Я догораю и снова горю... Глава 32
Глава 33
Катя
– Я его ненавижу, – застонал Воропаев, глядя на экран компьютера. – Ненавижу и его, и Шестикову. Катя, у вас есть топор?
– Начнём с анальгина? – предложила я.
Сейчас президента компании мне было очень и очень жаль. Вчера в цирке всё прошло немного не так, как предполагал Андрей. Нет, мы-то чудесно провели время – зашли в подсобные помещения, побродили по внутренностям цирка, поболтали со знакомыми Андрея. И мне даже дали попробовать пожонглировать парой мячиков. Конечно, ничего у меня не вышло, но экскурсия получилась презабавной. К тому же Андрей держался со мной так, словно я не случайная попутчица-коллега, а его девушка. Будто у нас всё серьёзно. Наверное, я настолько хотела это ощущать, что настроилась и ощутила.
Дорогие читатели, данный рассказ был написан несколько лет назад как фанфик к сериалу «Не родись красивой» и менять имена-названия и прочее я уже не буду. Уточню только – персонажи «вне характеров» - не из сериала, личности изменены и вымышлены. Так что, считаю, его можно читать с интересом и не будучи знакомым с сериалом. Надеюсь, вам понравится!
Номер, в котором без своего ведома принял участие Воропаев, не предполагал никаких изъятий кур из-под его костюма. Это был номер с клоунами и ослом. На осле красовалась гигантская корона из блестящих красных перьев. И на этом осле Александру Юрьевичу и пришлось прокатиться…
– Как вы думаете, Катя, – продолжил Воропаев упавшим голосом, когда я принесла ему таблетку от головной боли и бутылку воды. – Милко специально позвал туда Шестикову или она сама притащилась, по своей инициативе, случайно?
Я не была знакома с этой журналисткой и не могла этого знать. Но последнее время Воропаев совсем не задавался вопросом – что я могу, а чего нет. Он или просил или приказывал выполнять всё, что взбредёт ему в голову. Я только и слышала – Катя, Катя, Катя. Катя, принесите, Катя, напишите, Катя, найдите информацию. Хорошо, что у меня теперь был Андрей. Без помощника я бы не смогла справляться со всеми делами и скорее всего уже взвыла бы, а то и уволилась. Но Андрей как-то весьма легко и ловко совмещал обязанности курьера с добровольно принятыми на себя функциями моей поддержки. И я порой даже думала – вот таким бы быть президенту компании. Энергичным, выносливым, оригинальным, умным и оптимистичным. Как-то я произнесла слово «никогда», а он поправил – «то есть может быть». Человек, для которого невозможного на свете не так уж много. Да, я бы предпочла видеть у руля бизнеса именно такого. Но… у этого руля был Воропаев. Сейчас терзаемый похмельем и муками по поводу снимков на веб-странице Шестиковой. Вот-вот снимки могут перекочевать в любое печатное издание, посвящённое моде…
Я глянула на экран. Ракурс был действительно ужасный. Потное и злобное лицо Воропаева прямо за яркими перьями на короне осла. И я снова пожалела… и его – ведь если бы он отнёсся к этой затее с юмором, публикация снимков была бы бессмысленной. И нас – вынужденных ему подчиняться и с ним работать…
Но погрузиться в эту жалость я не успела.
Президент вдруг завопил так, что я вздрогнула.
– Катя, что это?
В новостях, которые он врубил на компьютере, видимо, чтобы переключиться с мучений по поводу фото, показывали ночной рейд – задержание неких контрабандных тканей. В животе у меня мгновенно похолодело…
Ярослав примчался почти сразу. Только толку от этого было немного. Мы начали звонить сначала посреднику, затем поставщику, потом на таможню, потом – в налоговую. И везде получали один ответ – задержание законно и справедливо, а ткани мы, заплатившие за них деньги, может быть, мы и отсудим. Но через годы разбирательств. И то – вряд ли.
Тогда-то Ветров и сообщил, что увольняется. И оказывается, даже уже написал заявление и нашёл другую работу. Раз тут всё настолько безнадёжно, зачем оставаться? Ведь только безнадёжный президент мог заранее оплатить весь груз, не обращая внимания на то, что ему минимум два человека с экономическим образованием твердили: вся ситуация с этим посредником и этими ценами крайне подозрительна.
Я думала, Александр снова начнёт вопить. Но он откинулся в кресле и равнодушно сказал:
– Давай, увольняйся. Ничего удивительного.
Наверное, он выдохся, чудовищно устал, и все эмоции закончились. Пока летишь с большой высоты, страшно, а потом хлоп – и ты уже на земле, и тебе всё равно. Ярослав ушёл из кабинета, явился Андрей с водой и успокоительным, которое, кажется, уже было ни к чему.
– Увольняйтесь и вы, Катя, – предложил мне Воропаев.
Смотреть на него сейчас было страшно. Оставлять в кабинете одного – тем более. Если бы у него был пистолет, наверное, он бы застрелился. Невозможно не понимать, что ты совершил и чем это вот-вот закончится. Семейный бизнес – даже подумать невыносимо…
– Я не хочу увольняться, – ответила я.
Андрей размешивал капли в стакане воды. Протянув стакан Воропаеву, зачем-то начал капать во второй. Наверное, я тоже выглядела не ахти.
