Медленно преодолевая огромную синюю гладь Атлантического океана, иконка самолета на экране в спинке стоящего впереди кресла мчалась из Соединенных Штатов Америки в сторону заснеженной Исландии. Уши Джейн были заткнуты маленькими наушниками-каплями, но гул самолетных двигателей все равно добирался до ее сознания, раскачивая волны тревоги и испытывая на прочность её решимость. Сидящая рядом с ней её мать Аманда делала вид, что читает новый детективный роман «Шелкопряд» Роберта Гэлбрейта[1], но сама не преодолела и десятка страниц, зато умудрилась выпить уже три порции мартини. Джейн не винила мать за слабость к алкоголю. Эта долгожданная поездка, которой они добивались почти три месяца, не была похожа на веселый семейный отпуск.
Седьмого октября, на следующий день после того злосчастного звонка Фреи Лауредссон, пережив первое непонимание и шок от произошедшего, Аманда вдоволь наспорилась с Джейн, после чего все-таки прислушалась к словам дочери и согласилась, что лучше отправиться туда, где Стива видели последний раз. Договорившись со вторым мужем Эриком и отодвинув занятия в школе и работу на второй план, Джейн и её мама купили билеты на самолет, собрали все самое необходимое, и уже десятого октября должны были улететь в Исландию, но ничего не вышло. За пару часов до вылета к пассажирам рейса до Рейкьявика пришел слегка растерянный представитель авиакомпании «Юнайтед Эйрлайнс» и объявил, что из-за извержений вулканов и ухудшившейся видимости все полеты в Исландию временно приостановлены.
Оставшись ни с чем, Аманда и Джейн вернулись домой и попытались найти другой способ попасть на маленький северный остров. Они уже были готовы ехать на машине и плыть на пароме, добираться как угодно, лишь бы поскорее оказаться в месте назначения. Но всего через пару недель после первой попытки улететь в Исландию, из островного государства пришли внезапные новости о введении временного обязательного визового режима для всех прибывающих граждан, за исключением жителей Дании и Норвегии.
В официальном сообщении правительства Исландии сообщалось, что эта мера введена из-за давно готовящейся к реализации новой системы «Умной визы», необходимости провести тестирование электронных протоколов и прочие бюрократические отговорки. На деле же это обернулось тем, что возможность получить визу для поездки в Исландию почти сошла на нет.
Надеясь отвлечься от тяжелых мыслей и воспоминаний о бесконечном ожидании, Джейн механическим движением достала из кармана куртки свой телефон и зачем-то проверила новые сообщения, хотя сотовый сигнал не доставал до десятикилометровой высоты, да ещё и посреди океана.
«Эй… Жаль, что тебя сегодня нет в школе! Придется подержать мою валентинку в холодильнике до твоего возвращения! С Днем Святого Валентина, Джейн! Выздоравливай!» - гласило последнее сообщение от абонента «Дэнни Рик», пришедшее вчера в 10:12 утра.
Под этим ником скрывался её друг и одноклассник Дэн Ричардс, но, так как даже ему она не могла рассказать о том, что случилось с её папой, то он и не догадывался, где она на самом деле пропадает. Для всех окружающих Джейн слегла с гриппом.
Ещё одно, более старое сообщение от него же содержало другое поздравление:
«С днем рождения, Ананас! Пусть твой 13-й год будет счастливым! С тебя – вечеринка!»
Но именно в свой день рождения, одиннадцатого февраля, Джейн с мамой убила несколько бесконечных часов в посольстве Исландии на самом изнурительном собеседовании в жизни обеих. Чтобы добиться получения визы на въезд в эту неожиданно отгородившуюся от всех страну им пришлось пойти на хитрость и договориться о фиктивной учебной музыкальной практике для Джейн с их давней знакомой Хельгой Петерссон, преподавателем скрипки и виолончели. Заодно, это прикрытие сработало и для их нового папы Эрика. Аманда так и не решилась сказать ему, что едет искать бывшего мужа, а дочь её в этом поддержала.
«Музыкальный» план придумала Джейн, разглядывая их фотографии с отцом, на одной из которых они были внутри знаменитого концертного зала «Харпа» в Рейкьявике. Она вспомнила, что он знакомил её с миссис Петерссон и вскользь говорил о том, что у неё можно было бы попрактиковаться скрипке, если Джейн будет это интересно. Конечно, тогда это была лишь шутка, потому что единственным музыкальным инструментом, который устраивал Джейн, была барабанная установка. Но теперь, в условиях необходимости любым способом попасть в Исландию, Джейн ухватилась за эту идею и добилась от миссис Петерссон официального приглашения. Это позволило ей и Аманде, наконец-то, претендовать на получение виз и сдвинуть монументальный процесс, длившийся почти всю зиму, с мертвой точки.
И вот, после столь долгого ожидания, сегодня, пятнадцатого февраля две тысячи пятнадцатого года, бывшая семья доктора Джонсона смогла оторваться от земли и направиться на поиски своего пропавшего отца и мужа.
Упрятав телефон обратно в куртку, Джейн выглянула в иллюминатор, но за окном была видна лишь непроглядная тьма. Их путь в Исландию начался ещё вчера, в День Святого Валентина, первым перелетом из Кливленда в Нью-Йорк, а продолжился уже сегодня, после трехчасовой пересадки в Международном аэропорту «Ньюарк Либерти». Самолет до Рейкьявика вылетел из Нью-Йорка через пол часа после полуночи и большую часть шестичасового перелета им предстояло лететь сквозь ночь. Джейн опустила на иллюминатор шторку и легонько задела мать, задремавшую над раскрытой книгой.
- Дойду до туалета, ладно? – тихонько спросила она, вынимая наушники из ушей – Ноги затекли…
- Да, да, конечно, давай – встрепенувшись, ответила Аманда и поднялась из кресла, чтобы пропустить дочь в проход между рядами – Проводить тебя?
- Да ну, ты что! – откликнулась девочка и слабо улыбнулась матери – Я быстро.
Салон дремлющего «Боинга» был на половину пуст. Даже в их с матерью ряду из трех кресел одно пустовало, а через проход пустыми были все три. И такая выборочная рассадка наблюдалась по всему самолету. Получить визу для полета в Исландию до сих пор было крайне сложно, даже для рабочих поездок, поэтому авиакомпаниям приходилось гонять над океаном лайнеры, загруженный в лучшем случае на треть.
Добравшись до маленькой туалетной кабинки, Джейн забралась внутрь и умылась прохладной водой, тонкой струйкой стекавшей в маленькую раковину. Из зеркала на девочку посмотрело усталое изможденное лицо тринадцатилетки с растрепанным хвостом волос, темными глазами и тонким острым носом, под которым неудовольство выражали маленькие розовые губы. Она надеялась поспать в полете, чувствовала себя усталой и была уверена, что стоит ей только устроиться поудобнее, как она тут же вырубится. Но бесконечно тянущееся ожидание, в которое превратилась их с мамой жизнь, заставляло Джейн постоянно чувствовать себя как на иголках и не давало расслабиться даже во сне. Пока тело отдыхало, сознание мучилось от черно-белых кошмаров и бесконечного душного блуждания по неизвестным темным коридорам в поисках отца. В итоге к утру Джейн была еще более разбитой, чем вечером. Поэтому и в самолете её попытки уснуть пошли прахом.
Её мама справлялась с этим стрессом с помощью таблеток и легкого алкоголя, а единственной отдушиной для Джейн стала музыка и болтовня с Дэнни, который всегда успокаивал её и помогал отвлечься, потому что был жутким шутником и, казалось, не унывал никогда. Но сейчас, в небе над океаном, Дэнни был недоступен, а музыка слабо справлялась с шумом самолета, оставляя девочку наедине с собственными мыслями. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Джейн еще раз смочила лицо водой и вернулась к своему месту, где застала мать спящей.
Аманда устало привалилась к подголовнику и, заложив страницу в книге большим пальцем, дремала, напряженно сомкнув губы. На откидном столике перед ней стоял новый, почти не отпитый стаканчик с мартини. Джейн дотянулась до лежащего на среднем сидении пледа и, чтобы не тревожить мать, решила попробовать поспать на свободных местах через проход от тех, которые были предписаны им билетами. Рискнув отпить немного маминого алкогольного напитка, Джейн взяла пластиковый стаканчик, сделала пару глотков, поморщилась и вернула его на место. Но, с помощью мартини, или просто от усталости, девочка устроилась в гнезде из пледа и куртки и, наконец, заснула.
- Эй, синичка, просыпайся – услышала она ласковый голос сквозь бесцветную пелену сна, в котором ей нужно было найти и выключить шумящий на весь дом пылесос. Открыв глаза, Джейн поняла, что шумом пылесоса во сне был звук самолетных двигателей, а ласковый голос принадлежит её маме. Аманда сидела рядом с ней в проходе и гладила по руке – Нормально поспала? Скоро будем заходить на посадку, надо пристегнуться, извини, что разбудила тебя. Я сама что-то провалилась вообще, прости пожалуйста…
- Да, ничего, все хорошо – ответила Джейн и приняла сидячее положение – Почти прилетели, да?
- Ага. Еще пол часика и будем на земле – с усталой улыбкой ответила мама и возвела глаза к потолку – Наконец-то, Господи…
Пропустив Джейн на её место у окна, Аманда проследила, чтобы девочка застегнула ремни и, потрепав её за коленку, снова начала клевать носом над детективом. А Джейн тем временем подняла пластиковую шторку иллюминатора и стала вглядываться в приближающийся в предрассветной дымке остров. Последний раз она была здесь у папы в гостях уже почти три года назад, когда он ещё жил один, а не с Эммой. Те летние каникулы запомнились ей вереницей веселых уличных фестивалей, который они посещали со Стивом, а ещё потрясающими закатами, видными прямо из окон папиной квартиры. В Кливленде ей, конечно, почти некогда было скучать, но в те минуты, когда она вспоминала об отце, в голову приходили именно те летние вечера на его балконе, с термосом чая и большой коробкой покрытых шоколадом вафель «Храун». Ерзая на своем месте, Джейн с трудом дождалась посадки.
Как только колеса самолета коснулись земли, время резко ускорилось, заставив Аманду и Джейн всюду торопиться. Сначала их поторапливали бортпроводники, выпроваживая из самолета. Затем их поторапливали таможенники на паспортном контроле, спеша побыстрее передать иностранцев представителю консульства, проверяющему легитимность виз и тщательно изучающего причину прилета. Персонал аэропорта был вежлив и учтив, но от их дружелюбия веяло таким же холодом, как и от стоящей на улице февральской погоды. Покончив с бюрократической волокитой, Джейн и Аманда выбрались из здания аэропорта и со стучащими от неожиданного озноба зубами, дожидались такси.
Небольшой видавший виды немецкий универсал с маленькими «шашечками» на крыше и молчаливым водителем быстро и с комфортом довез иностранных гостей до пересечения улиц Лёйгавегюр и Эшолт, где в высотном доме номер два Стив и Эмма снимали квартиру, перед тем как отправиться в экспедицию на вулканы. У Аманды имелся точный адрес и ключ от квартиры с тех самых пор, как счастливый Стив нашел это место по приемлемой цене и выслал копию ключа бывшей жене «на всякий случай». До сегодняшнего дня Аманда и представить себе не могла, что за случай должен был вынудить её воспользоваться этим ключом, но судьба дала подсказку.
Поднявшись на последний, десятый этаж угловой секции составного дома, Аманда и Джейн остановились перед дверью нужной им квартиры с номером пятьдесят четыре и напряженно переглянулись. Обеих донимало смутное чувство тревоги и надвигающейся опасности, но причина этого ощущения вряд ли крылась в пустующей квартире, так что, пожав плечами, Аманда вставила ключ в замочную скважину и отворила дверь.
Небольшая двухкомнатная квартира, состоящая из кухни-гостиной и маленькой спальни, встретила их тишиной, прохладой и спертым воздухом. Но, так как у жильцов было не очень много вещей и мебели, квартира выглядела опрятной и, даже, по-своему уютной. Аманда занялась обустройством чемоданов и приготовлением «походного» завтрака из быстрорастворимого кофе и купленных в аэропорту сэндвичей, а Джейн взялась открывать окна, по пути разглядывая слегка изменившуюся за прошедшие годы обстановку в квартире.
На месте маленького раскладного дивана и рабочего стола в спальне появилась простая, но большая двуспальная кровать, а диван переехал в гостиную, отделив от общей зоны кухонный гарнитур. Потрепанный отцовский комод обрел компанию в виде элегантной консоли с небольшим плоским телевизором, а почти все горизонтальные поверхности в гостиной обросли фоторамками, внутри которых были изображения Стива и Эммы, а так же несколько фотографий самой Джейн, как детских, так и более современных. Были даже те, где Джейн была в компании с Амандой, и никто не задвигал их на задний план. Интересно, как Эмма относилась к такому соседству.
Подойдя к балконной двери, чтобы впустить в квартиру свежую прохладу, Джейн не удержалась и вышла наружу. На улице было около тридцати градусов[2], но она все равно выскочила на морозный воздух и с ностальгией взглянула в сторону возвышающейся неподалеку Хадльгримскирки, за которой поблескивали стальные воды залива Фахсафлоуи. Удрученно отведя от открыточного вида глаза, Джейн уперлась взглядом в двор-колодец, окруженный корпусами этого разноэтажного большого дома и непроизвольно ахнула.
- Ма-а-ам! – позвала она, и Аманда тут же оказалась у балконной двери.
- Что случилось? – озабоченно спросила женщина, высовываясь на улицу.
- Смотри – ответила девочка и показала пальцем вниз, на припаркованные автомобили. В углу небольшой площадки во дворе, присыпанный снегом и мелкими ветками, стоял старенький белый «Лэнд Ровер», до боли знакомый обеим.
- Вот на нём и поедем. Если заведется. Поищу ключи – сказала Аманда и вернулась в квартиру.
Еще несколько секунд поглазев на застывший без движения джип, Джейн вернулась внутрь квартиры и с горящими глазами принялась искать автомобильную щетку, чтобы счистить с отцовского «Моби Дика» снег и поскорее отправиться в дорогу.
[1] Роман «Шелкопряд» Роберта Гэлбрейта вышел в 2014 году.
[2] 30 градусов по Фаренгейту – около -2 градусов по Цельсию.