Во дворе автобазы районного шахтоуправления: под корнем старого тополя, сваленного внезапно налетевшим на посёлок ураганом --ощенилась местная собака чистокровной «дворянской» породы, прозванная, по какому-то недоразумению или издевательству, кошачьим именем – «Муська».
- Ну, что ж, посмотрим, кто тут у меня. – Облизывая своих щенят, стала размышлять новоиспечённая мать, - Так… Пара рыженьких щенят – это, скорее всего, «Рекс» с соседней автобазы постарался – его порода. А щенки коричневого цвета: с тёмными подпалинами на боках - могут быть от «Шарика», с параллельной улицы.
- Да точно, его: кроме этих кобелей я никого к себе не подпускала! - Вильнув хвостом и приняв удобную позу для кормления щенков, вспомнила дворняжка: - Его «работа», кобеля бесстыжего! Он, в тот раз, всех моих ухажёров отгонял, когда у меня была весенняя течка.
«Муська» зажмурила глаза, а слепые новорожденные щенки, отчаянно отталкивая друг друга от сосков матери, стали усердно тыкать своими носиками ей в брюхо.
«Работа» щенков была напряжённой, нужной, и самое главное – приятной: всё-таки - это счастье, лежать у тёплого брюха матери и пить тёплое молоко. И к тому же – больше поел, крупнее вырос: таков уж закон природы!
Дни проходили своим чередом, щенки росли и, поддаваясь своему щенячьему инстинкту, пытались выползти на неокрепших лапках под тёплые лучи солнца, проникающие сквозь сплетение корней в самые укромные уголки собачьего логова. Щенята с настойчивостью носорога выползали из своего временного дома, а «Муська», стараясь рыкнуть как можно строже, возвращала их обратно. И это занятие, кроме кормления щенят сердобольными рабочими автобазы, отнимало у дворняжки всё свободное время.
«Кормишь их, кормишь, - после очередного кормления, размышляла дворняжка, - а они вырастут и разбегутся по всяким сытным местам. И всё повторится вновь: ухажёры, беременность, роды и уход за щенками! Эх, жизнь наша, собачья!».
Не смотря на то, что щенки родились в не совсем хороших условиях – им, всё же, повезло: рабочие не топили в ручьях собачий приплод, как это часто происходит, а разбирали и раздаривали в добрые руки. А как уж может сложиться их дальнейшая судьба – тут уж всё зависит от многих факторов: если щенки будут хорошими сторожами, то им будет тёплая будка, почёсывание за собачьими ушами и сытная еда: не исключено – даже с вкусненькими сахарными косточками и остатками сочного и нежного мяса. А тем кто, как люди говорят: «И мух ловить не могут» - тем, конечно, приходится туго; вместо еды – палка по хребту, пинок под тощий зад и… и бродячая жизнь в постоянных поисках пропитания на помойках. И это в лучшем случае, а в худшем – ужасная, пахнущая смертью железная штуковина на колёсах, из которой выходят хмурые люди с большими сачками. И они ловят не диковинных бабочек, а тощих, беспризорных псов. А это, как «Муське» рассказывали «бывалые псы»: которым уже за двенадцать лет – укол в спину, и всё – отбегались, шавки! Эта совсем не радостная «перспектива» щенят «Муськи» пока не касалась: максимум неудобств, с которыми щенкам приходилось сталкиваться – это тисканье и сюсюканье улыбчивых людей проявляющих интерес к их «особам». А в остальном, как говорится: «Тепло, светло и мухи не кусают!». Через три недели кутят разобрали рабочие автобазы, желающие иметь друга, и в то же время, охранника. Почти всех забрали, кроме одного щенка: или «Муська» приберегла его для какой-то особой миссии, или сам щенок хитро прятался от людей, не желая менять своё «место прописки». Но долго так продолжаться не могло: щенка, таскающего в зубах обрывок камеры от автомобильного колеса машины ЗИС, заметил белобрысый мальчишка, принёсший отцу домашний обед. И судьба щенка была решена за полчаса упорных уговоров отца этого самого малыша:
- Пап, ну пап! – Не переставая тормошить отца за рукав рубашки, с мольбой в глазах, упрашивал папу, маленький сын, - Папачка! Ну, давай мы его себе заберём! У нас же собаки – нет?! А, вдруг воры придут?! – Привёл «убийственный» аргумент, мальчуган.
