Из истории музыкальной индустрии
На рубеже 1908…1909 годов на прилавках граммофонных магазинов России все чаще и чаще стали появляться пластинки с торговой маркой "Сирена-Рекорд". Подобно изображенным на этикетке обольстительным сладкоголосым красавицам из гомеровской поэмы, они стали сразу притягивать к себе покупателей. "Зашипели" конкуренты. Наиболее дальновидные из них поняли, что за красивым названием стоит не очередная однодневка, которых тогда появлялось немало, а серьезное предприятие, соперничать с которым будет непросто.
Многие российские звукозаписывающие компании, впоследствии легально работавшие на отечественном рынке, начинали как пираты. Именно такие метаморфозы произошли с фирмой "Интона", которая весь свой стартовый капитал сделала исключительно на пиратских изданиях, и лишь потом переключилась на легальное производство, появившись на рынке под маркой "Сирена".
Новая русская фабрика граммофонных пластинок обосновалась в Варшаве (Королевство Польское с 1815 года входило в состав России), а возглавили ее люди исключительной деловитости и предприимчивости. Главный директор Товарищества Юлий Васильевич Фейгенбаум был тогда фигурой заметной на фоне не только варшавских, но и всероссийских граммофонных дельцов. Настоящий джентльмен, искренне преданный делу и вложивший в него свои капиталы, он много работал, чтобы финансовый пульс "Сирены" бился ровно и сильно. На фабрике к нему допускались только самые солидные и почитаемые люди: знаменитые артисты, крупные банкиры и избранные покупатели, с которыми Юлий Васильевич был ласков и добр.
Попыхивая после обеда ароматной "Гаваной", он спокойно отдыхал, будучи уверен, что все вопросы за него блестяще разрешит директор-распорядитель Филипп Лазаревич Темпель. Энергия и способности этого человека были фантастическими. Он не только выполнял серьезные обязанности по самой фабрике, но и определял репертуарную политику, вел переговоры с артистами, организовывал записи, занимался рекламой. Свой конторский труд Темпель делил с вице-директором Александром Гершуни - тонким знатоком торговых сделок, постигшим все тайны граммофонной "механики".
Техническим директором Товарищества со дня его основания состоял Карл Сандаль - один из пионеров граммофонного дела. До работы в "Сирене" он владел крупной берлинской фабрикой говорящих машин "Сандаль и Леман", еще одним его детищем была популярная в свои годы фирма "Лирофон". Музыкальным отделом заведовал профессор Варшавской филармонии Я. Гиршвельд. Деньги, энергия и талант этих людей, преданность делу за короткий период превратили скромную "Сирену" в крупнейшее российское предприятие по производству грампластинок.
Из Москвы и Петербурга, из больших и малых городов каждый день в варшавскую контору приходили заказы, приезжали торговцы, звонили телефоны. Быть в Варшаве и не посетить «Сирену Рекорд» это, что быть в Риме и не видеть Папы. Небольшая фабрика на улице Пенкной, 33 уже не успевала печатать нужное количество пластинок, так как спрос явно опережал предложение.
В начале 1911 года Товарищество приобрело солидное здание на Хмельной улице 66 и приступило к устройству более мощного производства. Торжественное открытие нового предприятия состоялось уже в ноябре. Четырехэтажное здание с фасадом из красного кирпича с громадными зеркальными стеклами выглядело чрезвычайно внушительно. Можно было подумать, что это автомобильный завод или электрическая станция. Но, нет, это был настоящий храм звуков... Там, за толстыми кирпичными стенами, исполнялись дивными голосами мелодии, звучали оркестры, а громыхающие печатные машины "подхватывали" эти звуки, давили их под прессами, каждую минуту выпекая черные блины - двухсторонние пластинки "Сирена-Гранд-Рекорд".
Новая фабрика представляла собою шедевр техники того времени, ее оборудование обошлось Товариществу в 300 тысяч рублей! Постройка отличалась добротностью и красотой, а технология производства - идеальной продуманностью. Поражало все, но особенно прессовочное отделение, в котором 76 прессов могли выдавать в день до 16 тысяч пластинок! Персонал фабрики вырос в три раза с 45 до 150 человек. Перед торжественным пуском всем собравшимся гостям и рабочим был предложен шикарный завтрак, шампанское лилось рекой, качали Ю. Фейгенбаума, Ф. Темпеля, А. Гершуни, поздравляли всех, кто потрудился при постройке этой грандиозной фабрики. Сияли лица главных виновников события - казалось, они говорили: "Вот плоды тяжелых трудов наших. Мы добились своего! Мы доказали всем, что "Сирена" покажет еще и не такие рекорды!".
