Актер Национального академического драматического театра имени М. Горького Руслан Чернецкий умело пользуется своей яркой внешностью: на сцене он с легкостью перевоплощается в стариков, а в кино играет фашистов. Народ творит себе кумиров и ниспровергает авторитеты, быть объектом его внимания на протяжении долгого времени без скандалов или хайпа довольно сложно, но актеру это удается. О своем творческом пути, бесконечной любви к профессии, жизненных перипетиях и гражданской позиции Руслан Чернецкий рассказал МЛЫН.BY.
— Перед встречей прочитала ваши предыдущие интервью. И первый вопрос, который хочу задать: вы и в самом деле не разрешаете жене чистить картошку, чтобы она не повредила маникюр?
— Картошку мы действительно долгое время не ели, но не из-за маникюра. (Улыбается.) Однако с появлением дачи и русской печки она все-таки заняла свое законное место на нашем обеденном столе. Признаюсь, что чаще картошку чищу я. Тем более что с появлением умных бытовых гаджетов делать это гораздо проще. Но если Настя захочет сама почистить, то запретить я ей, естественно, не могу.
«В 30 лет исполнял роль 60-летнего мужчины. Было нелегко, ведь возраст просто так не сыграешь, если его нет. Но эксперименты я люблю. Так что ежедневные старания дали результат»
— Удивил тот факт, что поначалу вы получили специальность автослесаря. Как потом свернули на творческую тропу?
— Как бы парадоксально ни звучало, через «хабзу» я и пришел к профессии актера. Мне с детства нравилось всяческое проявление творчества, я занимался в театральной студии в Национальном центре художественного творчества детей и молодежи. Единственное, чего не любил, так это переписывать роли от руки. И до сих пор не люблю. (Смеется.) Признаюсь, что пробовал себя и в разных видах спорта, и во всевозможных творческих кружках, играл в КВН. Конечно, как творческому человеку, мне не хотелось работать автослесарем. Да, в то время эта профессия была востребована. Послушал родительского совета, когда выбирал ее, но по факту я был в поисках себя и не знал наверняка, какой выбрать путь.
Незадолго до смерти режиссер-постановщик Борис Луценко хотел ставить «Отелло» с участием Руслана Чернецкого. Однако этим планам не суждено было сбыться.
После службы в армии примерял на себя роли официанта, охранника, попробовал многое. Важной для меня стала работа в Таиланде, где 2,5 года занимался танцами. Вернувшись в Минск в 2005-м, я поступил в Национальный академический драматический театр имени М. Горького и Белорусскую государственную академию искусств на заочное отделение, чтобы выучиться на актера. Считаю, что режиссер-постановщик Борис Луценко, которого, к сожалению, уже нет среди нас, дал мне, еще зеленому пацану, аванс, который я отрабатываю по сей день.
— Если взять одну и ту же роль и сравнить вашу игру сейчас и в начале актерской карьеры, есть отличия?
— Безусловно. Театральные роли всегда разные в силу того, что театр – это некий особый мир, совершенно не похожий на мир кино. Причем и одно, и второе в моей жизни одинаково важны. Отсутствие киноролей меня опустошит ровно в той же мере, как и отсутствие занятости в театре. Что касается кино… В том сонме сценариев, которые через меня прошли, на первый раз может показаться, что где-то подобную роль я уже исполнял и схожий сценарий читал. Но всегда есть что-то такое, что кардинально отличает одну роль от другой. Это как в жизни, где не существует двух одинаковых людей. В кино и театре – то же самое. Но даже если чего-то не написано в сценарии, актер может какие-то моменты додумать. Сегодня в этом и состоит одна из задач актера – сделать из схожего отличное друг от друга, в некоем роде даже усовершенствовать.
— Будучи профессионалом, вы справляетесь со всеми ролями. Есть ли среди них такие, которые вам особенно близки? Такие, что находят отклик в душе?
— Я считаю, что любая роль откликается. Сыграть ее достойно – и есть профессия актера. Тут речь даже не о профессионализме, тут, скорее, о любви к своей профессии, зрителю, театру в целом. К каждому отдельному элементу, в частности. Последние два года в театре шел ремонт, и у труппы фактически не было дома. И вот буквально пару дней назад мы вернулись сюда. Эмоций – море! Родные стены, эта сцена, которая словно поддерживает и заряжает тебя… Безусловно, нам очень помогло Министерство культуры, предоставив Республиканский Дворец культуры профсоюзов. Актерам не приходилось шататься, как неприкаянным, искать себе место для репетиций. За такое содействие мы, безусловно, благодарны. И, конечно, за ремонт: внешне здание заметно преобразилось.
— Есть один из вопросов, который в нынешних условиях является очень важным: а какова ваша гражданская позиция?
— Все довольно четко: я люблю страну, в которой живу. Мне ведь есть с чем сравнить. Я какое-то время был за рубежом, родственники и друзья живут в Европе и США. Я не из СМИ, а из первых уст знаю, каково там на самом деле. Признаюсь, когда-то думал о карьере за рубежом, ведь там более развито кинопроизводство. Но сейчас для себя решил точно: ни за что! Я понял, что ехать никуда не нужно, потому что в Беларуси будет лучше всего.
И второе, что я осознал: здесь я по-настоящему нужен. Конечно, где-то киноиндустрия более успешно функционирует. У нас данную отрасль достойно может поддержать только государство, а ему сейчас есть куда потратить деньги. А я считаю, что нужно не только брать, но и отдавать. Вот и стране нужно помогать своим трудом. Тогда результат наших совместных усилий улучшит жизнь всего народа. Может, это банально, но, когда работаю на государственных мероприятиях, я никогда не спрашиваю, какой у меня гонорар, узнаю об этом случайно, когда подписываю договор.
