Итоги выборов в Госдуму почти подведены, силуэт нового созыва нижней палаты российского парламента уже вырисовывается. Что эти выборы значат для общества и руководства страны? Как они меняют политический режим? Об этом читайте на Carnegie.ru:
Андрей Колесников считает, что выборы нужны не столько российскому обществу, сколько власти для очередного подтверждения ее легальности и легитимности. При этом властям приходится ювелирно решать нетривиальную задачу — снижать явку демократически ориентированных избирателей, но в то же время стимулировать любыми средствами явку конформистского, зависящего от государства электората.
Андрей Перцев задается вопросом о том, почему власти не борются за рейтинг «Единой России». Судя по всему, политическое становится для системы далекой периферией, и даже в думской кампании на первый план выходит пиар начальства и чиновничества как такового. Политики, по сути, превращаются в чиновников, для которых участие в выборах — лишь одна из второстепенных и ритуальных функций.
Соответственно, появляется вопрос о том, что будет после выборов — в том числе и с «Единой Россией». Об этом пишет Татьяна Становая. Нынешняя кампания изначально строилась по консервативному сценарию, где главная цель — переиздать прежний состав Госдумы с небольшими обновлениями. Президенту было очень удобно работать с уходящим созывом — это видно по его теплым словам благодарности в адрес депутатов.
Плюс эти выборы, как и прошлогодний референдум, нужны Путину для того, чтобы подтвердить дееспособность режима, в том числе для элит, у которых не должно быть соблазнов «рыскать глазами» в поисках преемников. Выборы для Путина — это неприятная, но необходимая политическая диспансеризация, доказательство эффективности, работоспособности и безальтернативности существующей конструкции.
Самое интересное начнется после выборов. Коллективный дискомфорт усилится вместе с потребностью сделать хоть что-то, чтобы обезопасить систему от эрозии. Ведь без убедительно доминирующей партии власти конструкция путинского режима утратит свою устойчивость.
Тут и появляется развилка, когда можно или все закрутить и пойти в сторону репрессивной безальтернативности в стиле КПСС, или попробовать выстроить более синтетическую и многомодульную систему, где, как ни голосуй, все равно получается голосование за режим
И Николай Петров тоже считает, что главное потом. Если уходящая Дума обеспечила Кремлю законодательное оформление трансформации, то Дума обновленного состава (а, по оценкам, состав партии власти может обновиться почти наполовину, других думских партий — на четверть) будет единственным органом власти, полномочия которого далеко выходят за рамки ключевого для системы 2024 года. Иными словами, Дума получает роль политического гаранта транзита, что бы это ни значило в наших условиях.
После сентября 2021 года предстоит самое сложное в плане внутренней конфликтности — запустить и отладить принципиально новый управленческий дизайн, провести массовые кадровые замены-назначения: в политическом блоке (спикеры, лидеры партий), в судебном (главы высших судов), в силовом (СБ, ФСБ, МВД, СКР), в корпоративном блоках («Газпром», «Ростех»). Пока, с 2016 года кардинально обновлены губернаторский корпус и механизм его работы, наполовину обновлены силовики. Предстоит же, вообще говоря, замена-перетасовка всего высшего управленческого слоя.