Сейчас часто пишут, что СССР была запрещена рок-музыка. В доказательство даже приводятся скан-копии неких «черных списков» неугодных рок-групп. Ни в одном из них, однако, не сказано о запрете рока в Советском Союзе. Вызывает сомнения и сам факт происхождения этих списков. Но это тема отдельного исследования-расследования.
На самом деле рок-музыка в СССР никогда не была запрещена. Но как буржуазное явление подвергалось резкой критике в стране. И в то же время еще в 1967 г. на «Мелодии» была выпущена битловская Girl. С 1974 г. СССР стал платить потиражные западным группам, чьи записи выходили на «Мелодии». Первыми их получили The Rolling Stones за четыре песни, выпущенные на пластиночке-миньоне. Полноценные лицензионные альбомы в СССР стали выпускать с наступлением 1980-х гг.
Но уже с конца 1960-х гг. тысячи и тысячи советских любителей западной рок-музыки разными способами находили к ней доступ. Помогали им в этом дискоманы, обладатели западных виниловых грампластинок, поступавших по разным каналам в СССР. Их также называли «писателями», так как они переписывали за деньги музыку с грампластинок на магнитофонную ленту своим «клиентам». Практически все 1970-е гг. этим занимался и я. По тем временам это считалось незаконной коммерческой деятельностью, которая при неудачном стечении обстоятельств могла подлежать наказанию согласно соответствующей статье в Уголовном кодексе.
Рядом с дискоманией, как правило, шла и фарцовка. Вместе с джинсами, модными батниками, жвачкой и сигаретами фарцовщики торговали пластинками. Поэтому время от времени у дискоманов возникали конфликтные ситуации с Законом. О некоторых из них я и хочу рассказать. Мои воспоминания касаются, прежде всего, Ташкента, где я тогда жил, но к ним привязан и, например, Ленинград.
Мой магнитофон AKAI-4000 D. Куплен за 2200 руб. в 1985. Работает до сих пор. До него писал музыку в основном на "МАЯК-205".
В Ташкенте я входил в «Фарахадскую Филармонию», группу из пяти друзей, собиравших диски. Все мы жили в спальном районе Чиланзар недалеко от Фархадского рынка. Отсюда и название нашего объединения. У нас были свои каналы поступления музыки из Ленинграда и Москвы. Каждый имел свою коллекцию, свою клиентуру, при этом мог безвозмездно пользоваться большинством пластинок других членов группы. Благодаря такой кооперации у нас было почти «все» и «пол Ташкента» ездили к нам писать музыку. Кроме нас в Ташкенте было еще десятка полтора «писателей». Тесно контачили мы и с ташкентскими делаварами, так называли фарцовщиков, которые занимались не только джинсами и прочей «фирмой», но и пластинками, плакатами, англоязычными рок-журналами и книгами.
Как залетел Шухрат
Главным и самым уважаемым делаваром, имевшим доступ в нашу «филармонию», был Шухрат (он же Шух), симпатичный, приятный в общении парень узбек. Кроме нескольких пластинок я как-то прикупил у него джинсы за 70 руб.
Мать Шухрата была одним из городских районных прокуроров и считалось, что под этой «крышей» он спокойно мог заниматься своими делами. Как вдруг прилетела новость, что Шух арестован. Причем в результате спецоперации, в которой в роли живца выступил один из актеров русского театра им. М. Горького. За давностью не называю его имя, Шухрат принес ему крупную партию фарцы и на этом его взяли. Главным аргументом обвинения оказалась записная книжка, где Шух вел свою бухгалтерию, включая телефоны его клиентов. Напротив моей фамилии стояла сумма – 70 руб. Стоимость тех самых джинсов. Предмет покупки или продажи указан не был. Вызвали к следователю как свидетеля.
Цитирую по памяти фрагмент моих показаний. «По поводу означенной суммы свидетель Попов А. Н показал, что ничего у подозреваемого не покупал, а только обменивался с ним на время пластинками зарубежной эстрады и, возможно, сумма указывает на стоимость этих пластинок, которую надо будет компенсировать Попову А.Н. в случае их утери». То же самое я повторил на суде.
Звучит наивно, но, как я понял, следователю этого было достаточно, чтобы снять с эпизода спекулятивный оттенок. Казалось, идет к тому, что дело закроют. Но Шух получил три года (вышел через полтора). А его мать сняли с должности. По слухам сына специально развели с прицелом на мать.
Такой статьи нет
Как и в других крупных города страны в Ташкенте были места, где периодически собрались дискоманы и другая околодискоманская публика. В начале 1980-х гг. они стали собираться по воскресеньям в самом центре города прямо напротив Ташгорсовета. Тусовка просуществовала там около полугода, пока ее не выдавили оттуда власти и она не переместилась… на 12-й квартал Чиланзара, к нам почти под бок Фархадской Филармонии. Здесь было тихо, спокойно. Пару раз приходил участковый, понял, что люди мы приличные. Хотя некоторые «хулиганы» иногда позволяли себе раздавить из горла «банку» портвейна или сухого на троих. Но это осуждалось другими.
