Это реально, что я делала. Видеть в темноте. Видеть с закрытыми глазами.

Внутри никого не было. Это оказался обычный полигон, хоть и из разряда особо охраняемых, вроде тиров с арсеналами оружия, которые можно открыть только после подтверждения из диспетчерской. Но никакого оружия внутри не наблюдалось, даже холодного. Размером полигон не вышел - метров сорок на сорок. Посреди него располагалась зона татами, со встроенным матом, недалеко стоял стол, перед ним с двух сторон по стулу. К столу был прислонен игломет. Не типовое для ангелов венерианское "Жало", а более тяжелый его имперский вариант "Кроталис". Но это персональное оружие, принесенное сюда - ради одного единственного ствола никто не будет повышать статус полигона до максимально охраняемого. На столе стояли... Тарелки. Стопкой. Хорошие, достаточно тяжелые, из твердого пластика. Рядом - парафиновая свеча в специальном подстаканнике, лежало несколько металлических ложек и несколько листов бумаги. Да-да, бумаги - вещи достаточно редкой в наши дни. Причем на вид я сказал бы, что бумага хорошего качества, из дорогих. Завершал натюрморт небольшой длинный кусок серой материи, напоминающей шарф. Вот в общем и все. Привычных по всем остальным теоретическим занятиям мотиваторов не наблюдалось.
  В голове всплыло слово "престидижитация". Интересно, меня распиливать будут, как тогда, в детстве? Что за фокусы сегодня планируются? Для чего можно использовать одновременно винтовку, свечку, ложку и бумагу? Нет-нет, вот пошлить не надо, я серьезно!
  Поскольку гадать - это все, что мне оставалось, я сел и расслабился. Свое "Жало" на теоретические занятия не беру, оставляю в каюте, чем занять руки не знал и нервно сцепил их в замок. Меня не покидало ощущение надвигающегося чего-то... Непонятного. Больше всего выбивало отсутствие мотиваторов - я уже не мог и помыслить, что на территории корпуса можно без них, и вот, оказывается, можно.
  Сомнения рассеялись спустя минут десять. Гермозатвор поднялся, в помещение вошла неброско одетая сеньора в гражданском, с какой-то типовой прической и незапоминающимся лицом. Да-да, все в точности, как говорю - в ее внешности не было ни одной детали, за которую можно было бы зацепиться. Даже голых коленок, как у некоторых.
  - Скучал? - улыбнулась она мне, прошла мимо и села на противоположный стул.
  - Не успел, - признался я.
  - Хорошо, тогда начнем. Итак, меня зовут подполковник Лопес. Предмет называется "Особые способности". В данный момент моя задача сделать так, чтобы ты понял, чего именно мы будем касаться на занятиях, как именно работать и какие цели ставить.
  Она сделала паузу, а я в этот момент проговорил про себя ее имя. "Подполковник Лопес"!..
  Лопес - самая распространенная латиноамериканская фамилия на Венере. Чуть ли не каждый десятый на планете - Лопес. У русских есть ее аналог - "Иванов". Причем, аналог не столько по частоте встречаемости, сколько по вкладываемому в нее гэбистами смыслу. Например, фраза "Здравствуйте, подполковник Иванов..." в далекой бывшей метрополии означает, что тобой заинтересовались органы. Об этом рассказывала мне мама, дочка ссыльного польского националиста, который всю жизнь был под наблюдением сначала российских властей, а после Войны - латиноамериканских. Оккупировать-то сектор "имперцы" оккупировали, но проблемных личностей, доставшихся "в наследство", держали на всякий случай под присмотром. Так что мама знает эту кухню, пускай и не застала саму Войну и оккупацию. То есть, фраза "подполковник Лопес" просто напросто означает принадлежность к не любящим афишировать себя структурам. И в сочетании с внешностью и одеждой, подходит ей идеально.
  - Все рассмотрел? - улыбнулась она, заметив мои копания.
  -Так точно, сеньора, - отрапортовал я, но "вразвалочку", не вытягиваясь. Она же не по форме!
  - Поделишься выводами?
  Я поделился.
  - Все правильно, не буду скрывать. Но есть одно "но". Органы, Хуан, тоже разные. Есть те, кто на виду. Есть те, о ком все знают, что они есть, но понятия не имеют, кто именно там работает. А есть такие отделы, которым не стоит даже светиться своим наличием. Те, о которых ходят только слухи, и чем сказочнее, чем вымышленнее они звучат, тем лучше.
