Я догораю и снова горю... Глава 40
Глава 41
Катя
– Что это вообще?
– Кактусовая водка, – охотно пояснил Рома.
Мы сидели на влажной после вечернего дождя крыше и пили. В железном баке горел костёр.
– Грабь, бухай и отдыхай, сказал бы мой брат, – кое-как выговорила я. Слова давались всё сложнее.
– Всё правильно, – согласился Рома, – платье для тебя мы из «Зималетто» спёрли. Теперь будем бухать и отдыхать.
Андрей молчал, подбрасывая в огонь старые журналы и ещё какой-то мусор. Я смотрела на него, когда была уверена – он за мной не наблюдает. Хотя, казалось бы, чего мне уже бояться. Это я ворвалась сюда ночью, вопя, что Воропаев – сволочь и пусть остаётся в своём тонущем корыте в одиночестве. А они могут мне не врать, я давно догадалась, что передо мной лучшие друзья. И сейчас мы должны быть вместе, потому что я тоже их друг! И я не могу вот так просто остаться, когда их уволили.
Дорогие читатели, данный рассказ был написан несколько лет назад как фанфик к сериалу «Не родись красивой» и менять имена-названия и прочее я уже не буду. Уточню только – персонажи «вне характеров» - не из сериала, личности изменены и вымышлены. Так что, считаю, его можно читать с интересом и не будучи знакомым с сериалом. Надеюсь, вам понравится!
Конечно, я принеслась сюда не только поэтому, а из-за того, в каком виде Андрей появился сегодня в офисе. Меня это очень испугало. А прояснить всё не удалось – Воропаев вдруг проявил бдительность, впервые сунув нос в цифры. Потом начался кошмар с обвинениями, увольнениями и снова обвинениями уже меня одной – не уволенной. Оставив меня в офисе, Воропаев потребовал все последние документы по делам компании и принялся их изучать, словно я не умножила капитал «Зималетто», а пытаюсь разворовать всё, что плохо лежит. Копаясь в сводках и табличках, он пил коньяк, требовал уточнений и не переставал упрекать меня – как я вообще всё это допустила. Он доверился мне, а я его так подставила. Я устала оправдываться и довольно скоро поняла – ничего не изменится. Я так и буду вкалывать на этого человека, а он даже не скажет мне «спасибо», а наоборот, будет считать, что осчастливил необходимостью спасать тонущую компанию. К тому же… Андрей ушёл. Даже Андрею не захотелось убедить Воропаева и остаться. Наверное, он понял, что его родственнички – безнадёжны. Почему тогда я должна цепляться за это место? Да, финансовый директор – звучит красиво, но чуть позже я смогу добраться до этой должности и в другом, нормальном бизнесе.
– Отдайте «Никамоду» Сашеньке и освободитесь, – посоветовал Рома, насаживая на шпажку для шашлыка кусок колбасы и пытаясь пристроить её над огнём и не спалить. – И пусть он…
– Нет, – вдруг сказал Андрей. – Это неправильно. Я хочу сказать, что «Зималетто» – это не только Воропаев. Если бы это был только он, мы бы давно уволились. Это… люди, это атмосфера, это Милко и…
– Милко найдёт себе работу, уж поверь, – улыбнулся Рома, но Андрей продолжил:
– Думаю, что Катя правильно уволилась. Но бросать «Никамоду» не надо. Надо сделать её своим бизнесом. Поддерживать отношения с «Зималетто», пока это нужно, чтобы «Зималетто» осталось живой компанией. А потом разойтись. Ну и, конечно, всё это время заниматься своими операциями. Коля не откажется, да мы все…
– А что, – я обрадовалась. Уволившись, мы могли разбежаться, найти новые места, перестать видеться, а так… – Андрей, я, как глава компании, хочу пригласить тебя… экономистом. Можно сделать офис… прямо здесь, если вы не против. И…
– Начать что-то продавать, что-то покупать, и не в Калининграде, – закончил мою мысль Андрей. Он из нас всех был сейчас самый трезвый. А я – наоборот. – Я согласен, но не думаю, что у меня достаточно навыков для того, чтобы быть единственным экономистом целой компании. Разве что мы начнём торговать реактивами. И то я буду более полезен как химик.
– А хочешь, пусть будут реактивы, – азартно сказала я. Сейчас я была готова на всё что угодно. – Сделаем всё, как ты хочешь!
– Модные реактивы, согласно названию компании, – поддержал Рома, протягивая мне поджаренную колбасу и доливая в стакан из бутылки.
– Хорошо как, – выдохнула я.
– Это тебе сейчас хорошо, а что будет завтра, – пробормотал Андрей.
И мы всё-таки пришли к соглашению – выполнить свои обязательства в отношении «Зималетто», раз уж обещали Воропаеву. А поскольку у нас освободилась куча времени от забот в его офисе, станем развивать своё дело.
– Если у меня ничего не получится, я вернусь туда, – Андрей кивнул в сторону крыш. – Ничего, не пропадём.