- Сынок! – Подняв на руки и прижав малыша к своей груди, стал аргументировать свои сомнения в правильности решения, крупный мужчина, - Он ведь ещё молоко мамкино сосёт! Ты с ним пару дней поиграешь и бросишь, а нам, с матерью, придётся нянчиться с ним!
- Па-ап! – Шмыгнул, мокрым от слёз, заканЮчил, мальчик, - Я его не брошу, он уже стал мне другом! А друзей разве можно предавать и бросать?! Я его, честное ленинское, никогда ни прикогда не брошу!
Глядя на малыша сложившего руки, как набожная тёща перед иконой, отец понял, что сын настроен решительно и действительно не бросит этот, смотрящий на людей мягкий живой комочек.
- Имя то, какое ему дашь? – Посмотрев на вмиг обрадовавшегося сына, с улыбкой спросил, отец.
- Я ещё не придумал, папулечка, но за этим дело не станет! – Воскликнул, счастливый сынишка.
- Ну, раз ты не придумал, тогда пусть у него будет имя – «Кикжал»: у меня в детстве был пёс, кавказская овчарка, и он носил прозвище – «Кикжал». Пусть у нас будет ещё один пёс, с таким же именем!
Мальчишка взял на руки дрожавшего от предстоящей неизвестности кутЁнка, от нахлынувших чувств поцеловал его в нос, и щенок, растерявшись от неожиданного взлёта вверх, пустил струю собственной мочи.
Понимая, что пИсать на человека - это дело достойно приличного поведения, пёсик: видимо от стыда – спрятал свою мордочку в подмышку будущего друга, и жалобно тявкнул, словно говоря этим: «Прости, друг, понимаю, что это стыдно пИсать от страха. Что ж поделаешь, так получилось. Извините, гражданин, больше такое не повторится!». Но мальчик даже и не думал обижаться: он, опасаясь, что папа может отменить своё решение, быстро побежал к выходу из двора автобазы. Он нёс своего друга к постоянному месту жительства.
На протяжении целого месяца, четвероногого друга кормили молоком из бутылочки с соской, а по прошествию этих дней – стали накладывать в миску кашу с кусочками мяса.
Молодой щенок, по имени «Кикжал», испытывая потребность в обильном питании, чавкал, порыкивал: если кто-нибудь протягивал руку к миске, и при этом - его зад и задние лапы, как то по смешному отрывались от пола и он, подобно цирковому гимнасту, стоял на передних лапах, почти в вертикальном положении, сохраняя при этом равновесие.
В трёхмесячном возрасте щенка переселили в новую будку во дворе усадьбы.
- Да-а… - Обнюхивая все углы нового жилища, с разочарованием подумал, пёс, - Эта квартирка, в сравнении с преждней, не в пример меньше. Ну, ничего, - сделав кувырок на спину, смирился «Кикжал», - зато здесь – я сам себе хозяин! Теперь-то у меня под моими лапищами ни кто путаться не будет! А то уже пару раз мне на лапы наступали! Слепые они, что ли?! А сейчас - ух, и заживу!!!
От переизбытка чувств забыв, что он не абы какой щенок, а ХОЗЯИН СОБСТВЕННОГО ДОМА, «Кикжал» взвизгнул от счастья, но тут же: осознав свою значимость в своих собственных глазах - стал обследовать вверенную ему территорию.
Знакомство с курятником – принесло ему массу неприятных эмоций: «Мало того, - подумал щенок, - что эти «чуда в перьях» гАдят себе под ноги, так они ещё, сидя на каких-то поперечных палках, справляют свою нужду на головы внизу сидящим, без какого-либо стеснения! Бардак! А этот, представитель «хвастасто-гребешкового семейства», которого люди называют странным именем «Пе Тух» - так он вообще псих конченый: не успел я заглянуть в его жилище, с целью ознакомления с их бытом, так он распустил крылья, взлетел в воздух и влепил мне клыком, который почему-то вырос у него прямо посредине головы, прямо между моих ушей! А если бы он мне в глаз попал – об этом он подумал, своей дурной башкой?! Ну, он точно, чОкнутый!