Первым на новой фабрике отпечатали диск Марии Эмской "Ветерочек". В честь этого события артистке послали приветственную телеграмму, а памятный диск оставили на вечное хранение в особом именном футляре. Всего "Сирена-Рекорд" отпечатала в 1911 году два с половиной миллиона пластинок! Во время отладки оборудования производились пробные тиражи. Практически все они были забракованы и проданы за чисто символическую цену. Карл Сандаль, технический директор компании, возражал против этой сделки, видимо чувствуя что-то неладное, - и был прав. Вскоре все бракованные диски появились в продаже в различных городах страны. Однако узнать в них продукцию "Сирены" было не просто - предприимчивые оптовые покупатели бракованного товара заклеили верхнюю часть этикетки с оригинальным названием компании. Так на рынке появились пластинки с громким названием "Империал Рекорд" и другими «Рекордами».
Располагая мощной фабрикой, Товарищество стало форсированными темпами расширять свой репертуар, видя в этом надежный залог успеха. Для записи к рупору приглашались серьезные артисты и исполнители, стоившие очень больших денег. Товарищество оплачивало им дорогу в Варшаву по "первому классу", да еще придумывало дорогостоящие удовольствия. Специально для приезжающих артистов фирма приобрела великолепный автомобиль гоночного класса, который встречал певцов на вокзале, катал их по городу и ежедневно доставлял из гостиницы на запись и в ресторан. На фабрике "звезды" считались самыми почетными гостями, и такая политика приносила свои плоды. Артисты, окруженные лаской и заботой, получая хороший гонорар, совсем иначе относились к делу и никогда не отказывались, если это было нужно, по нескольку раз исполнять свои номера. На "Сирене" записывались такие корифеи русского искусства, как Л.М. Сибиряков, В.С. Севостьянов, О.И. Камионский, А.М. Лабинский, А.М. Брагин и многие другие.
С завидным для конкурентов постоянством на пластинках "Сирены" появлялись "боевики" (тогдашнее название шлягеров - прим. ред.), спрос на которые был особенно велик. Фурор, производимый ими, наряду с солидными доходами, доставлял фирме и немало хлопот. Так, например, военный капельмейстер Илья Шатров, автор популярного вальса "На сопках Маньчжурии", предъявил фабрике иск об уплате крупного авторского гонорара за пластинки с его произведением. Сначала он "миролюбиво" требовал по 15 копеек с каждого проданного диска, на что товарищество никак не соглашалось, тогда он перешел в атаку и обратился в суд. Подняв "брошенную перчатку", "Сирена" надеялась, что ее адвокаты найдут лазейки в далеком от совершенства законе "Об авторском праве", принятом 20 марта 1911 года. Но, увы! Вопреки всем ожиданиям, крупная фирма проиграла процесс и была вынуждена выполнить все требования истца.
К концу 1911 года репертуар "Сирены" в полтора раза превышал список записей, сделанных "Зонофоном" - дочерней компанией всемогущего Акционерного общества "Граммофон". Побив всероссийский рекорд, Товарищество вступило в борьбу со своим главным конкурентом.
"Розы", вальс
Исп. Духовой оркестр Лейб-Гвардии гренадёрского полка кайзера Франца Иосифа п/у А.Беккера
Запись 1911 г. доступна для прослушивания на нашем сайте:
🔈 http://ргафд.рф/14-rekord-sireny
В Москве, на Никольской ул., в доме Чижевского подворья был открыт обширный фабричный склад. Этот шаг "Сирена" предприняла в тот самый момент, когда контора Акционерного общества "Граммофон" уже "сидела на чемоданах", решив перекочевать из Москвы в Ригу. Эта передислокация была результатом борьбы за московского покупателя, которая шла не на жизнь, а на смерть, так как успех в первопрестольной обеспечивал фирме особое положение. "Сирена" блестяще проявила здесь свой характер. Покорив москвичей, спустя некоторое время она уже снабжала пластинками с московского склада не только центральную Россию, но и всю бескрайнюю Сибирь. Не менее успешно шла торговля и в Петербурге - ежемесячно там продавалось свыше 20 тысяч дисков. Такая же картина отмечалась и на Украине, где в Киеве, на Крещатике, действовал специальный оптовый склад. Огромный интерес покупателей к пластинкам "Сирены" заставил администрацию подумать об установке дополнительных прессов на фабрике, хотя она и так работала в две смены.
