Я ни в чем не виноват. Я не просил о смерти и воскрешении из мертвых. Я оглядела помещение в надежде, что люди не слышали. За такие речи рибутов списывали. – Возьми себя в руки! – понизила я голос. – Труднее всего бывает в самом начале. Ты приспособишься. – Нет, не приспособлюсь. Я не хочу превращаться в какого-то монстра, которому нравится охотиться на людей. И с этими словами он сделал жест в мою сторону. Мне будто нож вонзили в сердце. Я моргнула, не зная, как понимать эту боль. Его упрек зазвенел у меня в ушах, и мне вдруг стало трудно дышать. «В какого-то монстра, которому нравится охотиться на людей». Его слова задели меня; я совсем не хотела, чтобы он думал обо мне так. С каких это пор меня стало волновать отношение салаг? – Ну так проваливай! Резкий ледяной голос Эвер заставил меня вскинуть глаза. Она гневно смотрела на Двадцать два, сжимая вилку, как будто подумывала использовать ее в качестве оружия. Он взял поднос и встал. Я украдкой глянула на него и увидела на его лице полнейшую растерянность и удивление. Чем они были вызваны, я поняла плохо. Он открыл рот, посмотрел на Эвер и отчего-то передумал говорить. Потом повернулся и, ступая очень неуверенно, ушел. Эвер выдохнула и ослабила хватку на вилке. – Это же чушь. Ты ведь понимаешь? Полнейший бред. – Что именно? – Мне все еще было не продохнуть. Его обидные слова продолжали звучать в голове. – Ты не монстр, которому нравится охотиться на людей. Я нахмурилась. Такое обвинение казалось справедливым. Парня можно было понять. – Рен, ау! Она заглянула мне в лицо и накрыла ладонью мою руку: – Он не прав. Проехали? Кивнув, я высвободила руку. У Эвер была теплая кожа – намного теплее моей, и от этого стеснение в груди только усилилось. – Я все еще не верю, что ты выбрала Каллума, – произнесла она, принимаясь за овсянку. – Пожалуй, с ним будет нелегко, – отозвалась я. – Но ты всегда берешь большие номера, – напомнила она. – Ты всегда и во всем поступаешь одинаково. Я подняла глаза и натолкнулась на ее испытующий взгляд. Так она смотрела во время беседы в душевой. Она не знала, как меня понимать. – Он попросил его взять. – И все? Он попросил, а ты и взяла? – Я была ему нужнее. Ее брови поползли вверх, и Эвер медленно расплылась в улыбке: – Это верно. – Она положила в рот ломтик бекона. – Вдобавок он очень клевый, когда не нудит. – Он… – Я не знала, как продолжить. Сказать «нет» я не могла. Это было не так. То, что он клевый, видели все. Любой оценил бы эти глаза и улыбку. Я почувствовала, как вспыхнуло лицо. Неужто покраснела? Меня ни разу не посещали подобные мысли о мальчишках."