После ухода Юэнь Луна самым старшим учеником стал Юэнь Тай. Однажды он сказал:
— Мы должны получать больше денег. Пять долларов — это почти ничего, учитель забирает себе слишком много.
Эта мысль получила всеобщее одобрение, и после колебаний и ожесточённых споров мы договорились все вместе под предводительством Юэнь Тая пойти к учителю и высказать своё желание. Это было серьёзное психологическое испытание для нас, детей, которые почти десять лет жили под строгим контролем учителя. Вопреки нашим ожиданиям, учитель не рассердился и не метал громы и молнии. Неспешно отвернувшись от нас, он проговорил:
— Вы уже взрослые, у вас окрепли крылья, и настала пора покинуть гнездо.
От этих слов у нас на глаза навернулись слёзы. После того разговора наша зарплата выросла до 35 долларов, и это была для нас огромная победа!
Так проходил день за днём, и постепенно мы всё больше убеждались в справедливости слов Юэнь Луна. Представления в театрах действительно шли всё реже, а на смену им приходил стремительно набирающий обороты кинематограф. Ученики один за другим покидали школу, увлечённые открывшимися перспективами. Настало время и мне попрощаться с учителем.
В тот особенный день приехал отец. Пока он разговаривал с учителем, я в комнате собирал вещи. Засунув всё своё имущество в чемодан, я напялил на себя трое джинсов: по старинному обычаю выпускник должен был на прощание получить от учителя десять ударов розгами.
Я поставил скамейку и протянул учителю розгу:
— Учитель, я ухожу.
Он подошёл и погладил меня по голове:
— Ай, не нужно этого.
Я облегчённо вздохнул:
— Спасибо, учитель!
Обменявшись с учителем ещё парой любезностей, отец сказал:
— Ну, мы пошли. Мы к вам ещё заглянем на досуге.
— Учитель, мне пора. — С этими словами я схватил чемодан и, совершив поклон, развернулся и вышел за порог.
На улице я ещё раз оглянулся на школьную дверь. В своей душе я ощутил страх. Папа тем временем подозвал такси. Я залез в машину и снова взглянул в сторону школы, страх всё не проходил. На Jordan Road машина вырулила за угол, и когда я снова оглянулся, школа уже исчезла из виду. И я заорал на всю машину:
— Аааа!!! Аааа!!! Я наконец-то свалил оттуда!
В 1988 году учитель, который к тому времени обосновался в Америке, приехал в Гонконг, чтобы отпраздновать свой юбилей. Все мы пришли его поздравить. И только в тот момент мы осознали, какой огромный вклад сделал учитель в развитие гонконгского и азиатского кинематографа, воспитав целую плеяду талантливых работников жанра экшн, включая Юэнь Ву-Пина и других людей, которые к моменту моего поступления в школу уже покинули её стены. Иероглиф «Юэнь» сейчас можно найти в титрах практически любой значимой кинокартины. Уже с этих позиций можно сказать, что учитель добился громадных успехов. В 1997 году в Америке учитель скончался от болезни. Чтобы попасть на его похороны, я приостановил съёмки своего очередного фильма.
Как я уже говорил, Чарльз Чан — отец Чан Конгсана, а Юй Джим-Юэнь — отец Джеки Чана.
Фото школьных лет, мы на фоне входа в школу (я крайний справа)
Пожалуй, добрая половина из тех, кто ставит трюки и боевые сцены для гонконгского и мирового кино — воспитанники нашего Учителя