Сейчас мы взрослые мужчины с семьями, взрослыми детьми и местами взрослыми внуками. Мы совсем не дерёмся и даже не ссоримся. А вот когда между моими внуками случаются перепалки, мне вспоминается моё беззаботное детство и наши с братом проделки.
Когда мне было двенадцать лет, мы жили возле железной дороги. У нас был маленький домик в «Шанхае», в районе между шиноремонтным и силикатным заводами. Его купил наш отец вместо дома в посёлке Степной, в котором мы жили до этого. Так получилось, что наше скромное жилище завершало небольшую улицу, а после него был пустырь и железная дорога огибала его. Поезда ходили регулярно, но это были не пассажирские, а грузовые составы, которые медленно таскали на своих железных колесных парах тяжёлые цистерны с мазутом, открытые вагоны с кирпичом и прочей ерундой. Мы долго привыкали к грохоту железных громадин и к дребезжанию стёкол в окнах, но потом, когда переехали, нам этой повседневной тряски стало даже не хватать.
Братану моему Сашке тогда было девять. Вот уж проныра так проныра! Съест всё варенье, пока мама на работе, а потом на меня всё свалит. Мои оправдания мать даже не слушала, сразу подзатыльник. Я молчу, жду пока она уйдёт, а потом берусь за «воспитание» Сашки. Каждый день мне из-за этого хитрюги за что-нибудь да попадало! Как его мама любила, просто слепо: уж если пирожки пожарит Сашеньке первому, да самый зажаристый даст, а этот лис хитрый ещё и дразнится.
Однажды нам отец раздобыл где-то старенький велосипед, сразу драка между нами: велик-то один, а нас двое. Отец наш был мужчина суровый и в отличие от матушки нашей на Сашкины ласки никак не реагировал, за драки наказывал обоих одинаково, а именно ремнём. В этот раз он быстро разрешил спор между нами, сказав, что если мы не договоримся, то он отнесёт велосипед туда, откуда он его собственно и взял. Это заявление сразу как-то нас успокоило.
Утром я соскочил рано, пока Сашка валялся, быстро переделал всё, что велела перед уходом мама, и помчался на велосипеде к своему другу Мишке. Вернулся я к обеду, мама уже была дома и братик мой Сашенька тёрся возле неё как котик, мурлыча на ушко про своего несправедливого старшего брата, который лишил его возможности прокатиться на велосипеде. Матушка в приказном порядке потребовала взять Сашку с собой на прогулку. Совсем забыл сказать, что велосипед был большой, а Сашка не очень и мне пришлось его ещё и придерживать! Короче, мы пошли кататься в сторону железной дороги. Санька всю дорогу доставал меня своим нытьём, что я толкаю его и что он может упасть. Я, честно говоря, всей душой желал этого, но страх наказания сдерживал меня, а точнее Сашку от падения. Решили кататься по очереди, по честному, можно даже сказать по братски. Я, конечно же, катался дольше, так как мне хотелось научиться ездить на заднем колесе. Друг мой Мишка делал это мастерски и я тоже хотел не отставать от него, а может быть даже и переплюнуть своего друга-циркача. Но вот я так увлёкся, что даже упал и сильно ударился. Сашка закатился звонким смехом, что очень сильно меня задело. Ну, думаю, погоди же у меня, смеётся тот, кто смеётся последним! Братишка мой так увлёкся насмешками, что, видимо, не заметил, как перешёл тонкую грань моего не бесконечного терпения. В голове моей, с огромной шишкой на затылке, постепенно стал созревать план возмездия! Саня, видимо где-то в глубине души, почуял опасность, его внутренний писклявый голосок сказал ему: «Беги!!!» и он побежал. Побежал прямо через железную дорогу в сторону зарослей репейника, может ещё и репьями хотел запастись, для самообороны. Я рванул за ним, бросив велосипед на рельсы. Пока мы кидались репьями, на дороге показался очередной железный силач, который медленно тянул за собой вереницу цистерн. Машинист, конечно же, видел нашего двухколёсного коня, привязанного, по моей глупости, к рельсе, и нас с Сашкой в репьях он наверняка заметил, но это не помешало ему, воспользовавшись беспомощностью нашего велосипеда, наехать на него. Всей своей огромной массой паровоз наступил на раму, расплющив её, а затем остановился и дал задний ход. Машинист дёрнул за верёвку и воздух вздрогнул он длинного громоподобного гудка. Мы с братом сразу кинулись к велосипеду, забыв про репейную перестрелку. Каково же было наше разочарование, когда мы обнаружили, что друг наш железный помят паровозом! Машинист с ухмылкой посмотрел на нас и сказал, чтобы мы в следующий раз не бросали велосипед где попало. Как будто не мог остановиться чуть пораньше, машинист этот несчастный.
Мы поплелись домой, грустное событие это нас померило и объединило в намерении как-нибудь оправдаться перед отцом. Велик весь перекорёжило, рама чуть не пополам сложилась так, что колёса оказались практически параллельно друг другу. С трудом дотащив его до дома, мы увидели отца, который курил, сидя на завалинке. Он сделал вопросительное выражение лица и, не дожидаясь ответа, заявил: «Как сломали, так и налаживайте».