ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ. КОНЕЦ НЕПОНИМАНИЮ
- Боюсь, с тобой тоже могло ничего не получиться, - неожиданно заявила фрау Рауш. -Несмотря на то, что Хельга прилагала массу усилий и вкладывала в тебя ежедневно много новой информации, дело не двигалось с места. Но, к счастью, наука не стоит на месте.
- Да, пока не вмешались новые технологии, слепота не отступала. Понимаешь, - серьезно стала объяснять Хельга, - твоя проблема, заключалась в том, что после травмы ее последствия, вызывающие слепоту, были хирургически устранены, но зрение почему-то не возвращалось. Врачи считали, что тут действовала психологическая реакция - твой мозг отказывался воспринимать изображение - он боялся увидеть нечто страшное.
- Да, - согласилась я,- доктор Штейн так говорил. Он считал, что я была сильно напугана видом окровавленного лица мам.
- Но опасность крылась в том, что зрительные нервы в такой ситуации могли быстро атрофироваться - просто перестать работать навсегда.
Сейчас от Хельги я впервые услышала слово "навсегда", и поняла, что оно для меня означало.
- А что я могла с этим поделать? - Я стала искать причину в себе.
- Ты, к сожалению, ничего поделать не могла, - вздохнула фрау Рауш, - этот процесс не зависит от воли человека.
- А о каких новых технологиях вы говорите?
- Ты уверена, что с тебя не хватит на сегодня? - спросила Хельга. - Может быть, продолжим после того, как ты отдохнешь?
- Постойте! - Мне стало понятно: они не договаривают самые важные вещи. - Доктор Штейн сказал моим родителям, что после того, как я немного у вас отдохну, он сделает какую-то стимуляцию в больнице.
- Лиза, ты должна понимать, что все делалось тебе во благо. - Фрау Рауш словно оправдывалась. - Весь смысл задуманного Хельгой метода, конечно же согласованного с доктором Штейном, заключался в неожиданности, но кроме этого...
- Подождите, подождите! - взмолилась я. С бабушкиным методом Хельги было более-менее понятно, но очки, сны, нибелунги... - Что-то я перестала понимать!
Моя бедная голова отказалась соображать дальше, и я уже почти готова была отправиться спать, но тут раздался звонок в дверь.
Фрау Рауш пошла открывать и сразу же вернулась с гостями - в комнату стремительно ворвался папа, за ним вошел незнакомый мужчина. Мне показалось, что папа сильно постарел с тех пор, как я его последний раз видела, а было это всего лишь несколько недель назад.
- Доченька! - Он кинулся меня обнимать. - Какое счастье!
Потискав меня немного, он обернулся и сказал:
- Я всем вам очень, очень благодарен. Данке шен!
- Битте шен, - ответил за всех серьезный мужчина в очках, который пришел с папой.
И говорил он голосом Макса!
- Папа! - Я уставилась на мужчину, не в силах побороть испуг. - Что он тут делает? Это же нибелунг!
В тот же момент я вспомнила, что еще многого не знаю, и мне предстоит разбираться, кто есть кто. Папа удивлено перевел взгляд с Хельги на фрау Рауш, потом спросил:
- Она еще ничего не знает?
- Она уже достаточно знает. - Хельга поднялась из-за стола, взяла меня за руку и потянула к выходу из столовой.
- Мы вас покидаем, - объявила всем Хельга. - Попрощайся до завтра, Лиза. С девочки на сегодня впечатлений достаточно.
Я слабо попыталась остановиться - хотелось поговорить с папой и узнать, что его связывает с Максом, но внезапно на меня навалилась тяжелая усталость, и я послушно пошла с Хельгой.
- До свидания, - бросила я из последних сил, посмотрев на папу.
Тот тоже хотел мне что-то сказать, но фрау Рауш стала усаживать их с Максом за стол, обращаясь к ним по-немецки.
Оставшись наедине с Хельгой, я уже еле ворочала языком, но не спросить ее о главном не могла.
- Скажи, почему ты все это для меня сделала?
- Что "это"? - уточнила Хельга - Если ты о времени, проведенном в разговорах с тобой, так
то было только мне в радость: все придумала бабушка, а я лишь повторила. Грех был не применить ее метод на ком-нибудь еще. Не забывай, к тому же, я ведь бергинка. Помнишь, чем мы занимаемся?
У меня в голове, как во сне, прокрутилось все, что происходило за последнюю неделю.
- А как же спектакли, очки, нибелунги, бедный Людвиг?
Хельга рассмеялась:
- Просто все так сложилось. Давай, ты все-таки отдохнешь - для тебе сейчас это самое главное - а завтра я тебе все объясню.
У меня уже не осталось сил бороться с усталостью и ...