Проснулась я от взрыва в голове. Там что-то щёлкнуло, полыхнуло, и перед глазами замелькали пятна. Замычав, я разлепила веки и попыталась подняться. Последнее, что помнилось про вчерашнее, точнее уже про сегодняшнее – это как я закусываю текилу колбасой, а Андрей рассказывает о кактусовых подвигах Карлоса Кастанеды. И как тот, нажравшись кактуса, воображал себя собакой. Далее в моей памяти следовал провал. Как я ушла с крыши – я не помнила, но сейчас определённо была в квартире – надо мной белел потолок. Надо было встать. И я попыталась. Приподнявшись на локте, увидела – я в изрядно помятом платье от Милко лежу на надувном матрасе. А рядом дрыхнет Андрей в своём вчерашнем прикиде. Хотя и он уже не спал – открыл глаза, как только я на него поглядела. Синяки и ссадины на его лице и руках пугали ещё больше, чем вчера. Я прокашлялась. В воздухе ещё пахло алкоголем, и самое ужасное, что перегар этот источала я сама…
– Хреново? – спросил Андрей.
– Как я сюда…попала?
– К нам домой? – развеселился он. – Думаю, что на такси. В три ночи общественный транспорт не ходит.
– Нет. С крыши – сюда.
– О, это интересная история. Я тебя принёс. Кое-как, потому что ты сопротивлялась и орала. Требовала платье. Почему-то проклинала Маргариту. Хотя странно – компанию-то развалил Сашка. Ещё обещала нам с Ромкой, что мы станем олигархами. Причём в мире моды. А «Бенеттон», «Зара» и прочие бренды отправятся на свалку. Да ты, оказывается, пьяная – буйная. Поэтому платье я тебе отдал. Из самообороны. И даже помог надеть.
– Больше ничего? – испуганно спросила я. Даже головная боль как-то отступила перед перспективой узнать, что по пьяни лезла к нему с поцелуями или похлеще. Набросилась на парня, и ему ничего не оставалось, как… Господи, да я в жизни так не напивалась! Нет, один раз выпила много лишнего – когда защитила диплом, но тогда сразу мирно отправилась спать…
– Да много всего было, – ответил Андрей, не развеяв моих сомнений. – Не забивай голову. Лучше пойдём и примем анальгина на брудершафт. По-моему, это дико романтично. Тем более, что ты теперь собираешься жить здесь. Романтика просто необходима!
– Что?!
Я было поднялась на ноги, но тут мне захотелось рухнуть обратно.
– Ты сказала, что остаёшься со мной. И я согласен – это оптимально. Раз у нас тут будет офис, почему бы тебе не экономить на проезде до этого офиса?
– Ну да. Можно, я… первая в душ?
– Конечно. Опять же ты куда больше страдаешь от похмелья.
Когда я вернулась, Андрей подал мне кружку с кофе.
– Ромка… спит?
– Уехал. Я позвонил Юлиане, и она его забрала. Раз ты решила тут жить, зачем нам Малиновский? А Юлиане он очень нужен. Знаешь, Ромочка идеален как сожитель, жених и даже муж. Она не могла бросить его где попало. Да и времени уже дофига.
– Это ваша кактусовая водка, – вздохнула я. – Никогда не буду так больше напиваться.
– А мне понравилось. Если бы ты не достигла такой кондиции, то никогда не призналась бы, что любишь меня. Почему-то ты считала, что лучше держать это в тайне.
Руки мои затряслись, и я едва успела поставить кружку на кухонный шкафчик.
– Только забыла уточнить, насколько давно.
Я посмотрела ему в глаза и нашла в них нечто похожее на детское любопытство. С похмелья врать, глядя в такие глаза, не представлялось возможным.
– Давно. Ты мне сразу понравился, ещё когда мы неслись по Москве на твоём мотоцикле. Ну а потом… всё сильнее…
– Ты не волнуйся, – он взял мою кружку и поднёс к моим губам – мол, раз у тебя такой алкогольный тремор, можно и помочь. – Всё в порядке. Наши чувства взаимны, и теперь…
Сделав глоток, я помотала головой.
– Не хочу кофе. Послушай…
– Нет, это ты послушай. Я тоже хочу открыть тебе секрет.
И я замерла. Сейчас я узнаю всё о Марго, и мне надо будет повести себя правильно. Как-то, чтобы он понял – я на его стороне и всегда ему помогу. Но он заявил:
– Пропажа договора о намерениях у Краевича. Она была не случайна. Вообще, я этот договор сам и стащил. Это захватывающая история…
Да, я знала, что договор больше не действует. Но без подробностей. Воропаев сказал, что он расторгнут по форс-мажорным обстоятельствам. Что этот форс-мажор прятался в «Айти», чтобы потом спалить кучу их документов – мне и в голову не пришло.
– Я полюбила уголовника, – прошептала я. Моё пьяное признание померкло перед услышанным. – А если бы тебя задержала полиция?!
– Меня бы не задержала. Последний раз в полицию я попал по вине твоего брата, между прочим. Он у тебя такой затейник! Устроил бессмысленную и беспощадную бойню в баре. Ковбой хренов. На такое даже я не способен!
