Гарпун казался прочным, хорошо сбалансированным.

— Не беспокойтесь, — она окинула меня совершенно пустым взглядом, — я знаю. * * * Вернувшись на палубу, мы оказались у ноутбука Никто. Как и содержимое пластиковых бочек, он почти не изменился: был таким же изящным, дорогим, черным и также стоял на перевернутом ящике, как в подвале Фидоруса. Единственное различие — исчез провод модема, выходивший из задней панели ноутбука и поднимавшийся к потолку, его место заняла хромированная телескопическая антенна. Теперь у нас было беспроводное подключение к интернету. Я несколько раз провел ладонью поверх антенны. — Ты разве не слышал, как я говорил Скаут? — сказал Фидорус, осматривая экран. — Старайся об этом не думать! Я отвернулся и стал смотреть на волны, их глубокую синеву, мягкие подъемы и скаты. Солнце было настолько горячим, что придавало морю, моей коже, палубному настилу у меня под ногами особый привкус долгожданного отпуска. Вокруг стоял запах, о котором совершенно забываешь в зимние темные вечера. Он возвращается, словно сон, словно пробуждение, когда солнце стоит высоко в небе. Я уставился на горизонт, думая о том, как далеко простирается это море. Есть ли в нем отмели, впадины, айсберги, коралловые рифы? Не проносятся ли здесь шторма, если на земле случаются войны, теракты, политические убийства? Замерзает ли оно зимой, заметаясь снегом, как лесное озеро? — Эрик, — сказал доктор, — у меня для тебя кое-что есть. Я повернулся и увидел, что он держит в руке гарпун, балансируя им над своим плечом, на пробу наклоняя его то вперед, то назад. Я невольно сделал шаг в сторону. — Что это такое? Брови Фидоруса взметнулись, собрав его лоб в морщины. — А ты не узнаешь? В длину гарпун был метра полтора. Деревянную ручку венчал стальной наконечник. Линь, уложенный в кольца бухты на палубе, крепился к разъему ноутбука Никто. Древко выглядело старым и отполированным до черноты. — Это та самая кисть? — Верно. Теперь слушай внимательно, потому что это будет твоей задачей, Эрик Сандерсон. Когда мы окажемся неподалеку от людовициана, ты должен пронзить его вот этим. Тогда акула окажется подсоединенной к ноутбуку, а ноутбук отправит ее к Уорду. — Материя и антиматерия, — сказал я. — Бах! — Именно «бах!». И тогда все мы сможем пойти по домам. — Если только у нас все получится, да? А если… — Что ж, риск всегда существует, но надо помнить, что вся эта лодка защищена по контуру единой концептуальной петлей. Что бы ни случилось, людовициан не сможет нас тронуть, пока мы остаемся на борту. Нам надо найти его и загнать. Для этого у нас на борту есть все необходимое. Как только его задор иссякнет, ты сможешь воспользоваться гарпуном. Доктор описывал нашу задачу так, словно впереди нас ждала самая обычная работа, а у акулы не будет ни единого шанса. Не знаю, что там вытворяло мое лицо, но, должно быть, оно меня выдало. — Конечно, ты совершенно прав, — сказал Фидорус, как если бы я думал вслух. — Людовициан очень опасен, но помни, что преимущество на нашей стороне. Я уверен, что мы сможем разделаться с ним без особых проблем. Я обдумал эти его слова. — Мне все равно, как он сдохнет, — сказал я в конце концов. Доктор кивнул, безмолвно о чем-то размышляя. Он вручил мне гарпун, и я взвесил его таким же манером, как до этого он. Гарпун казался прочным, хорошо сбалансированным. — Ты должен поразить его в голову. Целься в мозг. — В голову, — повторил я. — В мозг. — Хорошо. — Фидорус вгляделся в море, прикрывая глаза ладонью. — Теперь давай подумаем, не сможем ли мы привлечь его внимание. Захвати гарпун. Я последовал за доктором к лазерному принтеру, прикрученному болтами на корме. Он включил аппарат, и тот ожил с клацаньем и урчанием, вспыхнув зеленым и янтарным светодиодами. Проверив запас бумаги, Фидорус размотал серый кабель, подключенный к задней панели принтера. Он дал мне знак поднести гарпун ближе и, когда я повиновался, быстро подключил разъем кабеля к металлическому наконечнику."