Усадьба Пехра-Яковлевское стоит на высоком берегу реки Пехорки в сердце самого большого города Подмосковья. Казалось бы вокруг совсем не глушь, людей полно и старинному имению при должном желании можно найти применение, но нет. Оно доводится до состояния руин прямо сейчас. Штукатурка со стен осыпается, в зданиях царит хаос, то и дело происходят обрушения и пожары. Отсутствие отопления создаёт благоприятную среду для процветания грибка и плесени в и без того весьма потрёпанных временем интерьерах. Всякий раз посещая Пехра-Яковлевское, я прихожу домой в мрачном настроении, но в итоге возвращаюсь туда снова. В отличие от расположенных неподалёку Горенок, я не могу охарактеризовать эту усадьбу как милую или родную. Есть в ней что-то чужеродное для меня. Тем не менее это неординарный исторический памятник, о котором я попытаюсь рассказать в этой статье.
Обычно я иду в усадьбу со стороны так называемой «Лисьей горы». Эта гора представляет из себя громадную кучу строительного мусора, а также земли, извлечённой при прокладке туннелей метро. В тёплое время на неё забираются, чтобы обозревать окрестности, а зимой условием прохода наверх служат лыжи или сноуборд, так как гора превращается в подобие горнолыжного курорта.
Первой приметой приближающейся усадьбы является одноэтажный учебный корпус с незатейливыми наличниками на окнах. Ещё с конца тридцатых годов территория бывшего имения перешла в ведение пушно-мехового института, отпочковавшегося от Московского зоотехнического института. С 1954 года усадьбу занимал Всесоюзный сельскохозяйственный институт заочного образования, с развалом Советского Союза переименованный в Российский государственный аграрный заочный университет (РГАЗУ). Крестьяне и преподаватели - народ не богатый, средств на поддержание построек в нормальном состоянии у них нет, поэтому всё вокруг разваливается.
Бывшая оранжерея, построенная в начале XIX века. Год назад в ней вспыхнул пожар, почти уничтоживший правую часть центрального корпуса. Справа находится здание кафедры сельскохозяйственных машин. Судя по фотографиям любителей заброшенных мест, внутри него до сих пор стоит комбайн.
Заброшенная водонапорная башня на территории бывшего водозаборного узла.
Разрушенное здание насосной станции, построенной в тридцатые годы для обслуживания института и примыкающего к нему посёлка.
В начале этого года в четырёхэтажном учебном корпусе тридцатых годов постройки произошло обрушение. Возле обломков пахнет тленом. Этот неповторимый аромат присутствует во всех старых домах, обречённых на гниение и последующий снос. Он включает в себя запах сырости, нотки грибного мицелия, плесени и ещё что-то родственное запаху пожелтевших страниц старинных книг.
В покинутой библиотеке стоят запорошенные пылью стеллажи с учебной литературой.
Сохранившиеся усадебные постройки были возведены в конце XVIII- начале XIX века, но вид главного дома совсем не соответствует архитектурным тенденциям той эпохи. Дело в том, что он горел в 1921 году и при восстановлении советские зодчие не стремились воссоздать его подлинный облик: в частности поверх двух существующих был надстроен ещё один этаж. Без изменений сохранились два боковых флигеля, соединённых с главным домом протяжёнными колоннадами.
Наибольшее внимание посетителей привлекает белокаменная лестница перед главным домом. Подобные лестницы сохранились и в других усадьбах Балашихинского района, но сохранность у них похуже. В Кучино лестница уцелела, но доступ на неё закрыт и к тому же она вся завалена ветками и листвой. Есть ещё сильно заросшая лестница в Горенках.
Верхнюю часть лестницы украшают фигуры сфинксов.
Они всё ещё мускулистые и полногрудые, вот только лица у них уже почти не просматриваются.
Под сфинксами обустроены маленькие гроты.
Дом даже снаружи выглядит неважно, боюсь представить что там творится внутри. Жаль, а ведь как хорошо всё начиналось. В стародавние времена рядом с этим местом стояла деревенька Яковлевское и владело ей известное семейство с нарочито аристократичной фамилией - Голицыны. Даже сейчас, услышав слово «Голицын», я представляю себе вычурные дворцы, гнусавые звуки французской речи и руки с оттопыренными мезинцами, держащие чашки из дорогого фарфора. Голицыны произошли от великого князя литовского Гедимина и со временем стали самым многочисленным княжеским родом России.
