Утром боль всё не стихала. За ночь прошёл хороший дождь, от чего река стала неузнаваемо полной и слегка мутной. Повесив палатку сушиться на большой кустарник, я взял все документы и попросил присмотреть за палаткой большую семью, которая разместилась лагерем по соседству. Травм-пункт располагался в соседнем посёлке в тринадцати километрах от меня. Час шагал по асфальтированным серпантинам, пока рядом не остановился отец-пчеловод с маленькой девочкой на заднем сиденье. Дочка была совсем милой крохой и я подарил ей маленький значок «Юный знаток природы». В магазине после очередного прощания с новыми знакомыми, я узнал, где находится фельдшер: «Километр прямо по дороге, у магазина «Удача» налево, вдоль синего забора до конца улицы и направо, там увидите второй домик с голубой крышей».
Фельдшер сообщила, что, скорее всего, ничего страшного, но стоит сделать рентген на всякий случай. Выписала мазь и противовоспалительное, наложила шину из картонки замотав её в тугую повязку. На руку нельзя давать нагрузку, что-ж… обойдусь пока одной левой.
Обратно меня довёз ещё один пчеловод, дедушка Коля, с которым я договорился встретиться после обеда на обочине по пути к Яворовой поляне – это вторая контрольная точка на пути к морю, к которой все двадцать километров. Хотел узнать, как обращаться с пчёлами, заснять это дело и написать про седого старичка рассказ.
В лагере я пообедал кабачковой икрой, сухарями с остатками вчерашнего супа, собрал всё ещё влажную палатку, вещи и направился по дороге в сторону пчеловода. Плюс одиночного путешествия ещё и в том, что тебя проще подобрать и довезти куда угодно, нежели чем двоих или группу туристов. Но в этот раз я не останавливал машины, думая, что вот-вот дойду до места встречи. Обещанные полтора километра растянулись во все четыре.
Пчеловод меня расстроил, сказав: «Что-то холодно, пчёлы злые. Не буду я с ними возиться сегодня».Попрощался со мной и снова забурился в свою палатку, поставленную недалеко от пчелиных ульев, в то время как его сосед по бизнесу спросил - На море идёшь? Трое суток идти?» - Да, но я буду идти четверо» - Можно и за сутки дойти» (пфф… - думаю – ну давай, пузан, сейчас отдам тебе свой баул и покажешь как надо).
Машина за машиной, пустые и забитые, проносились мимо в гору, игнорируя мой «изящный» большой палец, растущий из забинтованной ладони. Пол часа пешего пути и остановилась молодая пара на «Ниве». Краснодарская девушка была на вид хрупкой но язык был остр, как и резкий характер. Парень показался до мозга костей городским, не знающим физического труда человеком и судя по разговору работал в каком-нибудь банке, во всяком случае – это мои догадки. Может он супермен? Всю дорогу Артём хвалился любимой Оле о полученных недавно в автошколе знаниях и о высшей степени квалификации своего преподавателя. Двадцать минут вверх по серпантину и «мы закипели», вернее закипел тосол, валящий паром из под капота нового авто. Обученный Артём остановив машину открыл капот, выждал время, подлил охлаждающую жидкость в резервуар и немного погодя мы продолжили путь наверх.
По дороге в Гузерипль, большинство тех, кто меня подвозил поражались, восхищались, а может и считали безрассудным то, что я направляюсь по стокилометровому горному маршруту к морю. Я же склоняюсь к тому, что пройти этот путь способен любой желающий, ведь он человек.
Мимо проносились сосны, редкая лиственница, пихты, а вот и озеро – о нём мне говорили внизу на Кордоне. Видимо за ним Яворова поляна, с которой и начинается мой путь «Вдали от цивилизации». Попрощались мы быстро. Привычным жестом подаю значки в знак благодарности, но на лице принявшего была нарисована гримаса недоумения, видимо он ожидал настоящей валюты. - Спасибо огромное – сказал я, сделав вид, что ничего не заметил – пока. У большой развилки расположилось кафе в котором я узнал по какой тропе мне топать к морю.
- А как вы собрались идти на море один, не зная маршрута? – спросила хозяйка кафе.
- Прямо – улыбнувшись, ответил я и направился к выходу.