- А этот, как его, там? – Забыв название животного, маленький пёсик застыл на полушаге, - Ну, его ещё люди из «большой будки» «Кис-кисом» называют?! А! Вспомнил! «Васька», кот! Ну, тот ещё, нормальный кОреш. Хотя, хитрая зараза, до невозможности! Вот, недавно играли с ним в догонялки. И ведь знает же, жулик, что я по заборам лазать не умею: я его уже почти догоняю, а он – шнырь на забор и сидит, мяукает, дразнится, зараза блохастая!
- А в целом, - с оптимизмом подумал, щенок, - двор хороший, хозяева тоже приличные люди! Ладно: пусть уж живут, со мною. А что – меня же должен кто-то кормить и гладить по пузику и голове?!».
С молодым хозяином, которого «Кижал» стал именовать Другом, пёс жил очень хорошо, с полным взаимным уважением: бегал с ним на речку, купался (правда, пока ещё не ныряя с головой в воду) наравне с хозяином. Рыбу не ловил – так это и не его обязанность! А так, с виду, ну, чисто рыбак рыбаком! Люди, взявшие пса для «охраны порядка», стали для «Кикжала» семьёю: почти что родной, которую он полюбил всем своим собачьим сердцем. Правда, они, почему-то: пёсик ни как не мог этого понять - ходили не на четырёх, а на двух «лапах». И они, в свою очередь, не забывали платить пёсику тем же. Взаимность и уважение – вот что, в отношениях с Другом, ценил маленький щенок.
Много необычных повадок отличало щенка от своих собратьев. Вот, например, редко можно встретить собаку, которая обожает кушать арбузы и огурцы, а «Кикжал» кушал бахчевые культуры с нескрываемым удовольствием. Нет, он не был убеждённым вегитерианцев: мясо он уплетал с превеликим удовольствием – а вот овощи и фрукты, он, по всей вероятности, потреблям для разнообразия своего рациона. И у щенка, помимо всего прочего, была одна, переданная по наследству от неизвестного папаши, особенность: стоило старшему хозяину взяться рукой за связку удилищ и, как бы невзначай, обронить фразу: «Пойду-ка я, на рыбалку» - пёс тут же начинал улыбаться, повизгивать и от нетерпения виться вьюном у ног не старого мужчины.
Пёс не имел возможности изъясняться человеческим языком, но старался выполнить всё, что от него требовали хозяева: не лаял не прохожих, которые проходили рядом с оградой дома, не гонял соседских кошек и не гАдил, где пОпадя.
Первым, кто заметил, что щенок делает подобие улыбки, был то, кого Кикжал называл Другом.
- Посмотри, папа! – Указал кивком головы на любимца, сы-нишка, - Наш Кикжал – улыбается!
«Ну, уж если вы мой оскал называете «улыбкой», - не стал протестовать, пёс, - пусть будет по-вашему, я не возражаю: думайте что хотите. Вам – приятно, и мне радость! Но вы не очень-то умиляйтесь, господа двуногие, за моей, так называемой «улыбкой», скрывается лютый зверЮга, которая ненавидит эту противную «сучку», которая ходит с сумкой на плече и кладёт вам в коробок, висящий на досках забора, какие-то вонЮчие бумажки! И ходит, зараза, туда-сюда, туда-сюда… Дождётся, гАдина: подрасту – сумку порву, её – покусаю!».
Вспомнив почтальона, пёсик даже заскулил от злости.
«Я, в общем-то, и сейчас могу лишить эту, источающую противный запах тётку, но я, к своему глубочайшему разочарованию, ограничен в возможностях, своим культурным воспитание и дворянским происхождением!».
Друг, которого «Кикжал» любил всей душой и своей собачьей любовью, окончил школу и уехал учиться в другой город. Псу с каждым днём разлуки казалось, что парень его забыл или, что было ещё горше, решил найти себе более молодого пса. Он не понимал, что у людей совсем другая жизнь: у них была не только обязанность учиться, работать и кормить свои семьи, но и защищать свою страну: примерно так же, как он защищал свой двор от посягательств на чужую территорию бродячих псов. А хозяин, когда у него были каникулы, конечно же, навещал свою семью и любимую собаку, привозил своему псу разные вкусности и ходил с преданным другом гулять на природу. Но это уже были другие отношения - это было доверительное общение взрослых друзей, а не маленьких детей.
