Об удивительной изворотливости Венедиктова, тупости беглых навальнистов и позорном проигрыше Рашкина размышлял Илиас Меркури в программе Владимира Соловьева «Полный контакт».
Соловьев: Как говорит девушка, не знающая ничего: «Вот ты же это, как его, господи, патриот». Скажи, что тебе не нравится?
Меркури: Бедная девочка. Я могу сказать, что мне не нравится. Мне не нравится, что сейчас все обсуждают несчастного Венедиктова, в которого летят стрелы своих и чужих. Он так отбивается, отбивается. Это не так. Я хочу всем напомнить: сопли уберите в сторону, Венедиктов 360 дней, если брать предыдущий год, помогал Навальному масштабироваться, медийно масштабироваться. 99% времени «Эхо Москвы» они занимали разговорами про «Умное голосование» и так далее. И, разумеется, постфактум потом приходит Венедиктов и говорит: «Ох, это все не так, это все плохо», – и тому подобное. Так что не надо нам вот это. Это обычный прием Алексея еще со времен Болотного, когда он всю дорогу был с ними, а потом в конце концов сказал: «Я пошел, у меня там эфир. У меня такая работа». Но я бы хотел спросить у вас, Владимир Рудольфович, напомните, пожалуйста, а «Голос» у нас все еще иностранный агент или…
Соловьев: По-моему, да.
Меркури: Есть сопредседатель у «Голоса» Григорий Мельконьянц. Он тоже в иностранных агентах, которые финансируются и так далее. Но у меня возникает вопрос: что он там делал, в штабе по электронному голосованию?
Соловьев: А он там был?
Меркури: Да, конечно. И я еще не закончил, это не самый интересный момент. Самый интересный момент, что Григорию Мельконьянцу передали одну часть из семи ключей расшифровки. Там семь ключей шифрования, вот один ключик отдали Мельконьянцу. Есть определенный символизм в этом. Венедиктов, который за это отвечает, говорит: «Был Мельконьянц из «Голоса», иностранный агент, мы ему передали ключ шифрования». Я голосовал с помощью дистанционного голосования и я понимал, что часть этого ключа (это ни на что не влияет на самом деле, но все равно символизм) была передана иностранному агенту на хранение. Он отвез это в «Сбербанк», там открыли ячейки, и он оттуда же забрал. Вопрос: зачем мы этих людей признаем иностранными агентами? Для чего? Чтобы им ключи шифрования электронного голосования передавали? Это что такое? Более того, я удивлюсь, если не будет дана правовая оценка этому действию, потому что все остальное бессмысленно, что было до этого, связанное с иностранными агентами. Венедиктов таким легким движением уничтожил, вообще обнулил само понятие «иностранный агент». Он высмеивает это на каждом углу. Пожалуйста, получается, передали ключи. Напомню, до этого Евгений Попов говорил, два миллиона избирателей проголосовали, поверили, правильно сделали, что поверили в дистанционное голосование, проголосовали, голосование защищено ключом шифрования (это само собой, кстати, он в открытом доступе), и один из семи кусков символично был передан иноагенту Мельконьянцу, он там с ним погулял в сопровождении полиции до «Сбербанка» и вернулся. Какая прелесть. Зачем? Я спрашиваю: зачем? Дайте правовую оценку, это что такое. Ответ он должен дать Следственному комитету. Еще раз напоминаю, один из ключей был передан иностранному агенту Григорию Мельконьянцу, который представлял «Голос» и который находился внутри штаба…
Соловьев: Я сейчас посмотрел, не видел, чтобы Мельконьянц говорил про электронное голосование.
