Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 130 третья часть
Галина Лысова недомогала, её продолжало мутить. Татьяна обеспокоенно смотрела на мать, а потом предложила:
— Пойдём к нам, мам? Что ты тут одна-то останешься: у нас-то хоть под присмотром будешь.
— Нет, Танька, уж к вам-то я точно не пойду. Теснота у вас и спать толком негде. Уж лучше я одна у себя останусь — дома-то и стены помогают.
Но ответ матери Татьяну не устроил, она боялась, что мать, ослеплённая неразделённой любовью, попытается свести счёты с жизнью.
— Да зря ты, мам, отказываешься идти к нам: я бы Алёнке с Прошкой на полу постелила, а ты бы на их диван легла. Ночь бы у нас переночевала, а уж там бы видно было.
Но мать и слушать дочь не хотела:
— Сказала нет, значит нет, — упрямо заявила она, — я вот что тебе скажу: ты бы шла домой, Танька, мне полежать надо, может усну, да и полегчает. — но дочь продолжала сидеть на табуретке, мать настояла, — Иди говорю, я за вами ворота закрою и лягу, а то завтра на работу, а я ещё в себя не пришла.
Татьяна нехотя вышла, мать последовала за ней. Закрыв за дочкой ворота на засов, Галина вернулась в дом. Иван стоял под козырьком гаража прячась от слегка накрапывающего дождика.
— Пошли, Вань, — окликнула его Татьяна.
— Куда пошли, а картошку-то не взяли? — спросил Иван и кивнул на ведро, которое они впопыхах забыли на завалинке.
— М-да, как на грех про картошку-то не вспомнила, — огорчилась Татьяна, — придётся идти домой и варить макароны.
— Так зайти к тёще да взять.
— Ага, мать ворота уже закрыла, решила прилечь, а тут мы опять с картошкой её допекать будем. Обойдёмся, пошли.
Иван взял ведро и с ухмылкой сказал:
— Только бы на Оливию Никитичну не нарваться, а то она нам это ведро на голову оденет.
— Я ей одену, — огрызнулась Татьяна, а потом засмеялась нервно, — Вань, с матерью-то моей что-то не ладное твориться, боюсь я, как бы она сестру или брата на старости лет нам не родила.
Ведро у Ивана выпало из руки от неожиданности и с бряцало о камень.
— Ну вот помял, тьфу-у… — ругнулся он поднимая, — Ну тёща даёт. Я же тебе сразу сказал, что даёт она тому, кто на чёрной волге, а ты мне не поверила.
— Боюсь я, Вань, как бы она чего с собой не сделала.
— Да не бойся, не тот характер у неё, она сама кого хошь доведёт и выведет из себя. Тёща — это тёща! — Иван взглянул на свои ботинки и сожалея сказал, — Я вон ботинки свои ободрал, пока через тёщины ворота перелезал, а она от любви страдает, вот её угораздило…
— И не говори, Вань, — вздохнула тяжко Татьяна, — сейчас домой ведро отнесём и в магазин сходим. Не могу прям отвлечься, мама из головы моей не выходит. Зачем он только её сватал, если потом передумал жениться?
— Так это всегда так, если бы ему не дала, так он бы точно на ней женился, а так распробовал и передумал. С такой машиной можно любую кралю охмурить, а не только мою тёщу.
Татьяна остановилась, взглянула на мужа исподлобья и пригрозила:
— Ты говори, да не заговаривайся. Она же мать моя, а ты чёрте чё языком своим мелешь.
— Так ты же сама спросила, вот я и ответил, — поспешно оправдывался Иван. — Всё у вас с ней не слава Богу, сначала спрашиваете, а потом сами сердитесь.
До дома они шли молча. Татьяна недовольно шмыгала носом, переживая за мать и привлекая к себе внимание мужа. Иван взял её под руку и шёл, удивляясь в уме: «Вот тебе и тёща, всё порядочную из себя строила, а сама-то согрешила с первым встречным. Вот и попробуй её пойми».
Дождь ненадолго стих, показалось солнце и вскоре скрылось за облаками, словно играя в прятки. Иван подошёл к подъезду, открыл дверь пропуская жену вперёд, но она из вредности ему сказала:
— Иди ведро сам занеси, а я тут постою тебя подожду.