В 1912 году Товарищество после долгих переговоров записало популярнейшего артиста того времени Александра Михайловича Давыдова, пластинки которого называли на граммофонном рынке "хлебом". Запись имела фантастический успех и сразу же побила все прежние рекорды по тиражам. Наряду с первоклассными солистами, мощно и стройно на дисках "Сирены" звучали лучшие русские хоры. В каталогах можно встретить хор под управлением И.И. Юхова, хор храма Христа Спасителя, хор Императорской Московской оперы, цыганский хор Вари Паниной, русский хор под управлением В.С. Варшавского.
О том, что реклама - двигатель торговли, на Хмельной 66 знали не понаслышке и денег не жалели. Там работали трезвомыслящие специалисты высочайшего класса. В популярных изданиях того времени постоянно появлялись объявления "Сирены", списки новых записей, плакаты и рекламные буклеты. Не забывало Товарищество поздравить своих многочисленных покупателей с Новым годом, Рождеством, Пасхой и другими праздниками. Порой реклама фирмы поражала своей оригинальностью и неожиданностью. Однажды близ Царицына, на волжском пароходе "Граф" во время первого утреннего чая один из пассажиров с волнением в голосе рассказывал удивительную историю. Будто бы ночью через окно каюты к нему вползла живая сирена и улеглась, трепеща и вздрагивая, на пустой верхней койке. Многие сочли это за анекдот или ночной кошмар, но пассажир продолжал так искренне уверять, что всех невольно взяло сомнение. "Да чего лучше, - воскликнул он, - я захлопнул окно, и сирена осталась в каюте. Спустимся вниз и проверим". Несколько человек спустились в каюту и нашли на верхней койке... грампластинку "Сирена-Рекорд". Оказалось, что шутник-пассажир был не кто иной, как торговый агент, устроивший столь экстравагантную рекламу. И он добился своего: на пароходе только и говорили о "живой сирене", потом об этой шутке стало известно на всех волжских пристанях. Расчет агента оказался точным: вскоре начиналась Нижегородская торговая ярмарка, на которой фирма блестяще себя показала. Отношения с торговыми партнерами строились по понятным и прозрачным схемам: чем больше пластинок продавали оптовики, тем больше льгот и преимуществ они получали и за этим в «Сирене» следили очень внимательно.
Торговое новаторство «Сирены» проявилось и в умении использовать концертно-гастрольный рынок для своих нужд. Так, во время организации большого турне Марии Эмской по России и шумной рекламной кампании, торговцы всех городов, где были запланированы ее выступления, получили срочные телеграммы с рекомендациями немедленно возобновить запасы ее пластинок, поскольку ожидается ажиотажный спрос.
Что и говорить, умелая реклама, низкая стоимость пластинок (в розницу от 75 копеек до полутора рублей), высокое качество, широкий, постоянно обновляющийся репертуар - вот слагаемые успеха "Сирены" на российском рынке. В 1912 году обороты компании, по сравнению с 1911 выросли на 30%. Руководители думали о расширении дела при этом рассматривали разные варианты, включая слияние или преобразование Товарищества в Акционерное Общество.
В январе 1913 года в граммофонных кругах Петербурга упорно циркулировал слух о том, что «Сирена» объединяется с Русским Акционерным Обществом Граммофонов (РАОГ). Трудно было представить, что крупнейшие отечественные игроки и конкуренты, а тем более их харизматичные руководители – Юлий Фейгенбаум и Давид Финкельштейн, смогут ужиться вместе и прийти к единому знаменателю. Мотив объединения мог быть только один – это создание альянса против АО «Граммофон», с целью ниспровержения существующего граммофонного строя и устроение Варфоломеевской ночи с избиением «Пишущих амуров» (Торговая марка АО «Граммофон». прим. автора) Одним словом - высокая политика.
