Рассказ про Пушкина и его поездку в село Михайловское

Пушкина очень часто ссылали в Михайловское, село Берново. В эти дни дворянские семьи отправляли на благотворительные балы своих дочерей и невест.

Приехав в Берново, Пушкин, как и все другие гости, пригласил и Ростопчину, которая приходилась ему дальней родственницей. На балу он все старался говорить только о Ростопчиной. Влюбленный поэт не заметил, как она тоже притихла, — она ловила каждое его слово. В это время на балу появился полковник Веневитинов. Стихи Пушкина и его нелюбовь к цензуре не слишком понравились Веневити- никову. Он заинтересовался поэтом, а после некоторых объяснений пригласил его к себе в дом.

Не найдя нужных слов, Александр Сергеевич уже хотел отказаться от приглашения, но из вежливости пришел. Хозяин дома был покорен красотой, умом и остроумием поэта. Венев- витинова увлекала мысль о философском осмыслении жизни, он разбирался в политике и литературе, был очень начитан. В конце концов Александр Сергеевич уговорил Веневетинова ехать с ним в Кишинев, обещая замолвить за него словечко перед императором.

Уезжая, поэт просил друга обязательно нанести ему визит. Но Веневитов не мог сделать этого: он спешил в Петербург — император лично попросил его об этом. Встречались они редко и только при обстоятельствах, весьма неблагоприятных для поэта. В 1824 году, когда Пушкин гостил у Веневитя- нивых,

он задержал их на день у себя в гостях, и хозяин, краснея от смущения, просил его отца — губернатора Москвы — сделать необходимые распоряжения. Не беда, что из-за этого он простудился и слег, надеясь, что в Петербурге дела его поправятся. Однако он забыл, что люди, к которым он обращается, не знакомы с его нуждами, а губернатор Молочного- вого — далек от политики.

Веневитиновы и поэт после взаимных приветствий пошли осматривать комнату. Они долго рассматривали обивку стен, ковры, картины, бронзовый канделябр и заметили на столе записку:

«'Венгеров», прочтя ее, сказал:

— Душечка, вы легко можете его отдать в ад.

— Додо, что за вздор?

— Поступки часто бывают хуже мыслей.

Не знающий юмора отец засмеялся:

— В ад?! О чем вы говорите?