Через два месяца, после последнего приезда Друга, встречи прервались. Пёс не понимал причины «предательства» молодого человека: он затосковал, у «Кикжала» пропал аппетит, и даже не возникало ни какой реакции при слове «рыбалка». Он даже перестал реагировать даже на появление почтальона!
Довольно взрослый пёс стал привыкать к тому, что Друга нет рядом, и у него в душе стала таять надежда на то, что молодой хозяин когда-либо вернётся в его жизнь. Но однажды, когда пёс днём дремал в тени своей будки, его слух уловил, до боли знакомый голос Друга: «Кикжал», «Кикжалка», ко-мне!».
Цепь, которая крепилась к ошейнику пса: будь она даже толщиной с палец взрослого человека – всё равно бы не выдержала рывка взволнованного от счастья кобеля. Пёс сразу определил направление, откуда доносился голос Друга. Он перепрыгнул забор (чего никогда не делал и даже не пытался), как породистый скакун, и помчался, волоча за собой оборванную цепь, туда, где был родной ему человек. Мало кто из людей, способен выражать свои чувства так, как это делают преданные собаки: «Кикжал» со всего разбега прыгнул на грудь своего молодого хозяина и принялся, повизгивая от счастья, облизывать, давно уже ставшее родным лицо Друга.
Пёс, занятый облизыванием щёк и носа своего молодого хозяина, так увлёкся этим делом, что даже не обратил своё внимание на стоявшую рядом с парнем испуганную девушку:
- Успокойся, Кикжалка! – Взлохмачивая своими пальцами загривок пса, не строго приказал псу, Друг, - Разреши мне познакомить тебя с моей супругой! Она будет тебе хорошей хозяйкой, будь уверен, дружище! Ты её, пожалуйста, не обижай и защищай. Хорошо, товарищ ты верный и преданный?!
«А что тут непонятного?! – Подумал, и очень удивился странной просьбе хозяина, пёс: словно понимая, о чём его просят, - Конечно же, буду защищать! Правда, я не уверен, что она будет у тебя единственной в жизни… Сейчас у тебя эта сучка, весной – другая будет. Закон природы, что поделаешь. Защищать буду всех, кого приведёшь себе на случку! Ты думаешь, я не видел, как моя мать кобелей меняла?! Я же, всё понимаю!».
Как будто прочитав мысли пса, хозяин улыбнулся и произнёс:
- Нет, «Кикжал», зря ты так подумал: кроме неё у меня никого нет, и не будет! Среди людей, хотя не так уж и часто, как хотелось бы, встречаются люди, которые выбирают себе одну единственную женщину и живут с нею всю жизнь. Всё, пёсик мой любимый, веди нас к дому!
Совсем уже не юного пса: после того как хозяина с возгласами и причитаниями завели в дом - мучил один вопрос: «Откуда у Друга такой незнакомый, можно даже сказать – неприятный запах?». Пёс не понимал, что на его Друге не гражданская одежда, а военно-морская форма, в которую одевают матросов несущих службу в Военно-морском флоте. (Собственно говоря, вот по этой самой причине пёс долго и не видел своего Друга).
- И чего это я так всполошился?! – Рыкнул, в раздражении на себя, пёс, - Подумаешь – запах не тот! А если бы от молодого хозяина пахло волком, он что, перестал бы быть мне Другом?! Ну, это же полный бред, бред сивой кобылы!
Успокоив себя, «Кикжал» лёг у порога дома и стал охранять покой СВОЕЙ семьи. Через неделю Друг уехал.
****
Прошла осень, наступила зима. В доме появился новый член семьи: молодая жена Друга и, по совместительству: как решил умный пёс - названный друг. Каких-то особых отношений между ним и новой хозяйкой не было. И это вовсе не по причине того, что «Кикжал» не желал подпускать её к себе, а потому, что девушка относилась к собаке с некой опаской.
- Да, что ты его пужаешься?! – Глядя на испуганные глаза невестки, удивлялся старый хозяин, - Вот, давай сейчас ты проверишь отношение собаки, к себе: сделай вид, что ты упала и позови «Кикжала» на помощь!
