— А родители у него есть? Последовал следующий вопрос, уже более жестко я окликнул эту дворовую свору.
— Ну приходит и забирает его одна тетка, или старуха, ну лица мы ее не видели, такая в лохмотьях вся, жуткая, приходит и отбирает у него крыс. Складывает их в корзинку и подгоняя палкой уводит его, бормоча что-то неразборчивое.
В ту минуту я бы с удоволствием свел все на детскую фантазию, если бы... если бы не укусы на руках, пальцах, то, что запомнилось в момент последней встречи лучше всего. Укусы были небольшими, но всё его предплечье одолевало бесчисленное количество мелких ран.
И вот, завершив диалог с детворой, я пошел домой. Сон мой был прерван внезапно: кто-то очень громко тарабанил по воротам. Напялив что под рукой лежало, я выбрался во двор, было довольно холодно, по коже бегали мурашки.
Подобрался я к калитке, по привычке дернув за щеколду снова удивился — открыто. Сон, который еще сидел во мне, не давал мне возможности нормально сосредоточиться, поэтому, не думая толкнул дверцу. Затем я обомлел, в первую же секунду всякое желание спать отбило. За дверью я вновь обнаружил того самого мальчишку, но выглядел он в этот раз куда хуже. Одежды на нем почти не было, если не брать во внимание изорванные крошечные шортики. Увечий в этот раз на нем было куда больше, ребёнок с диким воплем прыгнул ко мне в объятия. В эту секунду я осознал, что я единственный, на кого ему осталось положиться. Я взял его под руку, завел домой, вновь поставил чайник на газ, и накрыл легкой куртёнкой.
— Что случилось? Будешь молчать как тогда? Ну, для начала согрейся, затем я буду рад выслушать все, что ты хочешь мне рассказать. Прохрипел я.
— Я не думаю что тебе это нужно знать. Всхлипнув, но на удивление уверенно произнес ребёнок.
В тот момент мне стало маленько не по себе, я сел рядом, и решил тоже успокоить себя чашкой крепкого чая.
— Да говори. Преодолев страх через любопытство выдавил я из себя.
Теперь уже он просто замер и уставился в одну точку, я пытался слегка его пихнуть чтобы обратить на себя какое-то внимание, затем, предприняв всевозможные попытки, я грустно вздохнул и присел на диван рядом. Едва потянувшись к пульту, я увидел как голова ребенка неестественным для нее образом оборачивается на меня. Глаза его не были такими же голубыми, как прежде, скорее они вообще не имели ничего схожего с глазами, как-будто все лицо слилось в два больших зрачка. Я резко зажмурился и поднял веки, взгляд его был уставлен туда-же, капля пота томительно стекла с виска. Спать я не смог, нахлебался успокоительных, позвонил кому только мог, все в помощи, естественно, отказались, и посоветовали избавиться от него как можно быстрее. Последовать их совету я не мог, скорее даже не из жалости, как от страха. Сидеть с ним в одной комнате я не смог, поэтому мое томительное ожидание растянулось надолго, я стоял и закуривал каждые 10 минут, ожидая, когда это тело очнется.Неожиданно для себя я проснулся, даже не запомнив как я умудрился уложить себя в диван, и укрыть... Укрыть пледом, с которым я расстался при последней встрече с моим юным гостем. Рвать на себе волосы было бесполезно, таблетки не помогали. Успокоить себя я пытался и алкоголем, но образы которые чудились мне на протяжении всего для не давали мне хоть каплю опьянеть. Работа, походка домой, вижу как панично визжат дети, в слезах, напуганные, один ребенок зажался и сидит на коленях, качаясь из стороны в сторону.
— Эй, что случилось? Попытался я разузнать хоть что-то из происходящего.
Девочка приподнялась с колен, обняла мою ногу и прошептала:
— там крысы чьи-то пальцы разбирают...
Меня всего обдало холодом. Я ожидал увидеть что угодно, но не до боли знакомые бледные, обглоданные до костей пальчики. Приезжала милиция, списали на бомжатского ребенка, все замяли. До дома доковылял с помощью одного из приехавших медиков. Дергаю за калитку — открыто. Ноги ватные, мужик окликивает:
— Эй, ну ты че? Все хорошо?
Киваю мокрой, по ощущениям седеющей головой. Взяв себя в руки захожу домой.У порога лежит оборванный мяч, затем слышится легкий десткий плач.
Сажусь на ступеньку крыльца, дрожащими руками вытаскиваю сигарету, пытаюсь подкурить. Пламя гаснет сразу от дуновения, которое прочувствовалось по щеке. Роняю сигарету, зажигалку. Облокачиваясь на поручень приподнимаюсь, слышу шебушание под ногами, выбегает нихуевых размеров крыса, с испачканным в крови хвостом, одернувшись от неожиданности и до ужаса уже накалившейся обстановки я выдыхаю и пытаюсь наконец успокоиться.
Утро, просыпаюсь, и помню только момент, как кто-то тянул меня за руку, причем ощущение было неприятное, по ладони скользили гладкие конечности, оставляя после себя теплый след, спросонья не сразу смог одуматься, плюс пара дней без сна, с ужасом подскочив от того, что по локоть все правое предплечие было в кровавых мазках. Сейчас, прошел уже месяц с лишним, я все еще прихожу в себя, с ужасом подпрыгиваю с кровати ночью, слыша легкие постукивания в калитку, периодически нахожу и выбрасываю за забор этот ебанный мяч. А еще, иногда я просыпаюсь укрытым тем самым пледом, с кровавыми следами детских ладоней.