Этот молодой человек ежедневно проходил между рядами продавцов и протягивал руку с искривлёнными пальцами, выпрашивая чего- нибудь съестного. В другой руке нёс раскладной стульчик, на котором сидит в течение дня, ставя перед собой баночку, куда сердобольный народ кидал мелочь или бумажные сотни или полтинники. Когда уставал от сидения, он начинал хождение между рядами. По его внешнему виду было понятно, что он болен ДЦП. Лицо было перекошенное, брови сдвигались и на переносице от этого образовались морщины. Голубые глаза всегда смотрели строго, даже холодно, улыбки на его лице Катерине ни разу не удалось заметить. Щёки покрыты щетиной, скорее всего он не бреется. Выпяченные губы придавали лицу не очень приятный вид. Но что характерно, он всегда был одет опрятно и чисто. Ходил он в хлопчатобумажном костюме защитного цвета. На голове легкая кепка белого цвета. Сам молодой человек был среднего роста, худощавый, ноги передвигал с трудом, они тоже были искривленные, что и руки. Кто, чем торговал, то и давали ему. У него через плечо висела сумка, куда продавцы сами засовывали яблоки, огурцы, картошку.
Татарин, по имени Салим, который торговал медом из своей пасеки (по его словам) изредка подзывал его и в небольшой баночке подавал мёд.
Катерина торговала только ягодами, поэтому не могла ничего подать. Да и остальные, кто торговал ягодами, молча провожали его взглядом. Он и сам понимал это, и обычно не останавливался перед ними. Он не разговаривал, а только мычал, пытаясь что- то произнести.
Ему, скорее всего, было больше сорока лет. Ведя здоровый образ жизни ( не употреблял спиртное и тем более не курил), поэтому сохранился неплохо, и кто не знал, мог бы подумать, что это парнишка лет двадцати пяти.
После пяти часов, а иногда и позже, к нему подходила старая женщина (мать или опекунша) и, взяв под руку, уводила с собой домой. Наверное, самостоятельно найти дом ему не под силу.
Люди отлично понимали, что за него получают хорошую пенсию, но никто никогда вслух это не произносил и не упрекнул старуху, понимая, что та имеет возможность отдохнуть от больного. Да и сам мужчина давно адаптировался среди народа и многих узнавал и пытался общаться, произнеся мычание. Однако иные понимали его и что- то говорили ему в ответ, а он слегка кивал головой.
Каких только людей не приходилось видеть на базаре.
Вот ещё одна бабулька с внучкой приходила почти каждый день торговать огурцами или ягодами. Сама была старенькая, сгорбленная, с тросточкой, которая громко цокала по асфальту. Она несла обычно две сумки, и девчушка ка неопределённого возраста тащила два пакета с товаром.
На лице у неё всегда сияла блаженная застенчивая улыбка. Она умела разговаривать, но на уровне младенческого возраста. Походка у неё говорила сама за себя. Если девушки ходят с прямой осанкой и не спеша, то эта семенила мелкими шажками за бабушкой, боясь отстать от неё. Катерина как- то обратилась с вопросом к соседке:
— Как Вы думаете, сколько лет девчонке?
— Не меньше тридцати, — уверенно заявила та.
Если бы она родилась нормальным ребёнком, то была бы даже смазливой девчонкой, и от ухажеров не было бы отбоя. А так глуповатая улыбка вряд ли притягивала взгляды мужчин.
Сама бабулька и девчонка выглядели неопрятно. На бабульке серого цвета длинный плащ (явно с чужого плеча), на голове цветастый платок, подвязанный на татарский манер ( отсюда Катя сделала вывод, что она не русская), на ногах теплые прорезиненные тапочки.
Девушка под шапочкой прятала свои светлые волосы, небрежно расчёсанные.
В любую погоду она ходила в штанах, в одном месте зияла дыра (бабушке некогда и не под силу ухаживать за собой и за больной внучкой), а сверху легкая курточка, застёгнутая наглухо; на ногах кроссовки, очевидно, зимние.
Катерина про себя подумала:
— У этой бабушки была непутевая дочка, которая вела разгульный образ жизни, нагуляла и родила девчонку. Подкинула матери с грудного возраста, сама дальше веселилась, и в одно прекрасное время потерялась и не вернулась домой. Её или лишили жизни, или посадили за распространение запретных товаров. Сердобольная бабушка взяла на себя заботу маленькой девочки. Да и ей не так одиноко, есть на кого поворчать лишний раз, хоть какая- то близкая душа. По ним видно, что живут в своём доме, потому что носили на базар продукцию с огорода. Внучка необучаемая была, школу, поэтому не посещала, а говорить научилась с бабушкой. Уровень развития пятилетнего ребёнка.
Вот к такому выводу пришла Катя. Когда поделилась своими умозаключениями с одной из женщин, та была того же мнения.
