Темнота слишком напоминает мне последний раз, когда я видел свой дом. Это было всего несколько дней назад, но кажется, что это было как целую жизнь назад, так и всего несколько мгновений назад. Все, что я знал, перевернулось с ног на голову. Это время и место со вкусом горького пепла.
Воздух задыхается от дыма, превращая день в искусственную ночь. Кровь, горячая и липкая, текла по моим ногам. Весь мир громко и кричит.
Вой тревоги и горя, прерываемый резкими хлопками, более громкими грохотами, от которых земля дрожала подо мной.
Соседи до неузнаваемости, запятнанные кровью, копотью и слезами, испорченные ожогами и порезами, измененные ужасом и замешательством - пробегают мимо. Всегда бегает. В воздухе пахло жженой резиной, железом и огнем.
Мой брат вырывал вещи из моих ящиков и моих полок, запихивал их в сумку, засовывал то, что мог спасти, в мои безвольные руки, пока мир вокруг меня горел дотла.
Он будет на границе, повторяю себе.
Он пообещал мне, что встретит меня там.
Вот почему я продолжаю идти, хотя мои ноги трясутся, хотя у меня болит грудь и голова раскалывается.
Он встретит меня на границе.
Он обещал.
Небо седеет, когда мои ноги наконец поддаются, и я падаю на землю, царапая коленями острые ветви куста и камни. Я снова плачу, даже не осознавая этого. Я так устал.
Я сворачиваюсь калачиком, обнимаю рюкзак и сдаюсь. Пусть твари в темноте овладеют мной.
Я не могу идти дальше. Я зажмуриваюсь.
В изнеможенном сне я мечтаю о доме. Настоящий дом, до волнений, до бомб, дыма и огня.
Это место и время мягкие, как ковер под моими пальцами ног.
Это чашка горячего чая между ладонями и карие глаза матери, морщащиеся в уголках, и звук смеха отца за обеденным столом.
Это мой брат растянулся на кушетке, когда я пытаюсь оттолкнуть его ноги с дороги. Это морщинистые руки моей бабушки, рубящие овощи рядом со мной на жаркой кухне.
Это ветерок, дующий занавески и музыка. Это каракули на линованной бумаге, друзья, толпившиеся вокруг нашего маленького столика в гостиной, и крепкий горячий кофе между моими губами.
Это гул уличного движения и тиканье часов на стене, стрелки которых указывают на рутинное время. Это пар, поднимающийся от риса, и голубое небо из моего окна, и журчание голосов всех, кого я люблю.
Когда я просыпаюсь, моя кожа уже горячая и упругая, а солнце смотрит на меня сверху.
Я пью прохладную воду, немного напоминающую пластик, и ем твердые крошки хлеба.
А затем, хотя я чувствую себя пустым и дрожащим, как стебель травы на ветру, я заставляю себя встать и спрятать рюкзак на плече.
Передо мной тянется дорога, темная, извилистая и длинная, простирающаяся до горизонта и границы, которую я должен достичь.