Я догораю и снова горю... Глава 36
Глава 37
Рома
– Напомни – зачем я это делаю? – вздохнула Юлиана, когда Андрей забраковал очередной костюм и скрылся в примерочной с шестым по счёту.
– Потому что ты меня любишь, – охотно напомнил я. – А Палыч – мой лучший друг. Он сейчас немного… дестабилизировался… и мы обязаны ему помочь в том, что он не в состоянии сделать сам.
– Дестабилизировался… – задумчиво протянула Юлиана и ткнула зонтиком куда-то в район моей печени.
– Но-но, тыкай так в Воропаева, чтобы помнил – показ должен пройти идеально!
– Ну где там твой друг? – зонтик указал в сторону примерочной. – Надеть штаны и пиджак – великая проблема, когда тебе пять лет?
Дорогие читатели, данный рассказ был написан несколько лет назад как фанфик к сериалу «Не родись красивой» и менять имена-названия и прочее я уже не буду. Уточню только – персонажи «вне характеров» - не из сериала, личности изменены и вымышлены. Так что, считаю, его можно читать с интересом и не будучи знакомым с сериалом. Надеюсь, вам понравится!
В чём-то она была права – рутинную покупку костюма Жданов вдруг превратил в повод для эмоциональной и социальной деградации до дошкольного уровня. Он выпендривался, изображал муки и страдания, нёс полнейшую околесицу и будто проверял – выдержим ли мы всё это шоу до финала или бросим его в торговом центре одного. Не уверен насчёт Юлианы, но я обязан был терпеть. Потому что самостоятельно Андрей не справится, а этот костюм – не просто две шмотки, это шаг на новую ступеньку. Он нужен на показ, он нужен на встречи, чёрт подери, в нём даже можно полететь на свадьбу к Павлу. До неё не так уж долго. Поэтому эти две шмотки должны быть идеальными. Обычно Палыч покупал себе одежду минут за пять. По-моему, он даже не проходил дальше первых стоек в хорошо известных ему магазинах. Впрочем, и задуряться раньше было нечем – купить новые джинсы вместо пришедших в негодность, приобрести бежевую футболку вместо такой же, но голубой, – доступно и умственно отсталому. Другое дело – офисные вещи. Андрей сам же и создал себе эту проблему. Сидел бы курьером на мотоцикле – костюм был бы не нужен. Но он влез в кладовку в кабинете Воропаева, обложился Катиными учебниками по экономике, что-то постоянно читал и заучивал и добился эффекта – Воропаев начал таскать его на деловые встречи. Вся голова у Андрея теперь забита только проблемами «Зималетто» и места на бытовое в ней не осталось. Зайдя накануне в наше обиталище под крышей – уже просто как гость, – я обнаружил там невероятный бардак. Оправдавшись тем, что убираться вроде и не для кого – у Кати заболел отец, и она уже неделю ночует там, ведь так ей спокойнее – Жданов угостил меня несвежей едой, найденной по углам холодильника, и немедленно начал грузить беседами о компании. Рассказывал, как Воропаев нашёл каких-то подозрительных адвокатов – не то игроманов, не то и вовсе алкоголиков – и сейчас им нужно провернуть дело. «Зималетто» закладывает своё имущество «Никамоде». А в обмен получает кредиты. Про эти кредиты я и так выслушивал от Зорькина. Тот нашёл алгоритм, при котором выигрыш на бирже был почти гарантирован и увеличивал Катины капиталы. Они проводили много времени вместе. Все были в напряге, все работали без отдыха.
– Всё равно я выгляжу как идиот, – заявил Палыч, отдергивая шторку кабинки.
– Ты выглядишь как ангел, – усмехнулась Юлиана. – Просто очень вредный. А костюм тебе идёт. Дело в эффекте неожиданности. Ну неужели ты никогда не носил костюмы?
– Носил. В первый класс первого сентября. А из школы возвращался через стройку и упал в корытце с раствором цемента. Второго пошёл уже в джинсах. Но в той школе форму не особенно требовали. Папа всегда выбирал такие школы, где не хотят от людей многого!