Репертуарная политика «Сирены» на рынке всегда вызывала зависть конкурентов. К 300-летнему юбилею Дома Романовых Товарищество выпустило целую серию идеологически выверенных пластинок, в записи которых принимали участие хоры, оркестры и лучшие корифеи оперной сцены. Наряду с мэтрами в студии работали и новые артисты - большой успех имела запись восточной певицы Фатимы. Это была первая запись «Сирены» женского голоса на татарском языке. Громадный успех имела пластинка «Гибель Титаника», представляющая собой печальный гимн, талантливо исполненный известным артистом Александром Брагиным. Прекрасно звучали записи известной колоратурной примадонны Аврелии Добровольской, оркестра берлинского Palais de Danse и др.
Нельзя сказать, что работа с таким большим количеством звезд проходила гладко и без проблем. Одним из самых громких скандалов разгорелся с артистом Императорских Театров Л.М.Сибиряковым. Он был связан контрактом, согласно которому обязался напевать пластинки только для АО «Граммофон». Каково же было удивление менеджеров лейбла, когда они увидели в продаже пластинки «Сирена-Рекорд» с записью его голоса. Артист вынужден был дать официальный ответ, в котором говорилось: «Я, нижеподписавшийся, артист Императорских Театров Л.М.Сибиряков, в ответ на запрос Ваш о выпуске Варшавской фабрикой «Сирена-Рекорд» пластинок с номерами моего исполнения, настоящим заявляю, что вышеупомянутой фабрике пластинок никогда не напевал. Вопрос о происхождении этих пластинок будет решен по моему ходатайству судебным установлением».
Вскоре г-н Сибиряков возбудил иск к Т-ву «Сирена-Рекорд» о возмещении ему убытков за выпущенные пластинки с записью его голоса. На самом деле диски были отпечатаны с матриц, которые Товарищество приобрело в Берлине у компании «Бека-РекордЪ» против которой артист также возбудил иск.
Рассмотрение дела в отношении «Сирены» состоялось в марте 1913 года в Варшаве. Музыкальная общественность приветствовала переход инцидента «Сибиряков-Сирена» из области пикантных разговоров на более реальную почву. Это было вызвано тем, что прежде еще ни один граммофонный конфликт не освещался светом законного правосудия. Именно по этой причине в России заглохло много интересных и принципиальных дел. Безусловно, судьи были далеко некомпетентны в специфических приемах граммофонного дела, но ко дню разбора процесса они вызвали экспертов, которые должны были дать соответствующие разъяснения.
Во время слушания выяснилось, что Лев Михайлович едва ли был прав, направляя свои претензии к Т-ву «Сирена Рекорд», которое много раз предлагало артисту записаться в их студии и даже хотело дать материальную сатисфакцию уже после инцидента. Таким образом, обвинение «Сирены» в желании умышленно нарушить имущественные или художественные интересы артиста путем покупки матриц показались суду неубедительными. Вся вина в этом случае должна пасть, безусловно на Общество «Бека-Рекорд», которое так бесцеремонно распорядилось матрицами с записью его голоса. Проблема заключалась в том, что Берлин далеко: законы и суды там немецкие, которые, конечно, будут на стороне германских купцов, а не русских артистов.
Сибиряков, не желая выплачивать неустойку, пытался как-то оправдаться перед АО «Граммофон» и переложить всю ответственность на «Сирену», хотя прекрасно понимал, что уважаемая компания не виновата. Он сам уже не помнил, что подписывал, соглашаясь на записи в студиях «Т-во В.И. Ребиковъ и Ко.», «Колумбия», «Фаворит-Рекорд» и «Бека-Рекорд», где уже получил свои гонорары, причем не малые.
Суд никак не повлиял на ведение дел, и контора «Сирены» буквально была завалено срочными заказами на пластинки, что побуждало фабрику работать усиленными темпами. В виду этого, в 1913 году обычный склад на Нижегородской ярмарке администрация решила не открывать. Однако для приема экстренным заказов на ярмарку отправился главный директор Ф.Темпель.
Накануне он возвратился из популярного германского курорта Цопот, где отдыхал около трех недель. Глава фирмы Юлий Фейгенбаум традиционно проводил лето с семьей за границей. Товарищество всегда заботилось о своих лучших кадрах. Например, один из сотрудников г-н Голанд, более похожий на директора банка чем на вояжера, отправился худеть в Мариенбад – курорт по всем меркам совсем недешевый. Не сложно было подсчитать как оплачивался его труд, если ему были доступны заграничные поездки.