Последней мыслью перед тем, как я отключилась, была мысль о десерте фрау Рауш, который я сегодня так и не попробовала.
Доктор Штейн был в прекрасном настроении. Он довольно улыбался, когда осматривал и проверял на аппаратах мои глаза, и постоянно повторял: "Зер гут, зер гут".
Было понятно, что у меня все хорошо. Папа побеседовал с ним и перевел:
- Доктор говорит, что зрение полностью восстановилось, и он удовлетворен результатом. Лиза, ты совершенно здорова!
- Значит, мы можем ехать домой? - грустно спросила я.
- Да, доченька. Сейчас мы поедем ко мне, а завтра приедет мама, и вы улетите в Москву. А почему ты такая печальная? - Папа заволновался. - Ты должна радоваться!
Но радоваться у меня не получалось.
Сегодня утром я проснулась с ощущением полного счастья. Майн глюк. Солнце сквозь пышные листья герани на окошке заглянуло ко мне проверить, вижу ли я его. Я видела его, птичек на деревьях, которые, как всегда радостно встречали утро, комнату, в которой прожила последнюю неделю со всеми ее шкафами и креслами, смешного, похожего на маленького чертика Фреки, посапывающего со мной рядом - много чего я теперь видела, только не Хельгу. Фрау Рауш сказала, что она отправилась по делам в Мюнхен и накормила меня завтраком. Потом приехал папа и отвез меня в больницу. Все.
- Хельга обещала поговорить со мной, многое объяснить, - жалобно сообщила я папе. - Она приедет?
- Я, честно говоря, не знаю, - рассеянно ответил папа, уже углубившийся, как всегда, в мысли о своей работе. - Ты можешь с ней созвониться.
Неужели Хельга так и бросит меня, зрячую, в тумане? Радоваться своему счастью совсем не получалось, а, главное, мне ужасно хотелось вернуться в милый дом рядом с озером. Вступление в орден бергинок, кажется, отменилось. Я чувствовала себя обманутой и преданной. Да, несмотря на майн глюк, я была страшно разочарована.
Мы с папой получили от доктора кипу каких-то бумаг, тепло попрощались, прошли по длинному больничному коридору и спустились на лифте к выходу. А там... Там стояли Хельга с Генрихом, который держал в руках огромный букет.
- Лизхен, мы тебя поздравлять! - воскликнул Генрих и вручил цветы. Протянув вперед тонкие руки, Хельга обняла меня и шепнула:
- Мы за тебя очень рады, Лизонька. Все теперь будет хорошо.
От волнения я чуть было не уронила букет, но Генрих успел его подхватить.
- Не могли бы вы отпустить Лизу с нами? - обратилась к папе Хельга. - Мы обещали ей много чего рассказать и показать. Знаю, что завтра она улетает домой, и нам больше не представится такой возможности....
- Конечно, конечно, если она не возражает! - Папа, кажется, даже обрадовался. - Мне ведь надо на работу. Лиза, чем сидеть у меня дома ...
- Подумай, Лизонька, сможешь ли ты проехаться на автомобиле..., - начала Хельга.
- Нет! Я уже не боюсь! Я поеду с вами! Не возражаю!
Последние слова я сказала, глядя на папу, и тот с явным облегчением оставил меня с Хельгой и Генрихом.
Если и будет когда-нибудь в моей жизни более запоминающийся день, то им сможет стать только день полета в космос.
- Твой папа нашел меня еще в Мюнхене и рассказал грустную историю своей дочери -Альберт, наш сосед и сотрудник твоего папы, посоветовал ему ко мне обратиться. С твоим папой мы разработали определенный план, которому и следовали. Было решено поселить тебя у нас дома. Как раз в это время я собиралась на неделю отпуска к маме - провести премьеру спектаклей по моему сценарию. Представилась прекрасная возможность помочь человеку. - Умница Хельга принялась за объяснения, лишь только машина тронулась, наверняка понимая, что я измучилась от любопытства. - Я увидела совершенно растерянную девочку, которой очень трудно было справиться со своей бедой, как когда-то и мне. История повторялась. Чтобы смягчить твое отчаяние, пришлось, как когда-то и моя бабушка, начать с ловушки - ордена бергинок. Потом - наполнить твой мозг яркими образами.
Ремень плотно вдавил меня в заднее сиденье, и я внимательно слушала Хельгу, чувствуя себя в полной безопасности.
- А что может быть красочнее и экспрессивнее, чем мифология, да еще оправленная музыкой гения? Только блокбастер. Кстати, если проследить истоки, то многие из них родом из той же мифологии. Всесильные неземные существа, коварные уроды, роковая любовь, кольца власти, тайны превращений - все это можно увидеть в каждом фантастическом фильме, но ни одним из них нельзя захватить воображение слепого человека. К счастью, ваша школьная программа практически не охватывает североевропейскую мифологию, а книгами Толкиена и фильмами по его "Властелину колец", как сказал твой папа, ты не увлекаешься. Так что, все, что ты узнала от меня, было для тебя открытием.