Как же нелегко приходится этим больным детям ( уже взрослым), по вине родителей. Жизнь подарили, но воспитывать и брать ответственность за них не соизволили почему- то.
А что деньги, которые платит государство за таких детей! Им не дано познать радости материнства и семейного счастья, любви взаимной и полноценной жизни. На эту тему можно также долго и много рассуждать, только от наших слов и проявления сочувствия не прибавится им ума и не изменится линия их жизни. Как же необдуманно поступили те мамочки, не задумываясь ни о чём и ни о ком.
Хотя судьба - насмешница иногда поступает по- своему, наказывая абсолютно здоровых и умных, образованных, с высшим образованием людей, ведущих здоровый образ жизни такими же больными детьми. В чём причина и почему такое происходит, нам неведомо и непонятно.
Ещё с одной симпатичной девчонкой довелось познакомиться Катерине на этом рынке пять лет тому назад. Юлия внешне казалась абсолютно здоровой девушкой. Она здесь торговала изделиями ручной работы; украшения, фигурки и цветочки, сплетенные из бисера. Всё это было сделано аккуратно и красиво, что невозможно отвести глаза.
Она приходила сюда с бабушкой, которая уходила в сад поработать, но знакомым наказывала, чтобы те проследили за ней. Летом в сильную жару она часто падала в обморок, точнее, у Юлии был диагноз болезни - эпилепсия.
— Аннушка, ты уж проследи за моей внучкой, у меня дела, и дождись, когда она пойдет домой. Она мне перезвонит, я её встречу на остановке, — попросила немолодая женщина, лет шестидесяти, обращаясь к соседке Катерины.
— Не переживай, Петровна, она мне, как родная, ведь её помню с пелёнок ещё. — Иди с Богом, и занимайся своими делами, — тихо произнесла, туговатая на левое ухо, баба Аня.
Катерине интересно было общаться с Юлей, тем более она и сама немного увлекалась бисероплетением. Себе и подругам, близкими знакомым подарила бусы, которые у неё легко и быстро получались. Узор был несложный, но очень красиво смотрелись на шее.
И за всё время один — единственный раз Катерине довелось наблюдать картину, когда Юлия пошла, попить чаю и неожиданно упала на землю. А в это время как раз прошёл небольшой дождик. Женщины тут же подбежали к ней, оказали вовремя помощь, отряхнули грязь с её штанов. Когда она очнулась, вела себя, как ни в чём бывало. Катерина слышала от людей, что больные эпилепсией не помнят, как и что случилось с ними. А может, это и к лучшему, потому что некоторые могли бы из-за комплекса не выходить на люди.
Юлия была симпатичной девчонкой, особенно на лице выделялись большие голубые глаза, губы бантиком, нос курносый, но он не портил прелестное молодое личико. Вот так Бог дал одно и лишил другого, то есть здоровья…
У Юлии мама была в разводе, они жили втроём ( бабушка отдельно в своей полуторке). Со старшим братом у Юлии отношения были не очень дружные. Он мог обижать её, оскорбляя и называя психопаткой. Ей было, конечно, очень обидно, но деваться некуда. Он гнал её замуж, считая, что ему одному достанется наследство.
Как- то к Юлии подошёл молодой мужчина и договорился с ней, чтобы она взяла под реализацию ягоды, для того чтобы подзаработать. Несколько дней она проторговала, и вроде неплохо.
Но, не имея опыт в торговле ягодами, девчонка прогорела. Ягоды не сумела полностью продать. И неизвестно, что- то заимела она или нет.
И буквально через пару дней после этого она явилась на базар со своей продукцией. Под глазами красовался огромный фонарь.
— Юленька, как это объяснить то, что под глазами у тебя? — поинтересовалась Катя. И уже у неё воображение сильно разыгралось: одна картина страшнее другой вырисовывалась в голове.
— Тётя Катя, я запнулась и упала возле порога дома. А Вы что подумали? — смущённо тихим голосом ответила она.
Но Катерине сердце подсказывало, что дело произошло совсем не так, как она говорит. Просто женщина сделала вид, что поверила ей. А что именно случилось с ней, одному богу известно.
Однажды в погожий солнечный денёк Юлия явилась на рынок нарядная и счастливая, накрашенная, даже губы подвела перламутровой помадой, что очень шло к её лицу.
— Тётя Катя. Можете поздравить меня. Я выхожу замуж. Сегодня я не торгую, но буду находиться здесь, пообщаюсь со всеми и дождусь своего Сергуню. Он придёт после работы сюда, заедет за мной.
Знакомые тётки и бабульки стали от души поздравлять девчонку. А она была рада всем сообщить о своём замужестве.
— Вот он идёт, глядите, тётя Катя, — радостно защебетала будущая невеста. Это был симпатичный молодой человек, чуть выше ростом девушки. Она подбежала к нему, и он крепко обнял свою любимую, не стесняясь посторонних.
А это была последняя встреча Катерины с Юлией. После замужества она больше не появлялась здесь.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