Фаэтон, что значит "Блистательный", был красивым юношей, сыном бога солнца- Гелионса - и океаниды Климены.
Однажды, гордясь своим происхождением от бога солнца, Фаэтон стал спорить со своим ровесником Эпафоном, таким же гордецом, как и он, сыном Зевса, и стал похваляться своей силой. Но Эпаф поднял его на смех, сомневаясь в его божественном происхождении. Тогда разгневанный Фаэтон поспешил к своей матери Климене и стал жаловаться на обиду:
-Люди не верят мне, что я сын лучезарного Гелиоса. Дай мне верный знак доказательства, что он и вправду мой отец.
Подняла к небу руки Климена и, глянув на яркое солнце, сказала:
-Пусть эти всевидящие лучи докажут, что ты сын Гелиоса. Если я лгу, пусть глаза мои видят в последний раз свет солнца! Близко от нашей земли находится дом твоего отца. Если хочешь, ступай к нему и сам узнаешь тогда о своём происхождении.
Обрадованный Фаэтон отправился тотчас туда, где восходит солнце.
Там на высоких горах стоял дворец бога солнца, окруженный высокими колоннами, и весь он сиял пламенем, золотом и блестящими самоцветными камнями. Крыша дворца была из слоновой кости, а ворота его - из чистого серебра. Они были украшены прекрасной резьбой, которую выполнил искусный мастер Гефест, изобразив землю, море и небо. В море видны были разные боги морские, а на земле - люди и города, леса, населённые зверями, реки и нимфы; стояли на небе блестящие звёзды - шерсть созвездий на правой части ворот и шесть созвездий на левой.
По чёрной крутой тропе поднялся туда юноша Фаэтон и вошёл через ворота во дворец своего отца Гелиоса. Юноша был не в силах вынести яркого солнечного света, он стал в отдалении и увидел впервые бога солнца.
Гелиос сидел на украшенном изумрудами троне в пурпурной одежде, по обеим его сторонами стояли День и Месяц, Год и Столетие, а веселые оры окружали его. Поодаль стояли увенчанная цветами Весна и обнажённое Лето - в венке из спелых колосьев, держа в руке сноп, и вся обрызганная виноградным соком Осень, а рядом с нею - ледяная Зима, с инеем на седых волосах.
Увидел Гелиос юношу, с удивлением смотревшего на все вокруг, и спросил:
-Зачем ты явился сюда, Фаэтон? Что ищешь ты, сын мой, в чертогах отца?
Ответил ему юноша:
-Мой светлый отец, люди не верят, что я - твой сын, и вот я пришёл просить у тебя знак доказательства, что ты и вправду отец мне.
Снял тогда Гелиос с головы свой лучезарный ослепительный венец, подозвал к себе сына, обнял его и сказал:
-Ты - сын мой, и я никогда не отрекусь от тебя. Проси у меня чего хочешь, я исполню твое желание.
Обрадовался Фаэтон, услыша такие слова, и стал просить, чтоб отец позволил ему один день править крылатой солнечной колесницей.
Ужаснулся Гелиос, услыхав эту просьбу, покачал блистающей головой и молвил:
-Ты заставил меня вымолвить слишком отважное слово. Твоё желание сопряжено с большой опасностью: ты ведь не в силах управлять огромной солнечней колесницей, только я один могу стоять твердо на оси огненной колесницы. Даже Зевс, владыка Олимпа, потрясающий молниями, и тот не в силах управлять ею. Дорога, по которой мчится моя колесница, сначала крута, её едва могут одолеть ранним утром отдохнувшие за ночь кони. Среди неба она достигает страшных высот; я и то не без страха гляжу вниз на землю и море. А к вечеру колесница несётся по покатой дороге к морю, и удержаться на небе. Да и небо со звёздами тоже движется постоянно, и мне приходится править навстречу этому вечному круговороту. Сын мой, будет тебе не по силам. Может быть, думаешь ты, что встретишь там цветущие рощи, храмы, города и богов? Нет! Там обитают страшные звери, там бык угрожает своими рогами, Стрелец грозит натянутым луком, Лев - своей пастью, а Скорпион и огромный Рак - клешнями. Сын мой, откажись от своего желания, лучше придумай другое.
Напрасно увещевал Гелиос юного Фаэтона; но, поклявшись, он должен был выполнить его просьбу.