Слышал из рассказов блогеров-путешественников, что по дороге к приюту Фишт будут люди, у которых можно уточнить дорогу. За 2017 год зарегистрировано свыше десяти тысяч человек, которые стали гостями заповедника. Плюс ко всему на всём протяжении маршрута есть метки на камнях и деревьях, редко попадаются таблички (флаг – белый|красный|белый), редко потому, что многие сносит лавиной. А вот и первые шаги по маршруту: высокие травы, самые разнообразные, такие как горный чабрец, папоротник, тысячелистник, лапух, борщевик, от которого стоит держаться подальше (стебли и листья растения выделяют сок, который при попадании на кожу превращается в кислоту - под воздействием ультрафиолета, раздражая, вызывает покраснение и чесотку, затем поражённые участки напухают и болят), но погода была облачной, поэтому я не переживал на этот счёт.
Метки пропали, впереди развилка. Пришлось ориентироваться по натоптанности тропы и следовать по основной. Полчаса ходу и я спустился в первый палаточный лагерь от Яворовой поляны, расположенный у ручья с прохладной питьевой водой. Пообщался с путниками, узнав, что те тоже идут по «30» на море. Ольга угостила меня большим таким бубликом, от её доброго жеста стало как-то тепло на душе, и внешность у неё была такая, как у самой доброй женщины на свете. Хотел остановиться в более живописном месте, поэтому, не прощаясь, направился к альпийским лугам. Начался мелкий дождь а затем и ливень.
Под древней, необъятной сосной я надел дождевик и натянул чехол на рюкзак.
- Похоже, предстоит тот ещё денёк – говорил я сам себе.
Капли били по целлофановому капюшону, заглушая всю тишину в округе. Рюкзак сильно давил на плечи, вынуждая делать частые мини-привалы, разминать плечи и спину. Вторая стоянка с местом для костра, третья и четвертая на входе в долину альпийских лугов. Солнце ещё высоко над горизонтом (судил я по времени), силы ещё есть, пойду-ка я дальше.Густая трава в долине росла выше головы по обе стороны от тропы, ведущей так далеко за хребет, который казался недосягаемым, что я втройне ощутил вес рюкзака.
Подложив поджопник под зад, присел на очередном привале, когда мимо пронеслись, буд-то горные козлы, здоровые ребята с альпинистским снаряжением, свисающим с рюкзаков.
- День добрый!
- Здравствуйте.
- Здорова.
Проводив путников взглядом я усвоил ещё одно правило тропы – «На тропе все приветствуют друг друга», что мне безусловно нравилось. Поднявшись выше дождливого облака, дождевик я не снял, т.к. он хорошо спасал от холодного ветра.
Деревья сложной, неправильной формы вгрызались в валуны тысячами разделившихся корней, словно щупальца многоминога. Закидываясь очередным миндалём, поднимая своё слабое, отвыкшее от нагрузок тело, я устремился дальше - по той тропе с мокрыми высокими травами; чем выше, тем холоднее и быстрее двигался воздух в этой дикой, необъятной долине ветров и камней. По правую руку, вдали, расположился маленький ледник, который ближе к осени, скорее всего, растает, а потому я понял, что это не ледник, а снежник. Из-под его покрова выбивался ручей, оставляя за собой природный тоннель высотой с десятилетнего ребёнка в начале и сужающийся в конце до высоты моих кривых четверенек. Длиной же тоннель был с туристический автобус. Давно мечтал побывать под ледником, что ж, думаю, пока и этот маленький снежник сойдёт. Оставив рюкзак снаружи, я умостился на небольшой камень – единственное место, где не текла вода. "Морозильная камера" отовсюду источала холод, а с естественного потолка лились прозрачные струйки, которые громко врезаясь в дождевик, попадали в единственную новую дырочку в капюшоне, заставляя менять положение на подходящее «сухое». Туча наступала массивной серой стеной. Облака здесь двигались быстрее, чем кажется снизу. Вот перед тобой открывается невероятный вид на хребет, а через минуту ты уже с трудом различаешь куст от человека в десяти метрах от себя. Выбравшись из тоннеля в белую пелену, я взглянул на часы. Было уже три часа дня, нужно поспешить.
