- Я знаю этого священника, - проговорил Пабло. - Он приехал вчера. Его зовут кардинал Себастьян.
Я так и подскочил на стуле:
- Это был Себастьян?
- Похоже, вы о нем слышали, - заметила Марджори.
- Слышал, - подтвердил я.- Он - главный, кто стоит за противодействием Церкви Манускрипту. Я считал, что он находится сейчас в миссии падре Санчеса.
- А кто такой падре Санчес?- заинтересовалась Марджори.
Я хотел было рассказать о нем, но в это время к столику подошел наш конвоир и жестом предложил мне и Пабло следовать за ним.
- Время прогулки, - проговорил Пабло. Мы с Марджори переглянулись. В ее глазах была скрытая тревога.
- Не волнуйтесь, - успокоил я ее.- Поговорим за обедом. Все будет хорошо.
Шагая на прогулку, я задумался: а обоснован ли мой оптимизм? Эти люди могли в любой момент сделать так, что мы исчезнем бесследно. Солдат провел нас через небольшой холл, вывел на лестницу и встал у выхода. Мы спустились во дворик, окруженный высокой каменной стеной. Пабло кивком предложил мне пройтись по периметру дворика. Пока мы прогуливались, он несколько раз наклонялся, чтобы сорвать цветок с разбитых около стен клумб.
- О чем ещё говорится в Седьмом откровении? - спросил я.
Он наклонился и сорвал ещё один цветок.
- В нем говорится, что не только сны подсказывают нам, как быть. Наставления посылаются и в помыслах, и в видениях.
-Да,об этом говорил падре Карл.Расскажите, каким образом наставления посылаются в видениях.
- Вам могут привидеться определенные события, которые укажут на все, что может произойти с вами. Если отнестись к этому со вниманием, то можно быть готовым к любому повороту в своей жизни.
Я посмотрел на него:
- Знаете, Пабло, мне привиделось, что я встречу Марджори. И я встретил ее.
Он улыбнулся. По спине у меня пробежал холодок. Похоже, я на самом деле оказался там, где нужно. То, что я интуитивно предвидел, сбылось. Мне не раз приходила в голову мысль, что я найду Марджори, и вот теперь это случилось. Произошло стечение обстоятельств. Я почувствовал себя легче.
- Такие мысли приходят нечасто,- признался я.
Пабло отвернулся в сторону:
- В Седьмом откровении говорится, что таких мыслей у всех нас гораздо больше, чем мы это сознаем. Для того чтобы распознать их, мы должны быть очень наблюдательны. Когда что-то приходит в голову, необходимо задаться вопросом - почему? Почему сейчас я подумал именно об этом? Какое это имеет отношение к стоящим передо мной в жизни вопросам? Если мы постараемся думать таким образом все время, то это поможет избавиться от необходимости за всем постоянно следить. Таким образом, мы оказываемся в потоке эволюции.
- А как насчет черных мыслей?- спросил я. - Например, страха перед тем, что может случиться что-то плохое: пострадает любимый человек или не удастся достичь чего-то очень желанного?
- Очень просто, -объяснил Пабло.- В Седьмом откровении сказано, что видениям, вызванным страхом, как только они появляются, нужно ставить заслон. После этого необходимо волевым усилием представить, что все кончается хорошо. И черные мысли практически перестанут одолевать вас. Ваша интуиция будет настроена на положительное. Если же будет представляться что-то плохое и после этого, то, говорится в Манускрипте, к этому следует подойти со всей серьезностью и не следовать за воображением. Если, например, вам пришло в голову, что вы попадете в автомобильную катастрофу, то следует ответить отказом на предложение подвезти вас на машине.
Мы обошли дворик кругом и приближались к конвоиру. Когда мы проходили мимо, ни один из нас не произнес ни слова. Пабло сорвал цветок, а я глубоко вздохнул. Было тепло, воздух был влажный. Стены нашей тюрьмы окружала густая тропическая растительность. Я заметил москитов.
- Пошли! - неожиданно скомандовал солдат. Он проводил нас в здание, и мы вернулись в свою камеру. Пабло вошел первым, а мне солдат загородил дорогу рукой.
Тебе нет, - сказал он и кивком велел следовать за ним по коридору. Потом мы поднялись вверх по какой-то лестнице и вышли на улицу там, где меня ввели в здание вчера вечером. На стоянке перед домом на заднее сиденье большого лимузина усаживался падре Себастьян. Водитель захлопнул за ним дверцу. На какое-то мгновение Себастьян взглянул на меня, потом отвернулся и что-то сказал водителю. Машина рванула с места. Конвоир подтолкнул меня к главному входу. Мы вошли, и он привел меня в какой-то кабинет. Мне было предложено сесть на деревянный стул, стоявший напротив белого металлического стола. Через несколько минут вошел невысокий светловолосый священник лет тридцати и не обращая на меня внимания, расположился за столом. В течение минуты он листал какую-то папку, а потом поднял глаза. В своих круглых очках в золотой оправе он производил впечатление интеллигентного человека.