— Расскажите о вашем отношении к недавним политическим событиям, происходившим в стране?
— Я по своим убеждениям консерватор. Для меня существуют только традиционные ценности, такие как, например, семья. Характерна приверженность к устоявшемуся порядку в обществе. А потому мне чужды установки либералов с их псевдоориентирами в области прав человека, свободы всего ото всех. Не приемлю подобных взглядов в силу того, что человек априори не может быть свободен.
Уверен, что начиная с прошлого года некоторые выступающие даже не разобрались, за что они выступают. За какую свободу? За ту, с которой начинается анархия. Человек еще не дорос до такого уровня самоорганизации ни в Беларуси, ни в какой-то другой стране. Жаль, что в погоне за громкими лозунгами и вымышленными переменами к лучшему люди забывают о морали, нравственности. Не думают об общечеловеческих ценностях, которыми должен руководствоваться каждый; о том, что есть устои, которые нельзя разрушать.
Говоря о консервативных ценностях, я очень обрадовался, когда в России закрепили на уровне конституции, что семья – это отношения между мужчиной и женщиной. Ничего другого я не приемлю, несмотря на то что у меня есть знакомый нетрадиционной ориентации. Он для меня скорее исключение. Ему не нужны парады с обнаженкой, громкие лозунги. Он никого не агитирует и признается, что в нашей стране его никто никогда не ущемлял.
— Вы сказали, что для вас первостепенная ценность – семья. А с родными у вас не возникало разлада из-за политических взглядов? Если да, то как вы с этим справились?
— Да, был случай, но с дальним родственником. Началось все после большого женского форума «За Беларусь!», который я вел в сентябре прошлого года. Я понимал, что это может обернуться для меня шквалом негативных комментариев, но не ожидал подобного от родных... Да чего уж там, мне до сих пор пишут!
Недавно проходил фестиваль «Вытокi», в котором я принимал непосредственное участие. Было очень круто! Давно не помню таких веселых openair-событий, к организации которых не имеют отношения частные компании. Но негативная реакция не заставила себя долго ждать. Гневные комментарии так и хлестали из всех социальных сетей. Безусловно, эмоции одолевали, но я научился спокойно реагировать на подобное. Однажды захотел близкому человеку что-то объяснить, он остался глух к моим словам. Больше подобных попыток я не предпринимал. Хотя не теряю надежду и по-прежнему стремлюсь донести до людей, объяснить им, чтó на самом деле происходит в нашей стране. Дело в том, что я уже несколько лет изучаю историю экономических и политических отношений, поэтому для себя правильно оценил ситуацию.
— В августе прошлого года в некоторых творческих коллективах наблюдался разлад. О ситуации с Национальным академическим театром Янки Купалы многим известно. Что же в то время происходило в Горьковском драмтеатре?
— Благодаря нашему руководству с его четкой и правильной, на мой взгляд, позицией в нашем коллективе атмосфера осталась рабочей. Нам было совершенно точно сказано, чтобы мы занимались своим делом. К тому же мы все взрослые люди. Подумав, сами пришли к выводу, что, если бы победила противоположная сторона, то Русский театр первым бы пошел под нож. И тогда бы мы лишились всего, что так любим. Мы снимаемся в российском кино, но этого у нас могло и не быть. Конечно, люди в коллективе разные и каждый имеет право на свое мнение, но нужно осознавать, что мысли и поступки деструктивного характера способствуют только разрушению. А ведь ломать – не строить, для этого много усилий не нужно. Да, некоторые артисты покинули наши ряды – из-за более прозаичных мотивов. Из-за того, что в театре шел ремонт, зрителей на спектакли приходило мало, упали зарплаты. Один из моих коллег по цеху был вынужден переехать в город, где у него есть жилье. Но несколько человек все-таки покинуло театр по политическим мотивам.
Что касается Купаловского театра, я не могу утверждать, могу только предполагать… Мне кажется странным, что Латушко объявил труппе о своем уходе, вызвал в людях эмоциональный отклик, за которым последовали их заявления на увольнение, а на следующий день оказался в Координационном совете. Считаю, что руководитель обязан был сделать все, чтобы театр не пострадал. Шустро, особенно для человека, который за 1,5 года на посту не создал в театре ничего фундаментального. С актерами Купаловского театра на эти темы стараюсь не общаться, потому что знаю, как им больно об этом говорить.
— Что для вас первично: человек-актер или актер-человек? Может ли врач отказать в помощи пациенту с иными политическими взглядами? Должен ли актер отказаться выходить на сцену государственного театра, если считает себя оппозиционером?
— Что бы ни происходило, человек обязан оставаться человеком. Врач не имеет права отказать пациенту. И актер не может отказаться играть в государственном театре или под руководством режиссера, поддерживающего прогосударственный режим. Пусть тогда идет в другой театр, если он не ценит ту поддержку, которую ему всегда оказывало государство.
— Вам, как мужчине, актеру, который одинаково хорошо понимает и молодежь, и старшее поколение, не кажется, что гражданская позиция зависит от возраста?
— Сложно сказать навскидку, нужно анализировать. Наверное, нужно акцентировать внимание не на возрасте, а на опыте. Может, если бы я был моложе, не видел бы того, что видел. Не изучал бы мировую экономику, не углублялся бы в детали, поверхностно бы рассуждал, как все те, кто за год успел стать «профессиональным политиком». Расскажу на примере моего тестя. Ему всего-то 55 лет, но он, еще будучи молодым, с 1994 года голосовал за действующего Президента. Говорит, на интуитивном уровне чувствовал, что с Александром Лукашенко всегда будет порядок. Так до сих пор и не сворачивает с выбранного пути. А ведь этот выбор он сделал давно.
Мариам Шлапунова
Фото: Вячеслав Цуранов