– Пора, – сказала Юлиана, решительно подошла к Жданову и поправила на нём пиджак. – Если не этот – я тебя убью. Честное слово, Рома подтвердит, что я редко лгу.
С завистью глянув на мою футболку с «Корпорацией монстров», Палыч собрался что-то сказать, но я эту попытку пресёк.
– Я подарю тебе такую же в утешение. И ещё – с Финном и Джейком из «Adventure Time».
– Спасибо, друг! Ещё мне нужно будет мороженое. Много, чтобы забыться.
Из торгового центра мы отправились в офис, где, облегчённо запихав пакеты с костюмом и обувью под стол в студии, Андрей умотал на производство, а Юлиана отправилась к президенту – решать важные вопросы по презентации.
С Палычем мы снова встретились, когда я пришёл в демонстрационный зал, чтобы поснимать репетицию показа. Милко в зале не было. Зато там происходило странное. Новый курьер компании – брат Кати Пушкарёвой – почему-то командовал парадом, убеждая рыбок гения, что он – тоже дизайнер. И что именно ему Милко поручил провести разминку перед генеральной репетицией. Палыч возился у музыкального центра. И когда, наконец, врубил музыку, я с трудом поборол желание зажать уши. В детстве с этого желания у меня начинался каждый поход в цирк. Цирк я очень любил, особенно дрессированных котиков и собачек, но стартовый момент, когда включался яркий свет и оркестр издавал первые звуки, меня всегда шокировал и я никак не мог понять – почему бы оркестру не играть чуть-чуть тише.
– Сегодня мы будем зайками, – провозгласил Денис. – Энергичными лесными зайками. Долой вялую походку, мы будем прыгать и скакать!
Палыч скрестил руки на груди и победоносно взирал на спектакль. Денис прошёлся колесом по подиуму и принялся изображать, каких прыжков и движений ждёт от заек.
Я сделал несколько снимков – когда такое ещё повторится.
Даже странно, что эту фигню проворачивал не Палыч лично. Видимо, у брата Кати было с моим другом больше общего, чем могло показаться. Девчонки-модели немного потупили, но купились-таки на блеф и запрыгали по подиуму весьма активно.
– Вот что значит настоящая презентация! – вопил Денис. – Вот это я понимаю. Вы способны на многое, а прозябаете, еле шевелясь. Кто умеет садиться на шпагат?
Я снова поднял камеру и только тогда заметил – в зале мы уже не одни. За спиной у Палыча стояли президент компании, Катя, испепеляющая братца взглядом, Юлиана и Милко. Я замахал руками, показывая Андрею, чтобы обернулся, а Денису – чтобы прекратил.
Палыч вырубил музыку, и в повисшей в зале тишине прозвучал голос Катиного брата:
– Милко просто ничего не понимает в показах! Его надо заменить!
Девчонки застыли, глядя на дизайнера, Воропаев сунул под мышку папку, которую держал в руках, и похлопал в ладони.
– Браво.
– Вот дурочки, – трагически вздохнул Милко, – вы что, не в состоянии отличить курьеров от модельеров?!
Манекенщицы начали оправдываться, что сначала-то сомневались, но увидели Андрюшу, а ведь Андрюша точно знает, кто есть кто в компании, ведь он помощник президента… Жданов улыбался без намёка на смущение.
– Выговор обоим, – сказал Воропаев. – Итак, о презентации…
Денис исчез, а Андрей, когда обсуждение закончилось и мы вышли из зала, предупредил наши с Катей вопросы:
– Кто-то должен разряжать атмосферу всеобщего тлена, трагедии и упадка. Так жить нельзя, постоянный стресс никому не полезен.
– Может быть, тебе потребовать у Воропаева ставку психолога? – спросил я.
– Психологи – это те же фокусники, – вздохнул Палыч, – сплошное шарлатанство. Фрейда не существует, банан – это просто банан. А гештальт – всего лишь красивое слово, хотя с незакрытыми не очень весело, но…
Катя тоже вздохнула.