- Вы арестованы за то, что имени при себе документы, запрещенные по закону,- проговорил он невыразительным голосом.
- Я здесь для того, чтобы разобраться, правильно ли вам предъявлено обвинение. Надеюсь, вы мне в этом поможете.
Я согласно кивнул.
- Откуда вы взяли эти переводы?
- Не понимаю, - сказал я,- почему считаются незаконными списки старинной рукописи?
- У правительства Перу свои соображения на этот счет,- проговорил он.- Пожалуйста, отвечайте на вопрос.
- А какое отношение к этому имеет Церковь? - спросил я.
- Потому что этот Манускрипт идет вразрез с традициями нашей веры, - начал священник.- В нем в ложном свете представлен дух нашей Церкви. Где...
- Послушайте, - перебил я его.- Я только пытаюсь понять это. Я всего лишь турист, и мне показался интересным этот Манускрипт. Я ни для кого не представляю угрозы. Мне лишь хочется узнать, почему он вызывает такую тревогу?
Следователь, похоже, растерялся и словно пытался решить, какую тактику лучше применить по отношению ко мне. Я же сознательно давил на него, чтобы выведать подробности.
- Церковь считает, что этот Манускрипт сбивает наш народ с толку,- старательно выговаривал священник.- Он создает впечатление, что люди сами в состоянии решить, как им жить, пренебрегая тем, о чем говорится в Писании.
- Где в Писании?
-Например, в заповеди о том, что должно почитать отца своего и мать свою.
- И что при этом имеется в виду?
- В Манускрипте, если с человеком что-то не так, вся вина перекладывается на родителей, а это подрывает устои семьи.
- А мне казалось, в нем говорится о том, что нужно покончить со старыми обидами и по-новому, более положительно, оценить свое детство.
- Нет,- отрезал следователь.
- Манускрипт уводит с пути истинного. Начнем с того, что никаких отрицательных чувств никогда не должно и быть.
- Разве родители не могут ошибаться?
- Родители делают для детей все, что в их силах. Дети должны прощать их.
- Но ведь это как раз и растолковывается в Манускрипте! Разве не желание простить приходит, когда мы осознаем все хорошее в своем детстве?
- Но от чьего имени говорится все это в Манускрипте?- повысил он голос, выйдя из себя,- Как можно верить какой-то рукописи?
Священник обошел вокруг стола и рассерженно уставился на меня сверху вниз:
- Вы ведь даже не понимаете, что говорите. Вы что, ученый богослов?Думаю, что нет. Вы сами являете пример того, какое смятение в умах производит Манускрипт. Неужели не понятно, что в мире существует порядок только потому, что есть закон и власть? Как же вы можете подвергать сомнению действия властей в этом вопросе?
Я ничего не ответил, и от этого мой следователь, похоже, разъярился ещё больше.
- Вот что я вам скажу, - заявил он. - Наказание за совершенное вами преступление предусматривает не один год тюрьмы. Вы не бывали в перуанской тюрьме? Может быть, вы, как все янки, сгораете от любопытства и хотите узнать, что собой представляют наши тюрьмы? Я могу вам это устроить! Понятно? Я могу это устроить!
Он с глубоким вздохом умолк. Потом поднес руку к глазам, по всей видимости, стараясь успокоиться.
- Я здесь для того, чтобы выяснить, у кого имеются списки и откуда они поступают. Спрашиваю ещё раз: откуда у вас эти переводы?
Вспышка его гнева заставила меня всерьез встревожиться. Своими вопросами я лишь усугублял свое положение. Что предпримет этот человек, если я не стану отвечать? Но ведь не мог же я назвать имена падре Санчеса и падре Карла!
- Мне нужно немного подумать, прежде чем я все вам расскажу,- наконец нашелся я. На какой-то миг у меня создалось впечатление, что сейчас следователь разразится ещё одной вспышкой гнева. Но потом внутреннее напряжение у него спало; он, похоже, очень устал.
- Даю вам срок до завтрашнего утра,- произнес он и жестом приказал стоявшему в дверях конвоиру увести меня. Я последовал за солдатом обратно в камеру. Ни слова не говоря, я прошел к своей койке и лег, чувствуя крайнюю усталость. Пабло смотрел в окно через решетку.- Вы говорили с падре Себастьяном?- поинтересовался он.
