Из-за дефекта в легких я был признан непригодным для военной службы и мог заниматься другими делами. Что касается моей семьи, то я знал, что ее существование обеспечено и что ничто не угрожает ей.
Единственное, о чем, отправляясь в изгнание, я больше всего жалел, была Миранда, человек настолько непримиримый, что другого человеческого существа – такого, как она, – со мной не случалось. Я писал ей один раз, сразу по приезде в Ли-ча-Чэнь и через семь недель получил ответ из Варшавы; но потом уже сообщений от нее у меня не было. Это легко объяснимо, так как в то время Варшаву уже занимала Германия, и, конечно, сообщение между Россией и Центральной Европой было прервано. По возвращении первым делом, которым я занялся, был поиск Миранды: в Варшаве ее нет, о чем я узнал, как это вам расскажу, но я начал прилагать усилия, чтобы найти ее в Германии или Англии. Потому что Миранда (правильная фамилия: Кетти Дуглас) была шотландкой по происхождению. Немцы ее арестовали и куда-то сослали в Германию на жительство в качестве гражданки из неприятельских государств.
Несомненно, среди присутствующих здесь многие, если не знал лично Миранды, он слышал о ней, наверное, и многим Немцам она была известной и, возможно, пытались с ней сделать опыт, хотя, насколько я думаю, в условиях ненависти, которую убежище, переводя дух тогда – никаких экспериментов сумели им не могли.
Миранда была медиумом, настолько непримиримым, что историю наших психофизических исследований знают едва ли не несколько особей такого рода.