Кэйа Олберич капитан кавалерии Ордо Фавониус, доверенный помощник магистра Джин. Был усыновлён Крепусом Рангвиндр, известный винодельных магнатов в Монштадте. По совместительству сводный брат Дилюка.
Если вам понадобиться Кэйа, вряд ли вы найдёте его в штабе Ордо Фавониус, лучше загляните в таверну к Дилюку после полуночи. Любитель выпить «Полуденную смерть» и поболтать с горожанами, но и не редко вместе с ним можно увидеть пьющих охотников и даже разбойников. Не важно, на сколько, им не нравится Кэйа, в конце они всё выливают ему. В зависимости от сказанной информации, дальнейшее развитие событий может обернуться, либо неконтролируемого кошмара, либо невинной шуткой.
Его характер можно ассоциировать с «Полуденной смертью», такой же, как взрывной вкус этого напитка. Безрассудный подход Кэйи к вещам не лишён смысла. Однажды, чтобы заставить главаря разбойников сражаться с ним одна на один, он активировал старых стражей руин, которые заперли остальную часть банды с его отрядом. После этого случая доверие Джин пошатнулось. Кэйа наслаждается, когда сложная ситуация заставляет его принять важное решение. Ему доставляет удовольствие видеть сомнения в глазах своих товарищей, прежде чем броситься вместе с ним в бой, страх и панику в глазах врагов, прежде чем они бросают все свои силы против него.
Винодельческий бизнес достаточно большое количество времени приносил богатство Монштадту. А вместе с деньгами и процветанием приходила жадность, а с ней привлекает и бандитов, и монстров. Защищая город от них, Кэйа берет не только меч, но и остроумный юмор. Некий молодой рыцарь посветил все свои годы, проводя подсчёты, он выяснил, что уровень опасности и отчёты о происшествиях внутри, так и за пределами города показывают резкое снижение, когда «Полуденная смерть» вне сезона. Он показал свои догадки Кэйи в надежде получить хоть какие-то советы, на что Кэйа с ухмылкой на лице ответил «Интересно, я займусь этим».
Кэйа приятный молодой человек, с которым легко разговаривать и просто общаться. Но единственная больная и тягостная тема для него – его прошлое. Даже когда магистр требовал информацию о его прошлом, он избегал прямых ответов.
«Это случилось в конце лета, десять лет назад» - говорил он. «Мы с отцом проезжали вместе с отцом мимо винокурни «Рассвет», «Пойду куплю нам в дорогу виноградного сока» - сказал отец Кэйи, но так и не вернулся. «Если бы мастер Крепус не взял бы меня к себе, я, вероятно, не пережил бы ураган, развязавшейся той ночью». За сухим ответом скрывалась хорошо сконцентрированная ложь.
На самом деле разговор, состоявшийся в тот день, звучал так:
«Это твой шанс. Ты наша единственная надежда» - сказал его отец, сжимая худые плечи мальчика, но продолжая смотреть вдаль. Где-то за горизонтом была их родина, Каэнри'ах.
Кэйа никогда не забудет взгляд отца, в котором смешалась надежда и ненависть.
Абсолютно все монштадтцы знают двух самых привлекательных молодых джентльменов город. Одним из них является безупречный и элегантный Дилюк, другой же джентльмен с экзотической внешностью.
Когда-то он был «мозгом» и опорой Дилюка во всех столкновениях, которые они встречали плечом к плечу. Они были почти как близнец, знали мысли и движения друг друга, не нуждаясь в лишних словах. Они защищали Монштадт при свете солнца и луны.
Но это длилось до того мрачного дня, когда гигантское чудовище напало на конвой, который сопровождал Дилюк. В первые и единственный раз Кэйя не исполнил свой долг. Когда он наконец-то добрался до позиции Дилюка, было уже слишком поздно. Их отец умер от той неизвестной силы, с помощью которой он победил то чудовище. Забыв про рыцарскую дисциплину Кэйа и Дилюк, были потрясены тем, что увидели. «Даже такой человек, как мастер Крепус, при угрожающей опасности смог поддаться злой силе…». при этой мысли Кэйа лишь ухмыльнулся: «Мир полон неожиданности». Вид их общего отца, мёртвого в луже крови, заставил двух сыновей навсегда разойтись по разным путям.
В тот вечер, когда Кэйа Олберич обрёл Глаз Бога, шёл сильный дождь.
Несколько раннее тем же днём Крепус Рагнвиндр был вынужден прибегнуть к Глазу Порчи, но силы его обернулись против хозяина. Чтобы спасти отца от невыносимых мук, Дилюк Рагнвиндр лишил его жизни собственными руками. Сводный брат Дилюка, Кэйа, всегда был рядом, но теперь он разделить трагедию отца и сына не явился.
В ту ночь ливень над Мондштадтом словно оплакивал гибель мастера Крепуса.
Одну из своих сторон Кэйа держал в тайне ото всех: он на самом деле был посланным в Мондштадт агентом на службе Каэнри'ах. Ради задания родной отец бросил его на чужой земле, и тогда только мастер Крепус и Мондштадт приняли его с распростёртыми объятьями.
Если бы между Каэнри'ах и Мондштадтом разразилась война, чью сторону следовало ему принять? Кому помочь: родному отцу, безжалостно его бросившему, или отцу приёмному, который принял его и воспитал?
Неразрешимые вопросы долго приносили Кэйе страдания. Он разрывался между верностью и долгом, искренностью и счастьем.
Теперь же это шаткое равновесие нарушила смерть Крепуса. Кэйю захлестнуло чувство обретённой свободы, но такой эгоистичной реакции он стыдился. Как приёмный сын, он должен был спасти Крепуса, но на мгновение опоздал. Как сводный брат, он был обязан разделить горе с Дилюком. Но когда на его глазах умирал отец, он оставался за спиной брата, а мысли его вращались вокруг древнего заговора.
Пожираемый виной, он постучался в комнату к Дилюку. Проливной дождь смыл пелену обмана и тайное стало явным. Кэйа во всём сознался.
Он знал, что Дилюк придёт в ярость. Братья обнажили мечи, на этот раз друг против друга. «Вот и наказание за жизнь во лжи», - подумал Кэйа.
Но только они скрестили клинки, как впервые по телу Кэйи разнеслась и забурлила могучая сила элементов. Многие годы он оставался в тени своего блестящего брата, но теперь впервые предстал перед ним в своём истинном естестве.
Обжигающе холодная, хрупкая элементальная энергия устремилась от его меча к пламени Дилюка. от столкновения голубого льда и красного пламени поднялся вихрь, потрясший их обоих. Именно в этот безмолвный миг Кэйе был дарован Глаз Бога.
С того дня пути Кэйи и Дилюка разошлись. Разговоров об этом, как и о происхождении своего Глаза Бога, он всячески избегает.
Хоть и артефакт этот - символ тяжёлой битвы и плод раскрытой истины, Кэйа считает его напоминанием о том, что груз лжи ему придётся пронести через всю жизнь.