Меркури: Рассказываю, откуда. Он написал у себя в фейсбуке. Теперь что мы получили из этого. Многие могут подумать, что Венедиктов молодец и он как-то с либералом, с этим оппозиционером, с врагами, с иноагентами как бы договорился, они как бы успокоились. Ничего подобного, «Голос» никогда не признает никакие выборы в России. Более того, сам Мельконьянц написал у себя в фейсбуке не то, что, видимо, с Венедиктовым они обсуждали, если они это обсуждали. Он написал как всегда: мы не получили ничего. Более того, у него есть статус «иноагент». Либо этот статус есть и для нас он важен, либо надо это забыть, убрать, вообще снять со всех персонажей это клеймо на лбу «иноагент» и не передавать им ключи шифрования электронного голосования. Это, я считаю, колоссальная ошибка, это политтехнологическая ошибка. Я вчера читал интервью Алексея Венедиктова и от него это узнал. Мало того, я никогда не понимал, почему Венедиктов у нас амбассадор, как модно говорить, электронного голосования.
Соловьев: А мне нравится, как сейчас говном поливает электронное голосование вот этот «Дождь», но ни слова не говорят про Касперского. Касперский на самом деле должен сейчас подать в суд на «Дождь». Они же разработчики, они делали все это.
Меркури: Эта компания пострадала из-за того, что она русская. Сам Касперский один из немногих людей... Вот многие говорят у нас нет своих Гейтсов, у нас нет своих Илонов Масков. Есть, вот, пожалуйста, Касперский. Надо его беречь. Его бизнес пострадал за-за того, что он из России. Помнишь, официально американские органы говорили, Касперский ата-та, нельзя. Так не надо его трогать, мы должны его защищать, его компанию.
В чем тупость как раз вот этой тусовки беглых экстремистов (Жданов, Певчих и так далее). У них эта истерика непонятная. Они, вместо того, чтобы воспользоваться результатом выборов, они начинают оскорблять, электронное голосование не то. Да все то, это будущее, и оно вот здесь. Мы его сейчас тестируем и мы к этому идем, потому что это удобно. Я сам был против и я сам проголосовал электронным образом. Это очень удобно.
Соловьев: И я проголосовал электронным образом, догадайся, за кого. Я и не скрываю, за кого я голосовал.
Меркури: За кого, за Леонова?
Соловьев: Да, он у меня в округе. Да, я там прописан.
Меркури: Ну как можно не голосовать за человека из утюга?
Соловьев: А я что, должен был голосовать за Останину?
Меркури: Правильно. Я знаю троих, кто голосовал за Леонова: Соловьев, Карнаухов и я. У меня были свои причины. Если я не остановлю Леонова сам, своим голосом, он продолжит мне обклеивать весь район. Я очень переживал. Кстати, надо делать выводы, откуда у Митрохина из умирающей партии 20%.
Соловьев: Объективно, Митрохин известный человек и в Москве давно ходит, кричит, нервничают.
Меркури: Нет, Владимир Рудольфович.
Соловьев: Ну, хотя бы заметно.
Меркури: Нет, Владимир Рудольфович, я хочу сказать. Мы сопровождали Митрохина многие годы, то есть ребята снимали. У него на каждой встрече все меньше и меньше людей. На последние его встречи он приходил – там нет никого, и он их отменял. Надо делать выводы, откуда у него взялись голоса. Просто делайте выводы, но не вы.
Соловьев: Хорошая фраза: «Делайте выводы, но не вы».
Меркури: Навальнисты, они что делают? Они начали атаковать сейчас Венедиктова. Кстати, не по делу, они ему предъявляют, что они что-то там накрутили и так далее. Это невозможно. Что случилось? Когда твой потенциальный избиратель находится в интернете, он там живет, в соцсетях живет, в комментариях, лайкает/дизлайкает нас с вами, а ты ему говоришь: «Знаешь, ты все бросай, выключи телефон, иди пешком до избирательного участка». Это же тупо! Вместо того, чтобы сказать: «Послушай, у нас есть прекрасная тема. Ты где сидишь? У тебя русский паспорт, ты сидишь где-то там далеко, голосуй дистанционно за наших, вот список тебе».
Соловьев: Голосуй, как Певчих, которая зарегистрировалась на электронном голосовании.
