Режиссер новой версии «Дюны» Дени Вильнев ставил перед собой задачу сделать картину правдоподобной. Речь тут, конечно, идет не о положенном в основу сюжете книги Фрэнка Герберта, который есть горячечный беспредел на заре научной фантастики 60-х, когда писатели предлагали грибное по воздействию пост-травматическое чтиво. Речь о самовлюбленных и глуповатых героях. Они получились под стать миллениалам, вполне способным поверить, что Земля у нас — плоская
Текст: Александр Кондуков
Когда еще смотреть «Дюну», если не на премьерном уикенде и не на ночном сеансе? Самый обсуждаемый фильм последних недель предлагался в «Октябре», а в качестве разогрева перед сеансом откуда-то из-за экрана звучала фоновая музыка — очень подходящая песня «Life» певицы Дез’ри образца 1998 года. После сеанса в фойе, надо сказать, раздавался трек того же периода — «Save Tonight» 1997 года Eagle-Eye Cherry. Две песни категории «earworm» («ушной червь», прилипающий к вашим мыслям в качестве саундтрека на некоторое время), по смыслу очень подходят к бессмысленной деятельности героев на экране.
«Life indeed can be fun, if you really want to», — поет Дез’ри, и действительно, в ощущениях после просмотра картины Дени Вильнева веселья больше, чем грусти. «Дюна» — детский фильм категории 12+ на стыке «Чернобыля» (экологическая катастрофа, злодеи с внешностью советских аппаратчиков), «Игры престолов» (средневековые разборки), «Вавилона 5» (межгалактические орки, ощущение, что смотришь с какого-то произвольного места и точно не досмотришь до конца всей истории).
«Дюна» — фильм, в котором никто не курит, из обнаженной натуры только спинка Тимоти Шаламе, кровь и убийства здесь демонстрируются красиво и ритуально, а бойня космических гастарбайтеров подана как в компьютерной игре — довольно бесстрастно. Кроме того, количество знаменитостей на квадратный метр экрана здесь как в хорошем выпуске глянцевого журнала. Единственная проблема, что мало женщин, и непонятно, откуда взялось столько неприятных боевитых мужчин. Картина обязательно к просмотру — можно серьезно, по-детски (хватит минут на сорок), можно с иронией (до самого финала). Ниже причины для этого.
1. Русский след Харконненов. Левитирующий крепкий хозяйственник Владимир Харконнен по роду своего устройства мозга и желанию в квадратном увидеть круглое напоминающий настоящего европейского бизнесмена — главная удача Дени Вильнева. Точное попадание кастинга — швед Стеллан Скарсгард, можно уже на этом уровне подумать о том, что связывает его с главной лирической героиней первой части — тоже шведкой Ребеккой Фергюсон. Поскольку зовут его Владимиром, легко увидеть в Харконненах не только финский (сообразно фамилии), но и русский след. Отсюда переизбыток жестокости, поразительная живучесть и зажатый гомосексуализм, который в первой части никак не проявляется.
2. Аристократическое вырождение. Группа благородных внешне Атрейдесов, которой нужно провести аудит планеты, где добывают спайс, — это настоящий подарок для тех, кто любит парадные ритуалы, статных невысоких пронзительных мужчин в духе царя Николая II. По галантным кавалерам былых времен сейчас, в период недалеких миллениалов, не способных развиваться сразу в нескольких направлениях, сейчас скучает взрослое поколение. Зрителям старших лет понравятся и связи со «Звездными войнами», которые иллюстрирует актер Оскар Айзек (в «ЗВ» он, правда фигурирует, в несколько более гусарской по духу роли).
3. Здоровый фетишизм. Дени Вильнев — явно очень психически здоровый человек, который камуфлирует нормальность и обычность за счет нетипичного для блокбастеров плавного темпа и фетишизма. Обычно Дени тащит на экран насекомых, есть они и здесь, только в механизированном обличье. Это жучки-разведчики и летательные устройства, напоминающие стрекоз. В отношениях людей фетиши у Дени тоже имеются — он строит мизансцены по принципу корриды. В кадре время от времени появляется голова быка на стене, есть игрушечные фигурки тореадора и его жертвы. Ощущение неминуемого побода — это основной творческий метод Дени, его герои все немного камикадзе.
4. Интерес к сверхлюдям в нетипичное время. Культура миллениалов учит всех быть скромнее, в том числе и знаменитостей, к которым в соцсетевые комментарии лезут колхозники. В этом отношении «Дюна» выглядит нетипичным предложением на рынке. В фильме демонические красавцы, очень сурово настроенные злодеи и средневековый подход к решению клановых проблем. Это мир Илона Маска, Джеффа Безоса и Павла Дурова, а не теток, озабоченных устроенностью жизни Ивлеевой или Седоковой. За напоминание о том, что нужно держать подбородок высоко поднятым, а плечи расправленными, Вильневу большой поклон.
5. Черви — козыри. Поскольку первая часть «Дюны» — это представление героев, ни к кому из персонажей особой симпатии нет. Ну не к Зендее же и Шаламе, которым временами в кадре неловко, потому что они не очень четко понимают свое предназначение и имитируют луки молодежи на спайсе где-нибудь в Никола-Ленивце. Так что за неимением лучшего можно сопереживать песчаным червям, которые поедают гусеничную технику, но при этом могут отвлечься от перспективной жертвы из-за стука механической колотушки. В этом отношении они очень напоминают современных кинозрителей, которые где-то слышали шум, прибежали на «Дюну» и поняли ровно столько, сколько позволено сообразно развитию.
Фильм «Дюна» о рождении сверхчеловека идет сейчас в большинстве российских кинотеатров.