- Мне не нравятся такие фильмы, - стала я слабо оправдываться, - больше люблю про вампиров.
- Не страшно, - успокоила меня Хельга, - у тебя еще есть время все поправить. Итак, я начала с мифических образов. Честно говоря, помня о своем случае, я не рассчитывала на быстрый результат, но в душе каждый день ждала хоть какой-нибудь подвижки. Так или иначе мы постоянно воздействовали на твой мозг. Я запускала образную картину, а музыкальные диски, которые я давала тебе для прослушивания на ночь, были не совсем обычные - это уже дело рук твоего папы. Ты знаешь, где он работает?
- В каком-то научном институте. Он говорил мне о важных проектах...
Стыдно, но я никогда не интересовалась папиной работой. Знаю только со слов мам, что его мозги утекли безвозвратно.
- Вместе с Альбертом и Максом они трудятся над биотехнологиями.
- Папа вместе с нибелунгами? - ужаснулась я.
- Что же касается нибелунгов, то бергинки в своих "Летописях" уверенно утверждают, что они живут среди нас с древних времен. И я, честно, говоря, просто отождествляю их с интеллектуалами. Напомнить, какие они были искусные изобретатели?
- Помню, - шлем, кольцо, корабль, волосы, - стала я перечислять.
- И еще много чего другого. Будем считать, что Альберт и Макс нибелунги. Только припишем им большой жирный плюс.
Я пока не была к этому готова.
- Раз ты так уважаешь нибелунгов, - я уставилась в затылок Генриху, - значит, они вовсе не опасны? А как же кольцо?
- Лизхен, - Генрих будто почувствовал мой сверлящий взгляд, - я знать, что ты меня считать нибелунг. Это не есть так. Моя роль...
- Извини, Генрих, но я должна рассказать все по порядку, а ты не забудь, пожалуйста, куда мы едем.
- Я? - Генрих подпрыгнул на месте. - Я забыть? Хельга!
Парень, видимо, обиделся и замолчал, а я только сейчас вспомнила, что у меня теперь все в порядке со зрением, и можно рассматривать то, что пробегает за окном. Увлеченная разговором с Хельгой, я забыла спросить, куда они меня везут.
- А куда мы едем? - запоздало поинтересовалась я.
- Сюрприз, - буркнул недовольный Генрих. - Нибелунг любить сюрприз.
- У нас, к сожалению, мало времени - вечером мы должны передать тебя папе, - объяснила Хельга, - а программа у нас большая. Так на чем мы остановились?
- Папа работает с нибелунгами, - напомнила я, недовольная эти фактом. - Он мне, кстати, переводчик подарил, а я им подслушивала разговоры нибелунгов - Альберта и Макса, когда они там недоброе замышляли. Кстати, а как ты это объяснишь?
- Не хочу тебя расстраивать, - засмеялась Хельга, но с ними была договоренность, чтобы они немного подыграли для пользы дела. Вообще, скажу так: ты не можешь обижаться. У нас была цель, и все должно было нагнетать твой интерес - подогревать воображение.
- Мы? Ты все время говоришь "мы". Кто же еще участвовал заговором против моей слепоты? И кто руководил? - допытывалась я.
- Ты еще не поняла? - удивилась Хельга. - Твой папа, конечно! Без его настойчивости и участия ничего бы и не было. Он отвечал за техническую часть, я - за художественную.
Я и не знала, что мой папа может быть настойчивым.
- Значит, мои сны папиных рук дело? - догадалась я.
- Это дело рук Макса, он в этом специалист и установил в твоей комнате специальное устройство, которое я подключала к плееру, и ночью оно стимулировало зрительные центры твоего мозга. Когда ты впервые рассказала о своем сне, мы очень обрадовались - это было обнадеживающе.
- Эти лица...
- Знаю, Лизонька, тебя очень беспокоило, почему ты видишь образы именно такими, какими они потом предстают перед тобой в спектаклях. Именно потому, что для своего... не знаю как его назвать..., возможно, проектора они использовали мои сюжеты и фотографии из спектаклей. Не спрашивай, как это происходило технически, тут я ничем помочь не смогу.
Я подумала, что, конечно, спрошу об этом у папы, но вряд ли чего-нибудь пойму.
- А очки? - вспомнила я. - Да, вот особенно, очки! Что же это было такое? Неужели и спектакли создавал мой мозг? - У меня просто в голове это не укладывалось.