Год 1913, который в учебных пособиях называют вершиной развития капитализма в России, для музыкальной индустрии оказался достаточно сложным: отрасль лихорадили неплатежи, было много крахов и банкротств. Юлий Фейгенбаум видел причину всех проблем в низком культурном уровне лиц, занимающихся продажей граммофонов и пластинок. Его коллеги по директорскому цеху высказывали мнение, что мелкие игроки не смогут бороться с кризисом, а крупные, наконец, объединятся в одну могучую силу, с которой нельзя будет шутки шутить.
В ноябре 1913 года произошло событие, которого ждали уже несколько лет: Товарищество преобразовалось в Акционерное общество "Сирена-Рекорд" с основным капиталом в миллион двести тысяч рублей (12 тысяч акций по 100 рублей) - дело расширялось и набирало силу.
Имея прочные позиции на внутреннем рынке, новое акционерное общество расширяло свою деятельность за границей. Уже первый опыт вывоза пластинок польского репертуара в Познань и Галицию имел очень большой успех. Вскоре пластинки "Сирена" стали появляться в Лондоне, где её представителем был крупный коммерсант, владевший целым рядом магазинов. Для расширения сбыта Об-во послало своего техника в города Гулль и Ливерпуль, специально для записи оригинальных матросских песен на английском языке. Одновременно начались переговоры с выдающимися лондонскими артистами. Велась подготовка для транспортировки пластинок в Ирландию и Шотландию.
Закрепившись в Германии и на островах туманного Альбиона, "Сирена" решила экспортировать свой богатый русский репертуар в Америку. Для этого были налажены деловые отношения с крупной оптовой фирмой в Балтиморе, в адрес которой еженедельно отправлялись целые транспорты с пластинками. Разве в этом движении не было национальной гордости? Разве это не звучало красиво для русского сердца? В девственных лесах, в прериях, в скалистых горах, на Миссисипи и Ориноко звучала русская речь, пели русский песни, играли русские пластинки, сфабрикованные на Хмельной 66.
Все говорило о том, что «Сирена Рекордъ», в скором времени, должна занять на рынке совершенно исключительное положение и конкурентом её может быть только Акционерное Общество «Граммофон», но над Европой уже сгущались тучи Первой мировой войны...
С началом боевых действий на восточном фронте Варшава стала прифронтовым городом, и работа компании была затруднена. Директора "Сирены" Ю. Фейгенбаум и Ф. Темпель, находившиеся в это время в Германии, были там задержаны в качестве военнопленных. Во время одного из налетов на Варшаву германского бомбардировщика-цеппелина едва не погиб еще один представитель администрации А. Гершуни - бомба разорвалась на Хмельной, возле фабрики, и один из осколков задел ему руку. Будь он на несколько шагов ближе к конторе, результаты могли оказаться печальными. По иронии судьбы, в те дни огромным успехом пользовалась пластинка. "На волнах Вислы". Замечательный мелодичный вальс переносил слушателей к берегам реки, которая сделалась ареной трагических событий. Несмотря на трудное время, спрос на пластинки оставался достаточно высоким, особой популярностью пользовались записи патриотического содержания.
Подготовив экстренный выпуск, в который вошли "Боже, Царя храни", "Великая Русь", "Марсельеза", "Проводы на войну" и др., Акционерное общество решило десять процентов от продажи пластинок пожертвовать в пользу Красного Креста. Осложнившееся положение на фронте заставило "Сирену" вывести свои матрицы под Москву, в Апрелевку, на фабрику "Метрополь-Рекорд", экспроприированную у ее германских владельцев. Там вскоре и было организовано новое производство пластинок. Эта поспешная эвакуация спасла большую часть репертуара, так как немцы после оккупации Варшавы реквизировали на фабрике всю оставшуюся там медь, другие материалы и учинили полный разгром.
Потеря такого крупного и хорошо оснащенного предприятия была невосполнимой утратой. Хотя из-за эвакуации производство серьезно сократилось, но моральный успех марки еще более возрос, что лишний раз убедило администрацию в прочности и постоянстве симпатий покупателей к её пластинкам.