Зимой, ни разу за всю её жизнь, собаку не сажали на цепь и поэтому, когда молодая девушка упала в снег и стала просить: «Кикжал, Кикжалка, помоги!» - псу, понимающему всю несерьёзность ситуации, пришлось заставить себя бежать на помощь.
«Ну-ну. - Ухватив за воротник дублёнки молодой хозяйки, с собачьей ухмылкой подумал, пёс, - Я-то приложу все силы, для того, чтобы тебя поднять, но ты, дорогУша, бестолкового кота «Ваську» можешь обмануть своим притворством, а не меня! А-то я не знаю, какие слова употребляют люди, когда шлёпаются на землю! Давай-ка я тебя, девонька, для начала обслюнявлю своим языком, поскулю: для правдоподобности своих чувств - и ты, может быть, наконец-то поймёшь, что я не представляю для тебя ни какой опасности, дурочка!».
Пёс скулил, всем своим видом показывал, как он изо всех сил старается тащить девушку, облизывал ей лицо, и она: поняв, что собака не желает ей зла – погладила умное животное, и прижала его голову к своей груди.
С налаживанием дружеских отношений между псом и молодой хозяйкой – жизнь потекла по другому руслу: девушка поняла, что «Кикжал» стал ей другом и защитником, а пёс – что у него появился ещё один покровитель.
После того, как Друг «Кикжала» демобилизовался из рядов ВМФ, он и его жена, ожидавшая у причальной стенки, поехали на стройку нового трубопрокатного завода в город Выкса, Нижегородской области.
Что у них там случилось – пёсик не знал, но добравшись из Выксы на такси до станции Навашино, где пролегала железнодорожная магистраль, ведущая в город Горький, они сели в вагон поезда, проходящего мимо этой станции, и поехали в областной город. Затем, молодая пара отправилась в Москву, а оттуда уже, в Ростовскую область.
«Кикжалу», если перевести его года на людское летоисчисление, было уже далеко за семьдесят лет. С момента прощания с Другом он сильно постарел: с трудом передвигался по двору, не мог уже гонять молодых, и очень уж наглых, соседских котят, повадившихся кормиться из его миски. Да и к чему ему было всё это?!
В последнее время пёс ел не из чувства голода, а так – больше по привычке, и ему было даже радостно на душе от того, что его корм идёт на пользу тем, кто в нём нуждался.
В силу понятных причин, сторож из «Кикжала» был совсем неважный, но учитывая «долгий рабочий стаж» и былые заслуги, хозяева даже не помышляли об избавлении от четвероногого члена семьи: напротив - старались сделать для «ветерана» последние дни, на этом свете, более комфортными, чем прежде. Пёс это чувствовал, и в мыслях обращался к своим хозяевам: «Я, конечно же, признателен вам, дорогие мои, за то, что вы кладёте мне в миску мясо и косточки. Я благодарен вам за то, что вы постелили в моей будке мягкий коврик. Но зачем мне всё это: варёное мясо, не смотря на её мягкость - мне жевать нечем, а косточки – так их с моим состоянием зубов, остаётся лишь мусОлить, а не грызть, как прежде. И эта мягкая подстилка: зачем она мне - если я уже не могу чувствовать её мягкость?! Да, и к чему эта излишняя суета: я ведь и так знаю, что вы меня любите: так же, впрочем, как и я вас?! Не уж-то не понятно, что я и без вашей заботы готов жизнь отдать за благополучие и безопасность всей НАШЕЙ семьи?! Ведь мы же, одна семья, или вы считаете иначе?!».
****
Сильно постаревшего пса, учитывая его «пенсионный» возраст, хозяин уже не сажал на цепь: пёс был волен ходить где угодно, с кем угодно и когда ему угодно. И в тот момент, когда пёс почувствовал приближение собственной смерти – «Кикжал» решил покинуть свой родной двор.
«Мой Друг нашёл себе сучку, и я не осуждаю его за это. У него появилась своя семья и собственная конура, куда он переехал со своими «щенятами и постоянной партнёршей». Друг ушёл из дома, где прошло его детство и юность – таков закон жизни: я ведь всё понимаю, не дурак! И мне, как бы это некрасиво не выглядело, в общем-то, тоже пора уже уходить. Надеюсь, мои старые хозяева поймут, что я их не бросаю, а просто так будет лучше для всех нас. Я уйду, чтобы не создавать семье лишних хлопот. Поэтому, я тихо покину этот двор. Они должны понять, что умирать на виду у людей, и видеть их слёзы, куда тяжелее, чем уйти в забытьё без лишних свидетелей!».