Вот он подвел его к высокой солнечной крылатой колеснице, которую сделал ему искусный мастер Гефест. Оси были у него золотые, из серебра кованы спицы, на сбруе блистали хризолиты и другие самоцветные камни.
С удивлением глядел Фаэтон на прекрасную колесницу. И вот открыла на раннем рассвете утренняя заря Эос огненно-красные ворота востока. Померки звёзды, и последняя ушла с небесной стражи утренняя звезда. Слегка порозовели уже земля и небо, и тогда Гелиос приказал орлам впрячь коней в колесницу. Оры проворно вывели огнедышащих, выкормленных амброзией коней из конюшни, надели на них звенящую сбрую.
Тем временем Гелиос намазал лицо сыну душистым маслом, чтоб яркое пламя солнца не обожгло его. С глубоким вздохом надел он ему на голову лучезарный венец, точно предчувствуя близкое горе.
-Сын мой, - сказал он ему, - не гони быстро коней, крепче держи поводья, кони и так бегут слишком быстро, и стоит большого труда сдерживать их во время бега. Дорога идет по кривой, а на юге она пересекает три пояса неба. Ты ясно сможешь увидать следы от её колеи. Держись по этим колеям, не спускайся ниже - не то зажжёшь ты землю, не подымайся и слишком высоко, так может загореться небо. Вот уж кончается ночь, просыпается золотая Эос. Возьми в руки поводья, но еще не поздно - послушай моего совета, дай мне самому править крылатой колесницей.
Но не прислушался сын отца, быстро вскочил он на огненную колесницу. Заржали четыре крылатых коня, стали подковами бить в ворота, и вот открыла их наконец Фемида - и расстелились перед ними просторы бескрайнего неба. Двинулись кони, пробивая путь сквозь плотный туман, и быстро понеслись вперед. Но слишком теперь оказалась легкая для коней колесница, лишённая привычной для них ноши. Покачиваясь, неслась она по лазурному небу. Это заметили кони и свернули с торной дороги.
Юноша, не умея править конями, глянул вниз с высоты на землю - и ужаснулся. Закружилась у него голова, и желал бы он лучше не знать никогда о своём происхождении, не трогать коней солнца; захотел он их окликнуть, но забыл имена.
Увидел он по пути страшных небесных зверей, в стране уронил вожжи - и ещё стремительней ринулись кони по небу. Свернув с колеи, они то поднимались высоко в эфир, то мчались почти над самой землёй.
Дымом покрылись опалённые жаром облака, зажглись вершины гор, покрылись трещинами высохшая трава, запылали поля и деревья, загорелись склоны гор, покрытые дремучими лесами, и погибли в пламени целые города.
Среди пара и горящего пепла, во мраке, все дальше и дальше мчали кони огненную колесницу. Стала Эфиопия песчаной пустыней, и опалило солнце кожу эфиопов, и она сделалась навсегда черной. Высохли озера и реки, громко зарыдали от горя нимфы. И там, где было когда-то глубокое море, легла знойная песчаная пустыня, отступили назад берега морей.
Трижды пытался сам Посейдон поднять из волн руку, но томительный жар заставлял его снова погрузиться в глубины морские. В ужасе смотрел Фаэтон на горящую землю, а кони никем не управляемые, мчались всё дальше вперёд. Поднялась тогда опалённая зноем богиня Земля и попросила Зевса прийти ей на помощь
Зевс-громовержец направил на несчастного юношу и коней грозную молнию и пламенем потушил огонь.
Разбежались в стороны испуганные кони из разбитой молнией колесницы, а горящий в воздухе юноша Фаэтон оказался людям с земли падающей звездою.
Он падал на закате солнца в реку Эридан, далеко от своей родины, и там похоронили его гесперийские наяды.
В глубокой печали опустил голову Гелиос, и в этот день совсем не светило солнце и свет от него был похож на мутную мглу от пожара.
Пришла на могилу к сыну его мать Климена. Пришли с нею вместе и дочери её, гелиады, и целых четыре месяца оплакивали милого сына и брата, и, плача так долго, мало-помалу обратились они в вечнозелёные лиственницы.
И с той поры роняют они слёзы, которые, сгустившись на солнце, обращаются в прозрачный янтарь
Золотистые слёзы падают в воды Эридана, и волны несут их к устью. Эти капельки слёз находят на речном берегу, и девушки носят их как украшение.