Меркури: Она стыдливо это сделала. Ну, может, она рассчитывала на квартиру. Я, кстати, никакой квартиры не получил, к сожалению.
Соловьев: И я ничего не выиграл. Ни баллов, ничего.
Меркури: Зачем вам квартира, Владимир Рудольфович? Вот у меня нет квартиры, у вас там…
Соловьев: Тебе подарить.
Меркури: Тогда где квартира Владимира Рудольфовича? Прошу обратить внимание. Они вместо того, чтобы сказать своим: «Голосуйте электронным способом», – они говорили: «Не-не, иди пешком». Про коммунистов вообще молчу. Коммунисты и современные технологии – это разные понятия. Поэтому прекрасно, что они призывали своих сторонников голосовать традиционным образом, это прекрасно, я считаю. Кстати, после волны, связанной с изменениями пенсионного законодательства, которой они могли воспользоваться, они сделали все возможное, чтобы немножко увеличить свои позиции. Все видно по одномандатным округам.
Есть еще вопросы по поводу «Умного голосования» и навальнистов. Они действительно атаковали одного человека. Его зовут Женя Попов. Это было все на Москву и на него конкретно. И у нас появляется какой-то типаж номер 2, у которого 3% разница с человеком, который в телевизоре круглосуточно, плюс он ногами еще бегал по своему округу. Объективно, когда он ушел из телевизора на предвыборный период, он постоянно был в контакте, он максимально использовал все свои ресурсы: известность, медийность и ножки. Это очень важно для предвыборной компании. И номер 2 – человек, который не сделал ничего, обнимал каких-то гомосексуалистов, кого-то обласкал, попал в список коммунистов…
Соловьев: Он же обласкал Алехину? Алехина – это та, которая себе засовывала в промежность замерзшую курицу…
Меркури: Нет-нет, Машу я знаю давно, она такое не сделала бы, нет.
Соловьев: А кто засовывал себе из «Pussy Riot»?
Меркури: Это другая женщина, неизвестная.
Соловьев: Но она родила от этой курицы или нет? Как я понимаю, это был процесс в зоологическом музее, когда они там… То есть ей удалось забеременеть от замерзшей курицы? Они же способны на любое чудо? Я скажу по-другому: ей удалось разморозить курицу жаром своего тела?
Меркури: Вы вспоминаете прошлое, Владимир Рудольфович.
Соловьев: Извини, извини, теперь же все поддерживают коммунистов. Я надеюсь, что Останина и прочие пойдут тем же путем. Почему не взять официально за «Pussy Riot»?
Меркури: Я хочу сказать, во-первых, Алехина никакую курицу никуда не засовывала. Да, она немножко со своими приветами. Но Алехина, может кто-то не знает, она всегда была за Донбасс. Кстати, это плюс ей. Она в этом отношении молодец. Возвращаясь к коммунистам, Рашкин позорно проиграл. Он пройдет, он будет в Государственной Думе, он позорно проиграл. Вчера, есть предположение, что он пришел на это собрание на Пушкинской, где они объявили восстание – «влажная революция» в «КПРФ». Он был не совсем трезв, есть такое подозрение. Говорят: «Мы его там понюхали – не почувствовали запаха алкоголя». Как-то странно поступил этот корреспондент.
Соловьев: Вообще надо додуматься – нюхать Рашкина. Это вообще позор. Понюхай Рашкина – запах предателя за километр.
Меркури: Это удивительно. Я думаю, если партия от него не избавится, у нее таких результатов больше не будет. Это финал. Потому что откуда у Удальцова 25%? Откуда? Если компартия не сделает выводы, с кем они и кто у них внутри, за нее сделают эти выводы другие люди.
Соловьев: Какое отношение к компартии имеют Рашкин, Останина и прочие?
Меркури: Самое прямое.
Соловьев: «Это как попутчики, – сказал бы товарищ Сталин. – Давно пора партии очиститься от этих прилипал. Они как редиска, сверху красные, а внутри белые».
Полный эфир: