- Но добрый человек будет против и станет кричать на любимое дитя Сеиб-Шуша. Придется и дальше мне довольствоваться птичками и зверьками, которых промышляет маленькая охотница. А девицу они оставят себе. И сами не съедят, и другим не дадут… - приуныл Ауицотль.
Городская стража - а на воротах в этот час дежурили Сестры Декаданса - беспрепятственно пропустила через тоннель ворот покидавшего город Горна. Одинокий дварф-воитель не привлек к себе внимания и спокойно продолжил свой путь по выжженной солнцем пустоши перед городскими воротами.
Скалы Накома остались позади, а впереди расстилалась безлюдная прерия. Около пары часов ушло у Горна и Греты, чтобы добраться до первой мало-мальски приличной рощи, способной подарить путникам благодатную тень.
Роща была совсем небольшая, да и город был рядом, так что большой популярностью у путешественников она не пользовалась – и дварфу с его лошадью были обеспечены уединение и тишина. Разве что несколько птиц, похожих на соек, принялись обсуждать между собой чужаков, вторгшихся в их владения.
Горн расположился в роще со всем удобством, которое было возможно в этой куцой тени, в который уже раз проклиная тот день, когда он встретил эту безумную компанию. Чтобы развлечь себя, он выложил сырую курицу и громко свистнул, а потом тише уже позвал: "Эй, Ауицотль, любимое дитя своей бабушки, я принес тебе кое-что!".
- Я любимое дитя Сеиб Шуша, водяного старца! Ну, и бабушки, конечно, тоже, - раздался голос над головой Горна.
Здоровенная выдра, подобно леопарду, распласталась на ветвях самого крупного дерева и внимательно следила за дварфом, спрятавшись в кроне. При желании Ауицотль умел отлично сливаться с окружающей обстановкой, и даже мог поспорить в этом искусстве с Эсой.
Знаменитая лапа-хвост свесилась вниз подобно лиане и потянулась к тушке курицы
- Давай свое подношение, я голоден, - соизволил снизойти до «приманки» уроженец Миктлана, не спеша спуститься на землю. - А куда подевались остальные?
Горн отдал курицу выдре из Миктлана и некоторое время наблюдал как тот будет с ней разделываться.
- Остальные не знаю, когда и будут, если вообще появятся, - наконец заявил дварф и поведал историю со спасением второй девицы. - Я пытался их отговорить, но куда там, закусив удила, они уже не останавливаются, - махнул он рукой. - А главное, зачем? Что они с этой девкой потом делать будут? Вот было бы смешно, если бы они принесли ее скормить тебе, - усмехнулся Горн. - А так ни за что пропадут, либо в тюрьму посадят. В общем, ждем вечера и прохлады и едем. Ты, если что, со мной или их ждать будешь неизвестно сколько? - спросил дварф.
- Я бы с удовольствием полакомился девицей! – плотоядно облизнулся Ауицотль, доедая курицу. Он расправился с тушкой птицы в рекордно короткие сроки и грустно вздохнул: - Но добрый человек будет против и станет кричать на любимое дитя Сеиб-Шуша. Придется и дальше мне довольствоваться птичками и зверьками, которых промышляет маленькая охотница. А девицу они оставят себе. И сами не съедят, и другим не дадут… - приуныла выдра. – А что до твоего предложения, я, пожалуй, дождусь этих троих. Они забавные. Придется попоститься, но Ауицотль потерпит. Наверстаю, когда моя госпожа захватит ваш мир. Тогда у меня будет вдоволь человечины.
***
Давешняя продавщица никуда не делась. Надменная эльфийская красавица царила за своим прилавком в окружении свиты из сосудов различных форм и объемов наполненных самым разнообразным содержимым, которые таинственно мерцали, словно гигантские кристаллические друзы самоцветов.
Привлеченная открывшееся дверью, продавщица придала своему холеному лицу подобие вежливой улыбки и дежурно осведомилась у халфлинга, чем она может быть ему полезна.
- Вечер добрый, уважаемая, - залихватски подмигнул Лео эльфийке. - Прохладно у вас тут, а на улице вот пекло. Как вы такой погреб на солнцепеке устроили, а? Ну да ладно, я по делу. Приключилась тут мистерия, - халфлинг с показным старанием проговорил последнее слово, - так мне вас посоветовали. Говорят, есть у вас иссенции... , - Лео снова медленно и по слогам продекламировал якобы сложное для него слово. -
А Эса в это время очень тихо подошла к эльфийке и распылила у той перед носом сонную пыль...
Облачко сонного порошка, появившиеся из ниоткуда, разом окутало голову эльфийки. Ее фиолетовые глаза от удивления широко раскрылись, когда вслед за этим из пустоты перед ней появилась и фигурка Эсы. Продавщица наморщила нос на холеном лице и звонко, от души, чихнула, словно только что осилила понюшку отменного табачка.
- Мошенники! – выдохнула эльфийка и снова чихнула, да так, что слезы навернулись у нее на глазах.
Впрочем, она уже разобралась в ситуации, и ее правая рука с перстнем неумолимо начала подниматься вверх, а остатки пыльцы тонким слоем пыли оседали на ее платье и прилавке…