оглавление канала
Мы приехали на большую поляну, километрах в пяти от кордона. Там, на поваленном дереве уже сидел тракторист Петрович и курил самокрутку. Едкий запах крепкого табака-самосада плыл над поляной, перебивая все запахи леса. Про себя я усмехнулась, кабаны еще долго сюда не пожалуют, обходя это место стороной. Запах табака их отпугнет.
Трактор стоял немного в сторонке. В прицепе лежали доски, бруски, и прочий материал для сооружения площадки. Мы сразу принялись за дело. Михалыч время от времени покрикивал на тракториста, чтобы тот «пошевеливался быстрее, а то мы тут будем торчать до морковкиного заговенья» Петрович вяло отбрехивался, говоря, что сам Мхалыч поди уже с утра пораньше клюквенной настойки хлебанул, а он, Петрович, со вчерашнего дня и глоточка не сделал. Михалыч в долгу не остался. Принялся что-то ему выговаривать, что-то по поводу «некоторых, которые с утра зенки зальют, а работа страдает».
Так они вяло переругивались еще долго, и я перестала обращать на их перепалку внимания, все мои мысли витали вокруг триклятого подземелья. Я понимала, что идти туда лучше всего с утра. Но, все как-то не складывалось. То одно наваливалось, то другое. И еще, меня глодала совесть, что я не сообщила милиции про свою находку. Значит, мешала следствию раскрыть преступление. В целом, мысли у меня были невеселые. Глубоко задумавшись, я упустила тот момент, когда площадка была закончена. Когда Михалыч гаркнул на весь лес: «Все, баста! Закончили!», от неожиданности я аж подскочила на месте.
- Ты сегодня какая-то не такая, как обычно. Где-то все летаешь, о чем-то непонятном думаешь. – Прозорливо глянув на меня, проговорил старый егерь.
- Да, так, дела разные. – Вяло отмахнулась я от него.
Всю обратную дорогу, он то и дело поглядывал на меня со значением. А я только сильнее хмурилась. Наконец, он не выдержал
- Про покойничка ничего не слышно? – Взгляд сделался хитрым.
Я захлопала на него глазами.
- Ты что, шутишь?! Откуда я могу на своем кордоне услышать вообще что-либо. Я уже тебе говорила, вопрос к участковому.
Михалыч насупился.
- Ага, скажет он тебе, как же, жди. А у тебя, все-таки, связи в районе. – Голос звучал слегка заискивающе и немного ехидно.
- Ты обалдел, что ли?! Какие у меня связи?! – От возмущения я даже Матильду остановила.
Егерь слегка смутился.
- Ну, чего ты, Викторовна, завелась? Я ж так, к слову. В деревне бабки болтали, вот я и подумал …
Я только головой покачала и поехала дальше. Видя, что я успокоилась, он опять подступился с вопросами.
- Ну, ты сама посуди. Как этот самый Федька в Игнатовский погреб попал? Чего он там забыл? Опять же, евойный дед у Игнатова в управляющих ходил. Можно сказать, правой рукой был. А у Игнатова то, золотишка было … И не спорь, было, было. – Ответил он на невысказанную мою фразу. – И в деревне про это много чего говорят. И потом, когда уже Советская Власть пришла, золотишко то так и не нашли это. И утечь за кордон он не успел. Стало быть, здесь оно осталось где-то припрятанное. И, этот самый Федька то Колмаков, наверняка что-то об этом знал. Неужто, дед ему не рассказал, кровиночке своей, можно сказать, наследничку? Не зря его кто-то в колодках держал, да пытом пытал. Только, думается мне, ничего он ИМ не рассказал. Потому как, ежели бы рассказал, то убили бы они его. Живым бы точно не выпустили. Сложи два и два. Ты баба умная и, как я вижу, совестливая. Должна понять. – Тут он, по непонятной причине, перешел на зловещий шепот. – И мне думается, что эти ОНИ, как пить дать, местные. По-иному то, и не складывается. – И он торжествующе глянул на меня. Мол, вот, посмотри какой я умный да сообразительный.
Сама я давно пришла к этому же выводу, поэтому должного восторга его светлым мыслям не высказала. Просто, кивнула, соглашаясь. Рассказать все Михалычу про погреб и про ход? Тогда об этом скоро вся деревня узнает. Нет. Надо сначала все самой разведать. И сделать это надо завтра. Тянуть больше нельзя. А то, точно, какую-ни будь статью из Уголовного Кодекса мне припаяют за сокрытие улик. Придя к этому решению, я пришпорила Матильду и поехала быстрее. Михалыч потрусил за мной, изредка поглядывая на меня со значением из-под лохматых бровей.