- Нет, это был другой священник. Он хотел узнать, откуда у меня списки.
- И что он говорил?
- Ничего. Я сказал, что мне нужно время подумать, и он дал мне срок до завтра.
- Этот человек что-нибудь говорил про Манускрипт?
Я взглянул Пабло в глаза, и на этот раз он не опустил голову.
- Священник говорил, что Манускрипт подрывает освященные традицией истины,- сказал я.
- А потом вышел из себя и стал угрожать.
Пабло, похоже, искренне удивился:
- Это был шатен в круглых очках?
- Да.
- Его зовут падре Костус. Что он ещё говорил?
- Я не согласился с тем, что Манускрипт подрывает традиции,- ответил я.- Тогда он начал угрожать мне тюрьмой. Как вы считаете, он это серьезно?
- Не знаю,- проговорил Пабло.
Он подошел и сел на свою койку напротив меня. Было видно, что у него есть еще какие-то соображения, но я так устал и был настолько напуган, что закрыл глаза. Проснулся я от того, что Пабло тряс меня.
- Время обедать,- сообщил юноша. Мы поднялись за охранником наверх, где нам подали по тарелке жесткой говядины с картошкой. Двое мужчин, которых мы видели в прошлый раз, вошли после нас. Марджори с ними не было.
- А где Марджори?- обратился я к ним, стараясь говорить шепотом. Они пришли в ужас от того, что я заговорил с ними, а солдаты пристально посмотрели на меня.
- Думаю, они не говорят по-английски, -- сказал Пабло.
- Но где же она?- грустно произнес я. Пабдо что-то сказал в ответ, но я опять не слушал его. Мне вдруг представилось, что я куда-то убегаю, мчусь по какой-то улочке, а затем ныряю в дверь, ведущую к свободе.
- О чем вы думаете?- спросил Пабло.
- Мне почудилось, что я вырвался на свободу, - ответил я.- А,о чем вы говорили?
- Постойте, - сказал Пабло.- Не упустите свою мысль. Может быть, это важно. Каким образом вы вырвались на свободу?
- Я бежал по какому-то переулку или улочке, а потом шмыгнул в какую-то дверь. Было такое впечатление, что побег удался.
- И что вы думаете об этом видении?
- Не знаю,- признался я.
- Похоже, здесь нет логической связи с тем, что мы обсуждали.
- А вы помните, о чем мы говорили?
- Да. Я спрашивал о Марджори.
- А вам не кажется, что Марджори и ваше освобождение как-то связаны между собой?
- Никакой явной связи я не усматриваю.
- А как насчет неявной?
- Не вижу, какая здесь может быть связь. Какое отношение к Марджори могут иметь мои фантазии об освобождении? Вы считаете, она уже на свободе?
Вид у него был задумчивый:
- Вам подумалось, что на свободе оказались вы.
- Ну да, верно. Может быть, я вырвусь на свободу без нее.
- Тут я взглянул на Пабло.
- А может, вырвусь на свободу с ней.
- Я остановился бы именно на таком предположении,- сказал он.
- Но где же она тогда?
- Не знаю.
Обед мы заканчивали молча. Я был голоден, но пища казалась слишком тяжелой. Почему-то я чувствовал себя усталым и вялым. Чувство голода быстро прошло. Я обратил внимание, что Пабло тоже не ест.
- Думаю, нам нужно вернуться в камеру,- сказал он.
Я кивнул, и он жестом попросил охранника отвести нас обратно. Придя в камеру, я растянулся на койке, а Пабло сел и стал смотреть на меня.
- У вас, похоже, снизился уровень энергии,- проговорил он.
- Да, - подтвердил я.- Не могу понять, что случилось.
- Вы не пробовали вбирать в себя энергию?- спросил юноша.
- Думаю, что нет. А от этой пищи никакого толку.
- Но если вбирать в себя все, не нужно много пищи,- и Пабло обвел рукой перед собой, чтобы подчеркнуть это "все".
- Это я знаю. Однако в подобном положении для меня непросто изливать потоком любовь.
Мой собеседник в недоумении посмотрел на меня:
- Но если так не делать, вы причините себе вред.
- Что значит- причиню себе вред?
- Ваше тело колеблется на определенном уровне. И если вы допускаете значительное снижение своей энергии, то от этого страдает и тело. В этом и заключается связь между подавленным состоянием и болезнью. Любовь- способ поддержания энергии. Благодаря ей мы сохраняем здоровье. Вот насколько это важно.