– Ну что вы на меня так смотрите? – Андрей развёл руками. – Хорошо, мы с Денисом поступили необдуманно. Могли взбесить Милко и Сашеньку. А их бесить нельзя. Они у нас тонкой душевной организации. Я раскаиваюсь. Так вас устраивает?
Катя повторила вздох и предложила Палычу пойти поесть, пока у них образовалась хоть какая-то пауза. Пожалуй, Катя со Ждановым в этом смысле были самыми свободными сотрудниками «Зималетто». В поисках дополнительных доходов и снижения расходов Воропаев ввёл штрафы за опоздания как утром, так и с обеденного перерыва, а уж чтобы лишний раз выскочить из офиса в рабочее время – об этом секретари могли забыть раз и навсегда. За всеми промахами зорко следил Урядов, заведший для этого специальную ведомость. А, ну да, была ещё Виктория. Ей опаздывать пока позволялось. Следующим шагом Сашенька мечтал внедрить некие магнитные карточки, чтобы отслеживать – сколько минут дамы проводят в туалете и курилке и не злоупотребляют ли этим, а также установить в туалетах камеры. Но тут его обломал Зорькин – это было бы сложно и затрат на это больше, чем предполагаемой выгоды. Что это было бы ещё неэтично и не совсем законно – Александра, кажется, не парило. То ли он заразился расширенной этикой у Андрея, то ли таким и был, я не сразу понял. Во всяком случае, когда к нему явился Краевич, посетовав на утрату договора, и предложил этот договор возобновить, Воропаев весьма бодро послал его на выход. Какой договор? Был ли он вообще? А если был, но пропал, возможно, это знак свыше? Конечно, Жданов не выкладывал президенту правду о том, как так вовремя в «Айти» проникли некие вандалы, а заморочил ему голову новостями – мол, разведал в одной тусовке, что Краевич гей, чего очень стесняется и скрывает это ото всех. Кто знает, на какие подвиги способны его любовники? Может быть, он обидел кого-то очень шустрого. Вот этот шустрый и разгромил его офис. По слухам – пропало немало важных бумаг. А главное – пропало то, что нам больше не нужно. Возрадуемся, товарищи!
Уйти на внеплановый обед, однако, Андрей и Катя не успели. К нам подбежал Зорькин с сообщением – что-то он провернул. Такое, что на счёт поступила крупная сумма и Катя немедленно должна это увидеть и оценить. Катя ушла с Зорькиным, а Андрей, как ни странно, с ними не отправился. Раньше он был любопытнее к таким вещам. Раздумывать над аномальным спадом познавательной активности Палыча мне было некогда – меня уже тоже звали.
Помечтав о моменте, когда всё это закончится и компания начнёт работать стабильно и легально, без хождения по краю криминала и без круглосуточных запарок, я подумал – вот тогда я даже смогу сделать Юлиане предложение. Раз мы любим друг друга, надо быть вместе. И не просто так, а на законных основаниях. Я хочу семью, а потом, через несколько лет, – обязательно ребёнка. Лучше девочку…
На следующий день, придя в студию утром, я обнаружил там Жданова. Он спал на диване, накрыв голову пиджаком, от которого ещё даже не оторвал этикетку. Рядом стояла бутылка с остатками колы, валялись коробка от какой-то еды и куча фантиков от конфет.
– Эй, – я потянул пиджак на себя. – Ты забыл дорогу домой или решил сгореть на работе?
Палыч уставился на меня ошалело, не сразу сообразив, где он. Потом отмахнулся.
– А что делать дома? Вы с Катей меня кинули. Ты нашёл себе Юлиану и утонул в мире любви и секса, она подцепила Зорькина и погрузилась в не менее сладостный мир наживы. Дома теперь чертовски одиноко. Поэтому я решил переночевать здесь.
– Ну да, ночью тут куда менее одиноко. На целого ночного охранника.
– Именно.
Я сел рядом, нащупал на диване упущенную Палычем конфету, развернул её и задумался. Что-то меня настораживало, но непонятно – что. Следовало присмотреться к другу внимательнее. Сообразить, что происходит. Потому что и ёжику ясно – дело не в нежелании Андрея спать в пустой квартире и не в объеме новых обязанностей. Тут что-то ещё…