(Стоп ! Я слишком погрузился в книжный формат. Думаю над каждым предложением, над каждым словом и его значением. Хороший опыт, но знаете, это занимает очень много времени, которого сейчас нет. Посему следующая история будет максимально сжата. Расскажу самое интересное, но постараюсь сохранить атмосферу Керуака и Лондона, к которой я стремлюсь в своих текстах. Спасибо за ваше ожидание, спасибо тем, кто проявляет интерес к моему непрофессиональному творчеству – вы мощная поддержка, топливо для моих работ) (Нусс… Погнали!)
От снежника до первого перевала(Гузерипльского) на пути к морю был час ходьбы быстрым темпом без рюкзака; я же шёл два с половиной часа. Меня часто обгоняли путники. Казалось, что Горы у них в крови или они в крови Гор. Мимо меня по тропе раз пять пронёсся мужик с треккинговой палкой. Позже выяснилось от людей, что его зовут Олег и он оставил где-то в зарослях шиповника рюкзак, а когда вернулся - его там уже не было. Вот он и бегал по тропе туда-сюда, ища вора, но безрезультатно. Когда начало темнеть, мужичок пронёсся вновь, сказав мне, что я ещё полпути не прошёл, чему я не поверил.
- Мне нужен ближайший палаточный лагерь, а не приют Фишт, – слова устало вылились из меня.
- Ближайший лагерь и есть «Приют Фишт». Да, ты ещё полпути не прошёл.
– сказал он, диким козлом прыгая по камням, будто исполняя древний танец, позволяющий без особой усталости бегать тут взад-вперёд.
Ну хорошо… Сейчас я ускорюсь так, что он меня точно не догонит. За каждым покорённым перевалом я мечтал увидеть «Приют», но его всё не было. Забинтованная рука постоянно разматывалась, и резкий запах мази приводил в чувства. Майка была насквозь мокрой, тело горячим, а ноги противно скользили в мокрых от влажной травы кедах. Но всё это я старался игнорировать, ибо сейчас важно успеть до темна. И чем быстрее я двигался, тем меньше был риск заболеть, ведь чем выше, тем холоднее. Остановок я больше не делал. Никаких привалов - будто открылось седьмое дыхание, и на нём я прошёл каменное море (луга, усыпанные тысячами белых валунов и камней), с которого прекрасно виднелся Фишт. Гора была словно великим, древним изваянием. Я вспоминал «Дети капитана Гранта», как Жюль Верн описывал столкновение тектонических плит, мощнейшее землетрясение в Аргентине, рождение гор. Представляя такое, да и вообще бродя по таким диким местам, ощущаешь насколько человек мелок в этом необъятном мире. Я подталкивал себя криком, таким, какой бывает, когда тянешь большие веса в спортзале "ДАВААААЙ ИДИ".
Почти стемнело.
- Если за этим хребтом не увижу лагерь, то заночую прямо на перевале! – шептал я сам себе.
Слева овраг, сзади кто-то быстро приближался. Разворачиваясь, я прижался к камням, давая дорогу «новому» путнику. "ЧТО? Это же тот самый мужик. Снова обогнал. Какой-же мощный дикарь": думал я. Было заметно, что энергия и у этого «горного козла» иссякала, ну ещё бы, так носиться по этой местности. На этот раз словами мы не обменялись, а впереди был последний на сегодня подъём на Армянский перевал. На него я взбежал бегом. Вдали мерцал огонёк – это было окно домика, который совсем плохо вырисовывался в сумерках.
- Ну иии? До него идти ещё час – минимум! Писец – да. Я задолбался.
Поэтому палатку ставил уже в темноте на поросшей травой поляне, которую искал в дебрях минут десять. Хотелось поскорее переодеться в сухое, улечься в спальник и отрубиться до утра.