- Спектакли, в которых я запечатлела бабушкину фантазию, создавал мой мозг, - сказала Хельга, - и их проведение было запланировано на эту неделю в рамках фестиваля самодеятельных театров. Когда стало понятно, что твой мозг откликнулся во сне на стимуляцию, мы решили пойти на более смелый шаг - специальные очки. Сны действовали ночью, очки - днем.
- Не понимаю, я действительно в них видела спектакли или что?
- Или "как"! - засмеялась Хельга. - Это были не совсем очки - на твои глаза накладывались электроды и... Ты что- нибудь слышала о прямом зрении?
- Хельга, если ты забыла, мне всего 12 лет! - напомнила я, слегка обидевшись. - Может, и стыдно в моем возрасте не знать мифологию, не смотреть фильма "Властелин колец", быть любопытной и так далее, но об этом прямом зрении, я знать ничего не обязана
- Извини, пожалуйста, - серьезно извинилась Хельга. - Вопрос этот из области нейрофизиологии - науки, которая занимается сложными процессами в организме, в данном случае - проблемами связи мозга и глаз. Врачи поставили перед командой физиков и копьютерщиков, то есть все той же компанией, где работают Альберт, Макс и твой отец, задачу создать устройство, которое могло бы передавать внешние сигналы напрямую в человеческий мозг. Они его создали - прорыв, конечно, фантастический. Прибор в стадии апробации, но скоро...
- Извини, - перебила я Хельгу, - так я была как подопытный кролик что-ли?
- Хотела бы я быть таким кроликом! - воскликнула Хельга.
- Так почему же?... - во мне бурлили противоречивые чувства. - Папа добился, чтобы я была первой?
- Ему стоило огромного труда уговорить Макса дать тебе очки на апробацию вне клиники под его полную ответственность. Доктор Штейн в этом не участвовал - в Германии с этим очень строго. Прибор официально одобрен медиками, но в производство еще не пошел. Признаться, я с нетерпением жду эти очки, и надеюсь, что их усовершенствуют - сделают еще удобнее.
- Тогда ты тоже сможешь видеть! - обрадовалась я. - Это же так здорово! Они наверняка их сделают удобнее - очки будут меньше и носить их можно будет хоть целый день!
Хельга улыбалась.
- Я говорить Хельга: она стать видеть! - поддержал меня Макс.
- Ура! - возликовала я громко. - Ты приедешь ко мне в Москву, и мы тоже пойдем в какой-нибудь театр! На балет, например, - его же видеть надо! Нет! Сходим в цирк - там без зрения делать нечего.
Я задумалась, что бы еще предложить Хельге для просмотра, желательно исключительно для просмотра.
- Мы пойдем с тобой по музеям! - придумала я, страшно довольная тем, что вопрос со зрением Хельги практически решен.
Она согласилась:
- Я обязательно приеду в Москву, а ты вернешься к нам, в Баварию. Мы должны тебе еще многое показать, и Генрих жаждет провезти тебя по своим любимым местам.
А в это время нас уже окружили горы.
- Это же Альпы! - я наслаждалась тем, что снова могу видеть красоту мира. - Я их знаю! Мы с мамой катались на лыжах точно по таким же!
- Она уже видеть Альпы, - проворчал Генрих.
Чтобы подсластить ему пилюлю, я заметила:
- Но ваши гораздо красивее. Не даром их так любил Людвиг.
Я ведь чуть не забыла о несчастном короле!
- А как же с ним? Если Бергдис на самом деле не существует, что было с Людвигом? Куда и как он ушел?
- Давай оставим все без изменений, - предложила Хельга. - Пусть Бергдис в нужный момент пришла за Людвигом и доставила его в лучший из миров. Он давно стал здесь самым главным и сделал Баварию тем, что она есть сейчас - местом паломничества в сказку. Но по Людвигу у нас главный - Генрих. Если говорить о творениях Людвига - это тот самый случай, когда надо видеть, а не слышать.
- Мы едем смотреть замки Людвига?
Вот, значит, какой сюрприз мне приготовили!
- Мы успеть только один, - подал голос Генрих, - но он есть главный.
- Нойшванштайн? - догадалась я и расчувствовалась. - Вы... Вы настоящие бергинка и нибелунг. Я вас очень люблю!
- Мы тебя тоже очень любим! - сказала Хельга, оборачиваясь ко мне.
В лучах солнца, падающих на нее в окно машины, она была красива как Изольда, Эльза и сама Бергдис. Мое сердце переполняла жалостью: я вижу, а Хельга слепая. Мы словно поменялись местами. Еще вчера в это же время для меня все было наоборот...
#РАССКАЗЫ #КНИГИ #КНИГА #ЧТЕНИЕ #ЛИТЕРАТУРА #ПИСАТЕЛЬ #ПИСАТЕЛЬСТВО #мифы и легенды #фэнтези