– Что нас может спасти? – вдруг спросил Александр. Вопрос из серии «я уже умер, но, может быть, случится чудо и я первым из людей воскресну из мёртвых?» Нет, вторым. Но первый случай нельзя считать сто процентов подтверждённым.
– Новый кредит для срочного выпуска коллекции, – продолжил президент, залпом выпивая воду из стакана. Я подвинула ему свой. Ежу понятно, что новый кредит нам не получить.
– Вам его не дадут, – подтвердил мои мысли Андрей. – Разве что…
– Разве что? – Александр уставился на него с надеждой.
– Вы могли бы открыть другую фирму. Если у вас есть личные деньги. Открыть новую фирму, кредитоваться и уже от её имени дать кредит «Зималетто»…
– Так делать нельзя, – начала было я. – Могут быть проблемы!
– Ха, – Воропаев поднялся, стащил пиджак и принялся закатывать рукава рубашки. Будто ему впервые в жизни стало и жарко, и плевать на свой внешний вид. – Проблемы у нас сейчас! Куда уж хуже-то.
– Может быть и хуже!
Но теперь меня снова никто не слушал. В глазах Воропаева появился нездоровый блеск, и, попросив нас никому не рассказывать о реальном положении дел, особенно акционерам компании, он принялся нести полнейший, на мой взгляд, бред.
– Ветров уволился. Что ж, может, это и неплохо. Я хочу, чтобы исполняющим обязанности финансового директора стали вы, Катя. Вы будете финансовым директором, Андрей займёт ваше место – моего помощника. Курьера мы найдём и попроще… И с этой секунды мы все начнём работать по… антикризисной схеме. Нам нужно во что бы то ни стало спасти компанию. Мы можем потерять имидж, сократить обороты, но мы должны удержаться от банкротства.
Андрей хмыкнул, но возражать не стал. Хотя я прочла в его взгляде сомнение. Компанию надо спасать Воропаеву, а причём тут мы? Или это он сомневался в моих способностях быть финдиректором модного дома? По позвоночнику у меня пробежали мурашки. Чёрт возьми, он же сам давно говорил – ты, Катенька, собираешься подсидеть Ярослава. У тебя же талант и амбиции! Как будто был ясновидящим и всё предсказал. Ярослава я не трогала, он ушёл добровольно. А уйти вслед за ним, потому что страшно становиться финансистом разрушающегося бизнеса? Это неправильно. Особенно для меня. Андрей мог бы уволиться с чистой совестью. Он не экономист и не так уж виноват, а вот я… Что бы кто ни утверждал, я соучастница этого провала. Мой вклад в него очевиден. А за свои поступки надо отвечать.
– Хорошо, Александр Юревич, я готова исполнять обязанности финансового директора.
– Да не вопрос, – решился и Андрей, – я могу быть вместо Кати. А курьера…
– У меня есть вариант, – сообразила я. – Мой брат Денис.
Как курьер он вполне подойдёт. Может взять папину машину или передвигаться на метро. Сколько можно валять дурака. Опять же – минимизируем время на поиски.
– Отлично, – сказал Воропаев. – А теперь уходите. Мне надо подумать и всё взвесить. Идите по домам.
Мы вышли из кабинета в приёмную. Мне всё ещё было не очень хорошо. Стоило представить, что теперь будет – обдавало холодом.
– Нельзя было уходить, – я попыталась остановить Андрея, удержав за рукав.
– Ерунда, – как обычно уверенно ответил он. – Ему надо всё взвесить, ты же слышала. Мы будем мешать. И вообще… кому приятно, когда при твоём провале присутствует женщина, которая умнее тебя в сто раз. Не дрейфь, у него нет пистолета.
Мы подумали об одном и том же! Наверное, некоторая устойчивая связь между нами всё-таки образовалась.
– И спасибо за карьерный рост, – усмехнулся Андрей у лифта, – если бы ты не стала финансистом, я бы не стал помощником. А теперь начну сопровождать Воропаева на встречах и делать умный вид. Надо полистать экономические справочники и запомнить побольше сложных слов.
Я поняла, что он пытается меня развеселить, и улыбнулась.
– Сначала тебе придётся переодеться. А то на встречи тебя и не пустят. Знаешь, вся эта твоя раскованная помятость…
– Легко. У меня аж две офисные рубашки. Светло-серая одна штука и розовая, тоже одна штука. Я разнообразный!
– Боюсь, придётся обзавестись костюмом.
– А это уже насилие. Ты сейчас куда?
– Не знаю, надо как-то переварить этот мрак.
– Может, объединимся? Пойдём в кафешку, натрескаемся пирожных, поедем ко мне, заодно ты расскажешь о подводных камнях жизни в шкафу президента. Мне надо всесторонне подготовиться. К тому же после таких новостей уснуть практически нереально. Так хоть не будем считать баранов в одиночестве.
Можно купить коробку мороженого и есть его на крыше. Ну да, уже прохладно, но мы завернёмся в пледы. А ещё на крыше можно не только есть… В общем, куда веселее чем подсчёт скота.
Звучало всё более чем разумно. Я согласилась, и Андрей обрадовано продолжил излагать свои планы на карьеру в виде помощника Воропаева. То ли искренне считая, что не всё ещё пропало, то ли успокаивая меня.
– Ты знаешь, что история мороженого насчитывает более пяти тысяч лет?