- Дайте мне несколько минут,- попросил я.
Я принялся выполнять то, чему меня учил падре Санчес. И тут же почувствовал себя лучше. Все вокруг выступило более отчетливо. Я закрыл глаза и сосредоточился на этом ощущении.
- Вот, хорошо,- донеслось до меня.
Я открыл глаза и увидел, что Пабло расплылся в улыбке. Облик у него был ещё совсем мальчишеский, но глаза казались теперь исполненными зрелой мудрости.
- Я вижу, как вы наполняетесь энергией,- сообщил паренек.
Вокруг тела Пабло было различимо чуть заметное поле зеленого цвета. Свежие цветы, поставленные им в вазу на столе, казалось, тоже излучали мерцание.
- Для того чтобы уяснить для себя Седьмое откровение и действительно встать на путь эволюции, - произнес он, - нужно действовать в соответствии со всеми откровениями, превратив их в образ жизни.
Я ничего не ответил, а юный индеец спросил:
- Можете ли вы сказать, как откровения изменили ваше мировоззрение?
Я задумался:
- Полагаю, что я проснулся и увидел: мир- это тайна, где будет послано все, в чем нуждаешься, если суметь раскрыться и встать на путь истины.
- И что потом?- продолжал расспрашивать он.
- Потом мы готовы включиться в поток эволюции.
- И как же мы можем сделать это?
Я снова задумался:
- Тем, что четко представляем себе вопросы, стоящие перед нами в жизни. А затем стараемся не упустить указания, которые посылаются во сне либо приходят к нам в виде интуитивного озарения, а бывает, что мы начинаем просто видеть окружающее в совершенно новом свете, все просто бросается нам в глаза.
Я опять помолчал, пытаясь мысленно охватить все откровения, а потом добавил:
- Мы заряжаемся энергией и целиком сосредоточиваемся на том, что происходит с нами сейчас и какие вопросы стоят перед нами. Затем интуитивно постигаем некое наставление, открывающее нам, куда идти и что делать, и вот тогда-то и происходит стечение обстоятельств, которое позволяет нам реально осуществить наши помыслы.
- Да! Да!- воскликнул Пабло.
- Именно так: стечения обстоятельств приводят нас к чему-то новому, мы растем, наша жизнь становится более наполненной, и в конце концов мы переходим к существованию на более высоком уровне колебаний. Пабло склонился ко мне, и я заметил вокруг него невероятных размеров энергетическое поле. Он просто лучился и больше не казался юношески застенчивым, от него исходила какая-то мощь.
- Пабло, что с вами произошло?- поразился я.
- При нашей первой встрече вы не казались таким уверенным, знающим и совершенным.
Он рассмеялся:
- Когда вы появились, я рассеял свою энергию. Поначалу я полагал, что вы поможете мне с потоком энергии, но потом понял, что вы еще не научились этому. Это знание постигается из Восьмого откровения.
Я был озадачен:
- И чего же я не сделал?
- Вы должны запомнить, что все ответы, которые являются нам каким-то непостижимым образом, на самом деле приходят от других людей. Поразмыслите над всем, что вы узнали с тех пор, как попали в Перу. Разве все ответы вы получили не через поступки других людей, с которыми непонятно почему встретились?
Я задумался. Юноша был прав. Я встречался именно с теми людьми, которые мне были нужны в самые подходящие для этого моменты,- с Чарлин, Лобсоном, Уилом, Дэйлом, Марджори, Филом, Рено, падре Санчесом и падре Карлом и вот теперь - с Пабло.
- Ведь даже сам Манускрипт написан каким-то человеком, -добавил Пабло.- Однако не у всех, с кем вы встречаетесь, может быть достаточно энергии или ясности мышления, чтобы открыть вам ту весть, которую они несут вам. Вы должны помочь этим людям, посылая им энергию.
- Пабло помолчал.- Вы как-то говорили, что научились изливать свою энергию на растение, сосредоточившись на его красоте, помните?
- Помню.
- Так вот, к человеку необходим такой же подход. Когда энергия входит в него, она помогает ему понять свою истину, и тогда этот человек сможет передать эту истину вам.
- В качестве примера можно привести падре Костуса,- продолжал юноша.- Он должен был сообщить что-то важное, но вы не помогли ему открыть вам это. Вы лишь пытались получить у него ответы, и это превратилось в борьбу между вами за энергию. Когда падре почувствовал это в разговоре, возобладала его детская ролевая установка, его "следователь".
- А что мне нужно было сказать?- спросил я.
...продолжение 37 следует...
#селестинские пророчества
#манускрипт
#рассказ
#энергии
#жизнь
#процессы