Белые шевелящиеся огоньки на горизонте, кажется это люди идут по той тропе, с которой совсем недавно сошёл я. Не желая оставаться ночевать в одиночку на перевале, решил присоединиться к этой группе и спуститься с ними в приют. Да и просто хотелось пообщаться с кем-нибудь. Посигналил им фонариком, на что получил ответ: два фонаря из трёх люди направили в мою сторону и тоже замигали. В армейском темпе переоделся, собрал палатку и запихнул всё в рюкзак. Сухой свитер почти сразу же согрел, а на мокрые волосы я натянул шапку. Дождавшись группу на перевале, я был поражён – это были двое друзей мужчин и их четверо детишек. Самой младшей девочке было шесть лет, другой семь, мальчикам семь и двенадцать. В свою очередь они удивились, что я делаю тут один, в такую темень на перевале. Узнал, что они с детьми вышли из КПП Лагонаки. Отчаянный народ…
- Пааап… Когда мы уже придёёём, – жалобно спрашивала младшая Соня – ну паааа…
- Доченька, скоро придём. Если бы знал сколько тут идти, я бы никогда вас сюда не повёл, – отчаяние исходило от отца двух дочерей. – Простите меня, девочки мои. Виталик, сколько осталось там? Спину ужас как ломит?
- Тише, Русик, все уедем. Так дети, а ну ка цыц, кому говорю. Вон смотрите, домик видите светится? Скоро придём, полчаса осталось, – успокаивал отец двух сыновей, девочек и друга.
- Виталик. Куда ты меня повёл? Спинааа… Сколько можно?
- Да, Русик, шо ты это… Ща, пять минут осталось!
Младший семилетний Женя устало постанывал: «Паап… Хочу спаать…».
- А ну-ка, сжал волю в кулак, сыноок. Я щас дам тебе спальник – будешь тут спать, а мы пойдём в домики ночевать.
Палаток у них не было, но были забронированные домики в приюте, посему и шли они до последнего.
Слева от тропы был овраг, тропа же часто прерывалась и там же начиналась другая. Из земли торчали небольшие камни, которые мы огибали или перелазили - в общем, не лучшее место для прогулки с детьми ночью. Второй фонарик я отдал младшему мальчику, а сам вёл Соню, крепко держа за руку. Интересно, что совсем недавно я был лишён сил и жаждал одного – уснуть, а сейчас, когда перед глазами уставшие дети, жалующийся на спину и на маршрут Руслан и подгоняющий всех Виталик… я, стиснув зубы, обрёл какое-то смирение и просто переставлял ноги, успевая следить за всеми детьми впереди. Так мы добрались до приюта спустя 15 раз «через пять минут дойдём», по грязи, камням, речкам, родникам и густому лесу с древними стволами бука, сосны и пихты. Я бесшумно вторил громкой радости детей, увидевших в ста метрах от себя море палаток и большой одноэтажный домик в центре. На часах Кремля пару минут назад прогремело десять, и большая часть заядлых походников уже спала.
На утро мои новые знакомые прославятся на весь приют тем, что к ночи пришли с детьми в лагерь, оставив за собой двадцать километров горной тропы.
- За нас звонили с КПП. У нас забронировано!
Пока ребята разбирались с местным администратором, убеждая, что места у них зарезервированы, я поставил палатку на окраине (т.к. мест уже не было).
Решив все дела с размещением, мы в дружном кругу развели большой костёр. Я сварил себе суп с острыми фрикадельками с сухпая и с фасолью «Лобби» от бабушки. Мне налили пива, что странно и приятно. Я с Гузерипльского перевала только и думал, что о холодном пиве, и это была такая, знаете, будто заслуженная награда. Впервые в жизни я купил зефир, что-бы пожарить его на костре. Раздал всем детям и Руслану (Виталик мужчина серьёзный и даже пробовать такое не захотел, а Руслану очень даже зашло). Это было прекрасно. Я не знал, что внутри зефир становится жидким, а снаружи покрывается корочкой. Пока зефир таял во рту, мы с детьми таяли снаружи. Все остались в восторге, а это всего-то одна упаковка «marshmallow».
- Что нужно сказать, дети? – строго спросили отцы.
- Спасибо, дядя Серёжа за зефиир! – радостным хором отозвались четверо.
Видеть радостные лица детей после такого непростого, почти совместного пути, было трогательно. Пожелав доброй ночи, я поковылял к палатке. Не раздеваясь, забрался в спальник, почувствовал, как горячая усталость разливается по всему телу, переполняя его. Перед глазами флешбэки оврагов, гор, долин и всего пройденного пути.
Уснул. И снилось мне…
Что-то хорошее.