Первый деревянный барский дом был построен по заказу генерал-поручика Петра Михайловича Голицына в 1736 году. Этот дворянин сумел сделать блестящую карьеру при дворе, вовремя переметнувшись из стана императора Петра III в лагерь сторонников его мятежной жены, будущей императрицы Екатерины II. На военной службе он участвовал в боях с пруссаками во время Семилетней войны, штурмовал Хотин во время очередной Русско-Турецкой войны, подавлял восстание Пугачёва и совершал карательные рейды против мятежных крестьян в Поволжье. Однажды Пётр Голицын о чём-то повздорил с сослуживцем. В те времена базар нужно было фильтровать особенно тщательно, ведь в случае ссоры, уязвлённый оппонент мог предложить уладить недопонимание с помощью дуэли. Так и произошло на сей раз и исход дуэли оказался печальным для нашего героя. Его сын стал сиротой под опекой своего родственника Александра Михайловича Голицына.
Александр Михайлович сделал себе имя на дипломатическом поприще. Он начал службу в посольстве России в Голландии, работал в российском представительстве в Австрии и постепенно дорос до должности посланника в Лондоне. Как и его брат, Александр Михайлович вовремя переметнулся от слабого императора Петра III к Екатерине II, что позволило ему после дворцового переворота стать вице-канцлером и вице-президентом Иностранных дел.
На территории усадьбы Пехра-Яковлевское Александр Михайлович отметился строительством церкви Спаса Нерукотворного Образа, в наше время переименованной в церковь Преображения Господня. Основное пространство этого храма образовано просторной ротондой, с западной стороны к ней примыкает ионический портик с двумя колокольнями по бокам. Для православного храма такая компоновка является не совсем обычной.
Надо ли говорить, что советские времена оказались тяжёлыми для храма. Первая экспроприация церковной утвари произошла ещё в 1922 году, а в 1933 году власти окончательно закрыли церковь. Поначалу в ней разместилось предприятие производившее гуталин, затем оно уступило место складу. Когда территория усадьбы перешла в собственность аграрного института, бывшая церковь стала библиотекой. К восьмидесятым годам прошлого века от прежнего убранства храма остались лишь голые стены, но теперь всё восстановлено.
Достигнув совершеннолетия, усадьбу унаследовал Михаил Петрович Голицын -подросший сын убитого на дуэли Петра Михайловича Голицына. Тот облик имения, что мы видим сейчас - в основном его рук дело. Именно на его деньги был построен главный дом с колоннадами и флигелями, а также оранжерея с театром. Во время Наполеоновского нашествия усадьба сильно пострадала, но Голицыны быстро возродили её прежнее великолепие. Михаил Петрович был заядлым коллекционером. В его библиотеке хранилось великое множество старинных и редких книг, коллекция изобразительного искусства включала в себя полотна признанных мастеров эпохи Возрождения, были там и античные скульптуры, и редкие камни. Принадлежавший Михаилу Петровичу особняк на Басманной улице, соседи называли не иначе как «Московским Эрмитажем». Увы, всепоглощающая страсть к редкостям порой совершенно сводила его с ума, из-за неё он совсем не думал о своём финансовом благосостоянии, а тем временем дела становились всё хуже. В конце-концов незадачливый коллекционер разорился и был вынужден продать свою усадьбу, московский дом, а также все замечательные вещи, что успел собрать за десятки лет. Умер он в бедности на попечении у своего двоюродного брата. Пехра-Яковлевское купил князь Иван Алексеевич Гагарин, ставший первым в списке постоянно сменявших друг друга владельцев имения.
Перед революцией усадьба принадлежала генералу Христофору Христофоровичу Роопу. Потом к власти пришли большевики и забрали её на нужды молодого государства рабочих и крестьян. Напротив старорежимной церкви со временем появился идеологически правильный бюст Ленина. Потом курс государства изменился и Ленин куда-то пропал.
Что же ещё можно увидеть в Пехра-Яковлевском? Можно посмотреть на театр.
Его вход охраняет пара львов с глуповато-довольными мордами.
Памятник бойцам, погибшим во время войны. Должно быть они были сотрудниками пушного института, либо проживали в расположенном по соседству посёлке.
В глубине бывшего пейзажного парка, ставшего неухоженным лесом в наши дни, притаилась катальная горка XIX века. Некоторые местные жители принимают её за курган, но это просто холм для детей с санками.
Тыловая часть заброшенного здания бывшей оранжереи уже мелькала на предыдущих фотографиях, а так это здание выглядит с основного фасада.
Я обычно покидаю усадьбу в состоянии лёгкой меланхолии. В голове играют всякие печально-надрывные мелодии, вроде песен Виктора Цоя, “I want to know what love is” от Форейнерс или «Summertime Sadness” Ланы дель Рей. Это мрачное, но по своему прекрасное место.