Все-таки туда нагрянули милиция и ОБХСС (Отдел Борьбы с Хищениями Социалистической Собственности). Забрали человек 30. Вменяли спекуляцию пластинками. Запахло судом, но на предварительном заседании мудрый судья-узбек заявил, что в Уголовном кодексе нет статьи за продажу зарубежных пластинок, которые не продавались в советских магазинах. В результате дело закрыли. Вот такой неожиданный поворот.
Как вернулся конфискат
Интересную историю рассказал Саша «Моррисон», специалист по группам The Doors (отсюда и его ник нэйм), Ten Years After, The Who и не только по ним. Однажды его познакомили с приехавшим в Ташкент из Ленинграда фарцовщиком со смешной кличкой Блинчик. Помимо шмоток и сигарет, он привез пластинки и Саша купил 12 дисков за 650 руб. В основном запечатанных. Потом Блинчик по схеме «деньги вперед» еще несколько раз присылал в Ташкент обычной советской почтой пластинки, но вдруг перестал отвечать на телефонные звонки.
А спустя несколько месяцев из Ленинграда приехал следователь капитан, который вел дело задержанного там Блинчика. «Моррисона» вызвали на допрос как свидетеля.
Выяснилось, Блинчик в Питере на чем-то спалился. Кроме фарцы и пластинок у него была изъята запрещенная литература. Все купленные пластинки у Саши были в наличии, поэтому о спекуляции речи не зашло. Капитан на него не давил и только поинтересовался, откуда деньги на диски? «Моррисон» недавно женился и ответил, что это деньги из свадебных конвертов, объяснив одновременно, что является коллекционером-любителем.
Ответ следователя удовлетворил, но в присутствии понятых он изъял все 12 пластинок как вещдоки. При этом известил, что возможно Сашу вызовут в Ленинград на суд как свидетеля за счет МВД.
Питерский милиционер улетел назад с дисками и «Моррисон» мысленно попрощался с ними. История стала забываться, как вдруг из Ленинграда пришла посылка, в которой были все 12 «конфискованных» дисков. Причем те, что были запечатаны, так и остались залитыми в целлофановую пленку. Вот так работала советская милиция с дискоманами!
Но так везло не всем. Если на незаконный бизнес коллекционеров органы, обычно, закрывали глаза, то там, где начиналась фарцовка могли быть крупные неприятности. И несколько дискоманов получили реальные сроки, но не за распространение музыка, а за незаконную скупку и перепродажу. Далеко не все следователи были так демократичны, как тот что «не нашел» статью на дискоманов.
Майор Шарипов
Однажды мне позвонили. Голос на той стороне провода был твердый, начальственный: «Александр Попов? Майор Комитета государственной безопасности Шарипов. Нам надо встретиться. Есть тема для разговора».
«А что за тема?».
«Узнаете при встрече. Вам удобно завтра в 16:00 подойти к зданию комитета?».
«Вполне. В бюро пропусков?»
«Нет. Я выйду».
«Хорошо. Буду у входа».
«До завтра».
Удивительно, но звонок из могущественного органа власти не вызывал у меня внутреннего трепета. Любопытство, да. Слегка разочаровало, что встреча назначена на улице. Хотелось, все-таки, проникнуть внутрь и посмотреть, что там и как внутри ЧК.
Майор, крепкого сложения мужчина лет сорока, чин по чину предъявил удостоверение и мы прошли в небольшой скверик недалеко от комитета. Как выяснилось, его прежде всего интересовал появившийся перевод большой статьи о The Beatles из чешского журнала Melodie. Перевод сделал вроде бы единственный в Ташкенте переводчик с чешского языка. Узбекский чекист объяснил, что в его ведомстве считают необходимым разбираться в музыкальных настроениях молодежи и знать ее кумиров. А потому попросил меня помочь по возможности достать эту статью. Между тем, она вместе с пачкой дисков лежала во время разговора у меня в сумке. Отдавать ее комитету я не собирался, но обещал что непременно позвоню, если статья попадет мне в руки. Потом мы поговорили о музыке и наша беседа закончилась моим вдохновенным спичем о Pink Floyd – группе социального протеста.
Прощаясь, майор оставил мне телефон, по которому я так и не позвонил. Уверен, офицер КГБ Шарипов достаточно много знал обо мне до встречи. Почти не сомневаюсь в том, что он получил мое «послание», которое я «отправил» в Комитет через барменшу ночного валютного бара для иностранцев гостиницы «Узбекистан», где работал тогда сменным электриком. Суть «послания» была в том, что барменша (запамятовал имя, но очень приятная во всех отношениях дама лет сорока) писала у меня музыку для своего заведения. Плату я брал только советскими рублями, ни разу не было разговора о валюте, которая у нее была, а это характеризовало меня комитету положительно. Барменша в такой точке безусловно сотрудничала с КГБ и кто бы сомневался, что у нее навели справки обо мне.
#виниловые диски #дискоманы #фарцовка #винил #рок-музыка в СССР #запрещенная рок-музыка