– Воропаев его уволил.
Пора было возвращаться из измененного состояния сознания в норму. Вчера нас всех поувольняли. Ну ладно, я ушла сама. А с сегодняшнего дня нам нужно строить нечто новое. И, как выяснилось, уже вдвоём. Потому что после текилы я себя не контролирую…
– Мне надо поехать в офис. С Воропаевым мы расстались вчера отвратительно. Надо уточнить – отрабатывать ли две недели.
– Да, и успокой его, что ты ничего не хочешь испортить. Что все договорённости в силе. Хочешь, я тебя отвезу?
Андрей обнял меня, и я прижалась к нему покрепче, но, судя по тому, как он непроизвольно дёрнулся и зашипел, – зря. С крепкими объятьями придётся подождать. Спасибо дураку Денису.
– Останься дома. Позвони Зорькину, предложи работать с нами. Вообще… подумай, чем мы займёмся уже в «Никамоде». А я скоро вернусь.
Анальгетики и кофе почти привели меня в норму, хотя я всё-таки ощущала лёгкую тошноту и к тому же изрядно волновалась. Да и кто бы на моём месте не волновался. Призналась парню в любви, и хоть не услышала в ответ чёткое «я тебя люблю», но он же сказал – всё взаимно. А теперь собираюсь на разборки с начальником.
В глубине души я мечтала, чтобы именно сейчас Андрей не послушал меня и поехал в «Зималетто» да ещё зашёл бы к Воропаеву и помог мне с разговором. У него ведь так отлично это получается. Но на этот раз он решил подчиниться.
– Главное – не оправдывайся, – посоветовал он перед моим уходом. – Будь твёрже. Ты права. А он осёл.
То, какой он осёл, в очередной раз подтвердилось, когда я вошла в здание «Зималетто». На ресепшне Тропинкина умирала от хохота. Увидев меня, показала на монитор. Эпические фото «Воропаев на осле» были разосланы Зорькиным на все компьютеры компании. Оформлено это было в виде демотиваторов с надписями: «Начальник – тоже живой человек», «Тебе грустно? А каково ослу!» и тому подобное. Выходка была подростковая, но меня чрезвычайно позабавила. Осёл Сашенька уволил ценного специалиста, за что и выгребает. Всё правильно.
Но Маше я всё-таки посоветовала притихнуть. Александр может разогнать и абсолютно всех. Сейчас он на это способен.
Президент компании сидел в своём кабинете. Дверь в теперь пустую кладовку была открыта. И даже Вики на месте не было.
– Здравствуйте, Александр Юрьевич, – сказала я. – Мы вчера оба погорячились. И я хочу исправить ситуацию. Я хочу…
– Вы хотели украсть мою компанию, – кивнул Александр. – Что ж, у вас почти получилось. Вы отлично всё продумали. Втёрлись в доверие, просчитали каждый шаг. Как мошенница, Катя, вы, безусловно, достигли определённых высот. Браво. Признайтесь, вам пришла в голову эта схема, когда вы уже тут работали, или вы и устроились в «Зималетто» продумав всё заранее? Теперь я склоняюсь к тому, что у вас был план. Может быть, вы вообще… рейдеры? С оригинальным подходом к делу. Но не рассчитывайте, что победили. Я вас… в порошок сотру.
– Я всего лишь хотела сказать, что если действовать по нашим договорённостям, то через полгода, максимум через год «Зималетто» рассчитается с долгами и сможет не иметь с «Никамодой» ничего общего. Я не украла отсюда даже скрепки и не собираюсь этого делать. Завершим процесс и расстанемся по-хорошему.
– Полгода? Полгода я буду зависеть от мошенницы? Вы с ума сошли?
– Да это вы мошенник! – возмутилась я. – Это вы настояли на открытии этой фирмы, вы деньги у Краевича взяли, чего я делать не собиралась. Я рисковала своей репутацией экономиста! Даже адвокаты сочли наши отношения подозрительными, потому что я на вас работаю и собралась с вами же судиться! Вся эта история… Я пошла на это только потому…
– Почему же?
Я замолчала. Сказать нечего. Моя мотивация – моя тайна.
– Думайте что хотите.
Он не собирался ничего слушать и идти на компромисс. Он нашёл внешнего врага и решил свалить на меня все свои промахи. Это ведь так удобно!
– Мой телефон вы знаете, – перебила я Воропаева, повысив голос. – Я ничего предпринимать не собираюсь. Успокоитесь – позвоните. Всё ещё можно уладить.
Выйдя на улицу, я долго не могла отправиться на остановку маршрутки. Стояла и смотрела на офис. Я проработала тут не так уж долго, а казалось – целую вечность. И мне было больно уходить. Но… я шла не в никуда. Я возвращалась к Андрею. Всё-таки я молодец. Пусть мне и понадобилась кактусовая водка, чтобы сказать ему правду и предложить жить вместе. Но я, оказывается, очень смелая, и теперь у нас всё будет хорошо!