Еще одним ударом по «Сирене» стало ее вхождение в состав граммофонного синдиката Братьев Иссерлинг. Это оказалось непростительной ошибкой - фирма во многих делах потеряла свободу, перестала быть самостоятельной. Торговцы должны были обращаться за товаром не в компанию, а в штаб-квартиру синдиката, которая размещалась в Вильно. Таким образом, крупнейшая русская фабрика оказалась в примерно таком же положении, как "Звукопись", "Стелла", "Метрополь" и другие небольшие предприятия. Производство резко упало, обороты сократились, и дело дошло до такого позора, что под маркой "Сирены" стали печатать старые матрицы других фирм. Казалось, так недавно гремела ее слава, о ней писали, говорили, но вдруг вокруг ее имени стало пусто, тихо и грустно... Критически оценив свое членство в синдикате «Сирена» нашла силы вести самостоятельную политику, придерживаясь лишь синдикатной цены, что от души всеми приветствовалось. В бранже говорили: «Сирене» так нужен был синдикат как в ухе гвоздь».
В начале февраля 1915 года Ю.В.Фейгенбаум с семьей выбрался из немецкого плена и временно поселился в Швейцарии – с деньгами, видимо, везде хорошо. Работа руководства на удаленке привела к тому, что всеми делами Общества все это время активно занимался Ф.Темпель, контора которого разместилась в московской гостинице «Метрополь» а производство в Апрелевке на бывшей фабрике «Метрополь-Рекорд».
В начале 1915 года несмотря на боевые действия «Сирена-Рекорд» завязала крупные коммерческие сношения с Копенгагеном, что позволило конкурировать с немецкими фабрикантами, сделав, разумеется, предварительно большую запись на местном наречии. Успех пластинок «Сирена-Рекорд» в Германии ясно доказал, что конкурировать с тевтонами, при умении и желании, вполне по силам.
Работа Темпеля, без контроля начальства, открыла ему доступ к кассе и вскружила голову. По характеру он был очень мягкий и отзывчивый человек, но недостаток воспитания и образования давал себя круто чувствовать на каждом шагу. Пока Филипп Лазаревич жил в Варшаве и порывы его сдерживались администрацией Об-ва «Сирена», он делал свое дело. Точнее говоря время и коньюнктура рынка делали это дело, а Темпель был скорее обер-церемонимейстером. Он водил приезжих торговцев по ресторанам и кафе-шантанам и в эти часы он жил, преображался, одухотворялся и чувствовал себя как рыба в воде.
Оказавшись в Москве, отрезанным от своих близких и начальства, предоставленным самому себе, он поселился в лучшем отеле и начал жадно жить, как живут английские баронеты, шатаясь из одного ресторана в другой, со скачек на бега, из кафешантана в театр. По утрам он просыпался с запахом «Яра», с билетами тотализатора в кармане и результаты не замедлили сказаться.
В мае 1916 года Филипп Темпель был отстранен Юлием Фейгенбаумом от должности директора «Сирены» по третьему пункту Положения "О порядке увольнения от службы и определения вновь в оную неблагонадежных чиновников". Какой срам для директора! Позор, равносильный гражданской смерти! В конце лета Ф.Л. Темпель окончательно исчез с московского горизонта. Новой точкой приложения своих талантов и амбиций он избрал город Харбин – подальше от Первопрестольной.
После того, как Ю.В. Фейгенбаум взялся за управление Обществом, марка «Сирены-Рекорд» стала чаще мелькать на рынке, спрос на эти пластинки заметно повысился, поскольку всегда служили путеводной звездой русского торговца. Конечно, теперь трудно было говорить об успехе «Сирены», той самой «Сирены», которая, в свое время командовала рынком, но что делать?
Последняя попытка возродить славу "Сирены-Рекорд" была сделана Ю. Фейгенбаумом в конце 1916 года. Ему для этой цели удалось купить "значительную партию сырья по диким ценам" и даже записать новые номера. На какое-то время имя фабрики снова привлекло к себе внимание, но на рынке уже властвовали другие кумиры. Марка русской "Сирены" затерялась в хаосе войны и грозных событий, но еще долго пластинки с обольстительными красавицами на этикетке напоминали о ее былой славе и могуществе...
Александр Тихонов
Так же посетите страницу рубрики на нашем сайте, где вы сможете ознакомится с предыдущими статьями:
📰 http://ргафд.рф/iz-istorii-muzykalnoy-industrii
Об истории и сегодняшнем дне музыкальной индустрии рассказывает в нашей новой рубрике А.В.Тихонов, российский музыкальный журналист, ведущий эксперт в области музыкального рынка, преподаватель.