****
Ночью, после того как в окнах хозяев погас свет, «Кикжал» вылез из будки, заметно покачиваясь из стороны в сторону обошёл весь двор, со всеми его закутками, не надолго прилёг на нижнюю ступеньку крыльца дома и, окинув тускнеющим взглядом поместье, побрёл к лазу в заборе. Он отправился искать своё последнее пристанище, старясь уйти как можно дальше от ставшего, за свой короткий век, родного дома. Пробираясь в самую гущу колючего кустарника, наровившего разодрать кожу до самых костей (уже достаточно далеко от окраины посёлка), он не обращал никакого внимания на шипы растущего терновника, которые клочьями вырывали шерсть с его боков и спины. Расстающийся с жизнью старый пёс, не придавал ни какого значения колючим сухим ветвям, лежащим под его лапами: «Кикжал» искал место, где он закончит свой жизненный путь.
Найдя удобное: на его взгляд - место своего смертного ложа, пёс лёг меж тонких стволов терновника, устремил взгляд на тёмный горизонт ночного неба, и в его угасающем сознании стали всплывать мелкие подробности его жизни. В угасающем сознании умирающего пса, чередой мелькали цветные картинки воспоминаний: вот он тыкается своей моськой в тёплые соски матери, затем у него проплыли перед глазами цветные картинки с мальчишкой, взявшим его в свои руки, совсем ещё маленьким щенком, и с детской нежностью целующего в его влажный нос.
Картинки сменяли друг друга, как в кадрах кинохроники, но в них не было ничего, что вызвало бы у пса негативные эмоции. «Кикжалу» повезло быть другом, и жить с любящим его Другом.
Последнее, что возникло в его затухающем сознании, был голос хозяина: «Кикжал», «Кикжалка», не уходи, вернись ко мне!». Умирающий пёс хотел откликнуться на зов Друга, он даже попытался приподнять голову, но… Но по телу собаки пробежала судорога, и оно затихло в тихом и вечном покое.
****
Через месяц после возвращения в отчий дом: когда парень устроился на работу в соседнем городе - молодая чета вошла во двор своих родителей. Но ещё издали их сын услышал во дворе родного дома лай свосем другой собаки. Подойдя к крыльцу дома, молодая пара увидела на цепи молодого щенка, совсем не похожего на «Кикжала».
Друг верной собаки был уже достаточно взрослым, чтобы понять причину отсутствия любимого пса в родном дворе. Четвероногие друзья, как и всё живое на нашей планете, не вечны, и всему, в конечном счёте, приходит закат жизни. Но понимание очевидного, ни сколько не облегчает душевные страдания людей, имеющих хоть маленькую толику сопереживания к своим четвероногим друзьям. А пёс, которого ещё совсем маленьким щенком принёс в дом мальчишка, был действительно ДРУГОМ, и если бы «Кикжал» стоял перед выбором: сохранить свою жизнь или отдать её за продолжение жизни своего хозяина – он, нисколько не задумываясь, отдал бы свою.
После тёплого приёма и застолья, возмужавший сын, отслуживший в Военно-Морском Флоте, вышел с отцом на крыльцо дома и не решился задать вопрос отцу о судьбе любимого пса. Понимая терзания сына и увидев его взгляд, обращённый в сторону собачьей будки, отец обнял его и, с грустью в голосе, произнёс:
- Ты же знаешь, сын, собаки, чувствуя приближение своей смерти – часто уходят из дома. Наш преданный друг – тоже ушёл. Я пытался найти его останки, чтобы захоронить, как наш «Кикжал» этого заслуживает, но поиски мои были тщетны...
****
Не простая «дворняга», а ДВОРОВОЙ ПЁС «Кикжал», появился на свет, свидетелем чего была только его мать, а ушёл он из жизни – без каких-либо посторонних наблюдателей. Он испустил последний выдох под молчаливым взглядом звёздного осеннего неба, и природы, укрывшей его остывшее тело золотым покрывалом из опавшей листвы с деревьев и кустарников.