  - Возьми повязку. - Она кивнула на серый кусок ткани. - Завяжи себе глаза.
  Я повиновался.
  - Видно что-нибудь?
  - Никак нет, сеньора!
  - Сколько пальцев? - Я почувствовал, как она вытянула руку, что-то показывая ею у меня перед лицом. Но, естественно, что именно, увидеть не мог.
  - Не знаю, сеньора.
  - Хорошо, сними. А теперь одень мне. Давай, давай, не стесняйся! - подбодрила она и снова улыбнулась.
  Я встал, обошел ее, надел. Проверил, чтоб повязка хорошо ложилась на глаза.
  - Готово!
  Она отодвинула меня, встала, и, как есть, с завязанными глазами, взяла с пола винтовку.
  - Возьми в руки тарелки.
  - Что? - не понял я. Но тут же подхватился и взял стопку тарелок, держа перед собой. Она тем временем потрясла гранулы - проверила на звук, вернула магазин на место и активировала рабочий механизм. Сняла с предохранителя.
  - Кидай. По одной.
  - Куда? - не понял я и посмотрел вокруг.
  - Куда хочешь.
  Интересное кино! Ну что ж, раз человек просит...
  Первая тарелка полетела в угол, в сторону от стола, возле которого мы стояли, подальше от двери. Сеньора Лопес вскинула игломет и нажала гашетку. Почти в центре тарелки появилась небольшая дырка. Пардон, отверстие.
  - Еще.
  Я повторил. Вторая тарелка, как и первая, приземлилась в виде дуршлага эконом-класса.
  - Кинь несколько, подряд, в разные стороны. Только не на одну линию с собой, - ухмыльнулась она.
  Я поежился, но сделал требуемое. Бросил несколько тарелок, веером, в разные стороны. Она вскинула оружие и нажала на курок еще несколько раз, водя дулом. Все тарелки оказались поражены. Иглы были выставлены на малую скорость и низкую тепловую энергию, потому оставляли в пластике достаточно большое отверстие, чтоб его можно было увидеть издалека.
  - Но как вы это делаете?! - восхищенно воскликнул я.
  Она поставила винтовку на предохранитель, деактивировала и прислонила назад к столу.
  - Долго объяснять. Иди сюда.
  Сеньора развернулась и пошла на татами. Я последовал за ней.
  - Нападай.
  Я поежился - слишком непривычной была ситуация - и попробовал провести разведку.
  - Смелее! - воскликнула она, с легкостью, и даже грацией отведя мои попытки ее прощупать.
  Я решился и ударил сильнее, провел полноценную атаку. Все мои удары оказались заблокированы.
  - Это все, на что ты способен? - Усмешка. Меня взяло зло и я кинулся на нее...
  ...И тут же завыл - рука оказалась завернута за спину и мягко зафиксирована ее ладонями. Проделала она это с легкостью, и даже грацией. Меня скручивали и раньше, не только тренеры, но даже Паула, я отдавал отчет, что мои возможности скромнее тех, кто занимался не один год... Но ОНА БЫЛА В ПОВЯЗКЕ!!! В которой ничего не видно! Которую я сам на нее надел!
  Вот вам и престидижитация!
  Она отпустила мою руку, которую я тут же инстинктивно потер.
  - Как вы это делаете?
  Сеньора снова усмехнулась, на сей раз грустно.
  - Я же говорю, некоторые подразделения настолько секретны, что нигде не должно упоминаться даже их наличие. Мы называем это биоэнергетикой, хотя кто-то зовет экстрасенсорикой, магией или колдовством. Сразу говорю, с магией эти способности не имеют ничего общего, как и с колдовством. А с остальным...
  С остальным надо разбираться. Пойдем, присядем?
  Сели.
  - Спрашивай.
  - Это, - я кивнул на игломет и повязку, - чтоб продемонстрировать возможности?
  Кивок.
  - Да, чтоб сразу выбить из тебя скепсис. Это реально, что я делала. Видеть в темноте. Видеть с закрытыми глазами. А так же многое другое.
  - Я тоже так смогу?
  Она пожала плечами.
  - Скорее всего, нет. Не успеешь. Биоэнергетические способности есть у всех, но то, на что один потратит десять лет, другому нужно будет три месяца. У тебя есть способности, но достаточно скромные. Потому мы не настаивали на привлечение тебя в наш отдел.