Спорить с ней Иван не стал. Бегло проскочил один лестничный марш, потом другой и столкнулся с Оливией Никитичной, выходящей из квартиры. Она подняла шум, увидев Ивана с пустым ведром и набросилась, пытаясь вырвать ведро из его рук. Старушка вцепилась в ведро и кричала:
— Не позволю надо мной издеваться! Отдай ведро-о, тебе говорю-у!
Иван продолжал подниматься, но старушка не отпускала ведро из рук.
— Да не отдам я, — крикнул Иван, но она оцарапала ногтями его руку, и он от неожиданности выпустил ведро, старушка упала вместе с ведром и покатилась кубарем со ступенек. На крик выбежали соседи. Помогли Оливии Никитичне подняться. Старушка кричала:
— Говорила же им: не к добру с пустым ведром весь день ходя-а-ат. Руку наверно сломала-а…
— Да я же домой поднимался, ведро хотел оставить, — тараторил испуганно Иван, — а вы зачем у меня его выхватывать стали, я же вас не трогал?
— Не трогал он… — ревела старушка, — а руку-у мне изувечил и бока все отбил.
— Да и пальцем к вам не прикоснулся, вы же сами напали на меня и ведро вырвали. Грабёж средь бела дня устроили, руку вон как исцарапали.
Татьяна, услышав крики, поднялась по ступенькам, и испугалась увиденной картины. Она смотрела на мужа и не могла понять, что произошло.
— Вань, что тут было?
— Ведро у меня Никитична отнять хотела, — ответил Иван жене.
— Ну и отдал бы, что мы на ведро что ли не заработаем?
— Знал бы так, конечно, отдал, — согласился с женой Иван и пояснил, — она же набросилась на меня, я и сообразить не успел.
— А-ай, больно-о, переломала все кости не иначе, — стенала Оливия Никитична. — Четыре раза с пустым ведром мне попа-а-лись, нервы мои и сдали-и… Только выйду и они тут как тут. Сажать за такое надо-о.
— И посадим, — пригрозила Татьяна, — будете сидеть. До чего дожили: мужика с ведром одного домой отпустить нельзя.
— Так я за хлебом сходить хотела-а, мои-то уехали-и, — ревела старушка.
— Так и сказали бы, — ответила ей Татьяна взволнованно, — мы бы вам хлеб сами купили. Что только за день такой сегодня?! Это ж чокнуться можно…
… Вызвали скорую помощь и милицию. Оливия Никитична объяснила ситуацию как смогла и её увезли в больницу. Татьяна заступалась за мужа:
— Она сегодня весь день нам прохода не даёт: сначала до дочки нашей из-за ведра докапывалась, потом за нас взялась. Лечить её надо, чтобы на порядочных людей не кидалась. Никто её не трогал, мой Ваня муху не обидит. Далось ей наше ведро? Было бы хоть новое, ещё бы могла понять, а ведру в обед двести лет.
— А с какой целью вы весь день с пустым ведром ходите? — спросил её участковый.
— Да за картошкой дочку к матери посылала, а мать спала и ей не открыла. Пришлось самим идти.
— И где картошка?
— В подполе, где ей ещё-то быть?! — воскликнула Татьяна, объясняя, — Мама моя заболела, пока то да сё, мы картошку-то взять и забыли. Что теперь с пустым ведром ходить что ли нельзя?
— Можно, но соседку нервировать не стоит. Вам с ней ещё жить да жить, — посоветовал участковый и попросил написать подробно о произошедшем.
— Мы-то напишем, но и вы примите меры, я просто так это не оставлю, предупреждаю, — сказала Татьяна, — это ж надо на мужика наброситься из-за ведра. А если бы вместо него моя дочь была? А у неё и без того сердце больное.
— И царапины мои зафиксировать надо, — Иван протянул оцарапанную старушкой руку, — а то мало ли как дело обернётся…
© 20.09.2021 Елена Халдина, фото автора
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Продолжение часть 4
Предыдущая глава 130 Что-то не то 1 часть, 2 часть
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть один из моих любимых рассказов Возвращение