Но это было очень давно, с тех пор мой брат Юнерг'Ахгр, сильно
изменился. Он больше не любил, когда я так его называла. Он готовился стать правителем, а
я была бельмом на глазу.
Я прекрасно знала, почему брат относится ко мне с пренебрежением. Юнек –
чистокровный сын своего народа, а я – ошибка отца. Это видно даже по нашей внешности.
Он — высокий и худой, с острыми выделяющимися чертами лица, белоснежной, словно мел,
кожей, голубыми глазами, такими светлыми, что кажется, они прозрачны. Дивными белыми
волосами до плеч...
И я – чумазый котенок, затерявшийся среди белоснежных грациозных пум. Вот почему
всегда чувствовала себя чужой, ведь никогда не имела таких светлых волос и столь ясных
глаз. Для моего мира их цвет был слишком темным.
На миг его белоснежные брови нахмурились. Юнек резко схватил меня за руку и повел
за собой, остановился лишь тогда, когда поблизости не оказалось людей.
— Что ты здесь делаешь?
— Как я и предполагал, ты совершила ужасно глупую ошибку! – зло бросил он, делая
мне больно.
За что столько неприязненности? Лишь потому, что я полукровка?
— Я не желаю выходить замуж за того, кого даже не видела! – повысила голос, но резко
притихла, заметив злой взгляд брата.
Он не хотел, чтобы нас услышали. Я тоже, просто забылась...
— Отец ищет тебя. Он волнуется. Если бы не его боль, то я бы не стал искать тебя. Да и
слишком очевидно было, где ты будешь. Человеческое слишком сильно в тебе.
Слова брата приносили боль. С каждым годом он становился все несноснее и если в
детстве мы были близки, то после его десятилетия все изменилось.
— Прекрати издеваться надо мной, – прошептала так тихо, насколько это было
возможно. – Я ни в чем не виновата перед тобой. Не я заставила отца полюбить мою мать.
— Ты испортила своим появлением весь род, запятнала чистоту нашего племени. И
теперь отец совсем сошел с ума – он хочет осквернить кровь еще сильнее, выдав тебя за
чужака.
— Но я не хочу замуж, Юнек! – я сердилась на брата, поскольку он не мог понять таких
простых истин.
— Не называй меня так, — прошипел спокойным и ровным голосом, так как умел
только он.
— Я все-таки твоя сестра!
— Кажется, ты не хочешь ею быть, раз сбежала, — оборвал меня Юнек, заставляя вновь
краснеть.
Ему всегда удавалось меня задеть. Как же я ненавидела его за это! Но все равно любила
его и отца и не желала, чтобы они думали обо мне плохо.
— Послушай меня... — я запнулась, опять чуть не назвав его сокращенное имя. – Брат,
ведь я не хочу этого замужества, как и ты, так не выдавай меня.
На миг лицо Юнека разгладилось, он более не злился. Задумался.
— Ты хочешь, чтобы я обманул нашего отца и повелителя? – осведомился он, ожидая
одного ответа.
Уверено кивнула, хоть сердце и обливалось болью. Ведь отец наверняка волнуется обо
мне, а если брат согласится прикрыть меня и не выдавать... Папа, простишь ли ты меня?
Поймешь, почему так поступаю?
— Хорошо, Гарх'ханна, — официально проговорил брат, — я принимаю твои условия.
Я еле сдержала победную улыбку, чувствуя облегчение. Великий эфир, спасибо!
— Надеюсь, ты не наделаешь здесь глупостей?
Поспешно кивнула, запоздало подумав, что такое быстрое согласие заставляет думать об
обмане. Как и ожидалось, брат не поверил моим словам.
— И все-таки, Гарх'ханна, я настаиваю, чтобы ты была осторожной. На тебе лежит
ответственность не только за себя, но и за весь наш род.
— Понимаю, Юне... рг'Ахгр, — сбивчиво произнесла я. – Обещаю, что всеми силами
постараюсь скрыть нашу тайну.
— Я верю тебе, — брат положил руку с длинными тонкими пальцами мне на плечо,
отчего мое сердце подпрыгнуло от нахлынувших чувств.
Признание за столько лет презрения. Не может быть. Я ощутила неожиданную эйфорию
от осознания этого.