, искусствоведом и коллекционером Еленой Селестин побывал и наш корреспондент.
До начала 90-х годов ХХ века на фабрике «Новая Заря» выпускался и одеколон «Северный» («Север») с крышкой в виде белого медведя, которая навинчивалась на флакон в виде льдины. Эскиз для него сделал когда-то Казимир Малевич. Это не единственная в книге Селестин история знаменитых духов, соединенная с историей знаменитых произведений искусства. Автор признается, что писать книги изначально не собиралась – просто нужно было продавать картины своего мужа Андрея Мунтяна.
- Вообще, продажа живописи это, то чего не может быть. Потому что картины это не товар, это существа, которые сами себе выбирают хозяина. И писать я не собиралась. Но у меня было так много впечатлений от жизни рядом с большим художником, что я начала записывать эти истории. Я придерживаюсь мнения «можешь не писать – не пиши», но материала накопилось очень много. Сначала я написала сборник эссе «Продажа живописи», потом два или три романа. Параллельно с этим собирались духи, информация о них структурировалась. И постепенно она структурировалась в форму книги.
- Духами пользуется абсолютное большинство женщин, но на то, чтобы их коллекционировать, да еще и винтажные ароматы, решаются не все. Елена, а в вашей коллекции сколько ароматов?
- Нужно считать. Но, мне кажется, около 200. Началось все благодаря интернету. Я просто начала читать талантливые тексты по поводу духов. Это была не реклама, а просто люди делились ощущениями, обсуждали. Это то же самое, как рокеры начинают общаться по поводу мотоциклов. А из тех, кому интересна парфюмерия, сформировалось сообщество парфаньяков. Я знаю, что многие композиторы были парфманьяками. Например, Вагнер. Кто-то использует ароматные масла. Это же инструмент диалога со своей психикой. Одна из красок жизни. К тому же, открыв флакончик духов, мы можем путешествовать сквозь пространство и время.
- Согласен, любопытно, какой аромат вызывает лично у вас стойкие ассоциации того или иного времени?
- В советское время был настоящий фетишизм французских духов. И, например, была цель подарить маме духи, которые бы она никогда себе не купила. Я помню, как мы покупали маме Lancome Magie Noire. Стояли в очереди, буквально добывали их. И мама понимала, что ей дарят что-то редкое.
- Сейчас духи стали намного более доступны. Эту убивает некую романтику?
- Отчасти, конечно да. Ведь то, что недоступно, оно более желанно. Но вряд ли найдется женщина, которая скажет: «У меня слишком много духов, а ты мне принес еще».
- В своей книге вы пишите, что обычный человек не способен обонять больше ста оттенков благоухающего вещества. А есть ли мода на винтажные ароматы? Или это история только для коллекционеров?
- Именно для коллекционеров. Ароматы они как музыка. Есть классика, которую переиздают, но разными коллективами она исполняется по-разному. Однако и вещество в музыке немножко другое. А в парфюмерии химия, которая со временем меняется. Поэтому мода здесь сложно осуществима.
- То есть, даже один аромат в 1920-е и 2020-е будет пахнуть по-разному?
- Да, потому что и химия разная, и люди разные. Они в 2020-х едят другую еду, думают по-другому. И даже если это винтаж, то у современных людей складывается лишь условное впечатление о нем. У меня спросили на творческой встрече ношу ли я винтажные аромат. Пожалуй, нет. Потому что, что они не все живые. Какие-то из них создавались именно для тех людей – людей прошлого. Но, есть одна деталь, которая позволяет прикоснуться к парфюмерному искусству того времени. Это флаконы. коллекционирование сейчас очень популярно. Наверняка, не многие знают о том, что когда в 1928 году Рене Лалик создал флакон в виде целующихся фавна и пастушки, это была прямая цитата из балета «Послеполуденный отдых фавна», премьера которого в 1912 году потрясла Париж. Вацлав Нижинский, солист и постановщик, оказался в центре скандала из-за откровенного эротизма, которым был отмечен балет. О яркости этого события и напомнили спустя шестнадцать лет духи «Поцелуй фавна».
- В последние годы можно заметить очень большое количество арабского парфюма. Здесь так и просится параллель с китайским ширпотребом. Повышает ли это ценность элитной парфюмерии?
- Если это настоящая арабская парфюмерия, то у нее традиция очень глубокая. Хотя она немного отличается от европейской. А что касается элитной парфюмерии, так здесь же очень много «надутых щек» и денег вложенных в маркетинг и оформление. Но если у людей есть тяга к разнообразию, то почему бы не попробовать арабские духи. Морис Метерлинк, великий писатель и драматург, считал, что обоняние - это ресурс будущего, может быть это переход к телепатии. И парфюмерия помогает нам это чувство настраивать. Сейчас, когда все большее значение приобретает создание разнообразных матриц человеческого существования, это размышление не кажется отвлечённым. Так же, как не кажется излишним внимание к истории великих духов.