25 апреля 1943 года, ближе к обеду, следователь Особого отдела 179 стрелковой дивизии Е.Я. Яцовскис на попутной машине возвращался с передовой в Орешки. Вместе с ним в кузове полуторки сидели два бойца, конвоировавшие арестованного.
Расспросив солдат, Яцовскис узнал, что этот тип ночью пытался пробраться через линию фронта, но был замечен и схвачен. Поддельные документы не позволили долго отпираться. Задержанный сразу же признался, что он вражеский разведчик и подробно рассказал о своем задании. В штабе полка Яцовскис получил указание доставить задержанного в особый отдел дивизии.
Кроме немецкого разведчика и советского оперативника, в кузове грузовика ехали еще четверо бойцов из батальона связи, а в кабине – их командир и шофер.
Возле деревни Липки встретили группу красноармейцев. Никак боевое охранение? И тут «красноармейцы» открыли огонь по машине! Вражеская засада! Машина заглохла, но по инерции проскочила мимо засады и, свернув в придорожную канаву, остановилась. Все тут же выпрыгнули на землю и пообедали в сторону леса. Тут уже не до задержанного! Про него в горячке все забыли!
Яцовскис на мгновение замешкался в кузове, хватая полевую сумку с документами. Когда он спрыгнул на землю, то столкнулся нос к носу с немцем. Оба опешили. Немец первый пришел в себя, взмахнул винтовкой, раздался выстрел. Но секундной растерянности врага хватило Яцовскису, чтобы прыгнуть в лесные заросли. Отбежав метров сто, обернулся: немцы начали преследование, стреляя на ходу.
Когда уже почти догнал наших бойцов, увидел, как отделилась от них человеческая фигура и метнулась влево. Немецкий лазутчик! Тот самый! Не убежал в неразберихе, чтоб не попасть под огонь своих же! Яцовскис выхватил наган и крикнул:
- Застрелю! Давай назад!
Задержанному пришлось подчиниться. Тем временем выстрелы немцев стали точнее. Тут и там падали срезанные пулями ветки. Видно, фрицы подустали и стали стрелять с колена, пытаясь хоть кого-то сразить из убегавших.
Лес кончился внезапно. Впереди была небольшая речонка.
- Лезь в воду! – приказал оперативник немцу. – Живо! Или стреляю!
Малая Коша неширока, но по грудь, а то и выше. Идти в ледяной воде – удовольствие еще то. Едва выбрались на другой берег, как откуда-то сверху застрочил «максим», отсекая немцев. Те еще пару раз выстрелили и скрылись в лесу.
- А ну, кто такие? Стоять! – к ним спускался советский офицер в сопровождении двух бойцов. Присмотревшись, Яцовскис узнал в нем оперуполномоченного Особого отдела в 505 инженерно-минометном батальоне Анатолия Андеевича Рукавишникова. Тот тоже узнал военного следователя. Бросились обниматься.
- А это кто? – спросил Рукавишников, кивнув на арестованного.
- Вражеский лазутчик. Доставлял в штаб попал в засаду. Немцы действуют под видом красноармейцев.
- А это что? - Рукавишников показал на кобуру. Вражеским выстрелом изорвало кобуру. Кроме того, отбило правую щечку нагана, который Яцовскис все еще держал в руке. Через пару дней мастер, чиня наган, пояснит .что в кобуру попала разрывная пуля. Чуть в сторону – и бедро раскрошило бы на мелкие осколки.
Рукавишников выделил двух бойцов, которые повели арестованного в штаб, а сам чуть ли не силой потащил Яцовскиса в землянку. По дороге объяснил, что немцы на рассвете просочились через линию фронта, разгромили несколько наших тыловых соединений. Но напоролись на саперов. И та. И другая стороны понесли большие потери, но враг отступил. Как раз в момент затишья мы и перешли речку. Думали, что немцы снова в атаку идут. Оказалось, что не так.
В теплой землянке непьющего Яцовскиса заставили выпить спирта, чтоб не простыл после купания в ледяной воде. Вскоре оперативник уснул, разморенный теплом и спиртом.
Наши войска только учились воевать. И главная проблема – вражеские диверсанты – пока еще была одной из самых актуальных.