Весной 1942 года захлебнулось наступление 2-й ударной армии Волховского фронта и она попала в окружение. Командующий фронтом, Кирилл Афанасьевич Мерецков винил в этом генерала Власова, который, со слов комфронта, растерялся и утратил управление своим соединением, совершил ряд преступных стратегических ошибок.
Войска фронта неоднократно пытались выручить окруженную армию и силами 29-й танковой бригады пробили коридор для выхода, через который вышла большая группа раненых и командиров. Но немцы быстро разобрались в ситуации и "коридор" этот перекрыли, многократно усилив оборону перешейка.
На 24 июня 1942 года был назначен общий штурм позиций гитлеровцев силами 52-й и 59-й армии Волховского фронта с одной стороны и 2-й ударной армии с другой. Задача стояла такая: пробить новую брешь в обороне противника и высвободить окруженные части. Наступление началось успешно и сквозь небольшой коридор стали выходить группы бойцов и командиров, но связь со штабом 2-й ударной армии была потеряна.
И со слов командира 327-й стрелковой дивизии И. М. Антюфеев выяснилось, что перед атакой Власов приказал командирам и бойцам пробиваться небольшими группами, самостоятельно, "кто где хочет и как знает", вследствие чего боевые порядки подразделений были нарушены, фланги частей оголены, а люди в беспорядочном бегстве двинулись к предполагаемому просвету.
То есть командующему фронта Мерецкову стало очевидно, что командарм-2 утратил всякое представление об организованном выходе. А эта утрата свелась к панике и деморализации войск. И нужно было принимать меры к скорейшему вызволению личного состава и командования многострадальной армии из окружения.
Как писал об этом сам Мерецков:
"Но где же армейское руководство? Какова его судьба? Мы приняли все меры, чтобы разыскать Военный совет и штаб 2-й ударной армии. Когда утром 25 июня вышедшие из окружения офицеры доложили, что они видели в районе узкоколейной дороги генерала Власова и других старших офицеров, я немедленно направил туда танковую роту с десантом пехоты и своего адъютанта капитана М. Г. Бороду.
Выбор пал на капитана Бороду не случайно. Я был уверен, что этот человек прорвется сквозь все преграды..."
Почему именно на капитана Бороду пал выбор?
Лейтенант (тогда еще) Михаил Борода был начальником 5-й пограничной заставы на финской границе (г. Суоярви), принял бой, его пограничники выдержали 12 атак, а потом с боем (с полным вооружением и со всеми ранеными) прорвались в сторону, в которой прорыва финны никак не ожидали - в Финляндию. Сделав крюк, пограничники через 5 дней вышли в расположение наших войск. Борода был награжден вторым орденом Красного Знамени (первый он получил еще в финскую кампанию).
Из представления к ордену Красной Звезды, от 13 августа 1941г.:
"С 2 по 8 июля группа, созданная из двух погранзастав, вела бой с наступающим батальоном противника, с 8 по 22 июля группа вела бой в полном окружении против 2 батальонов противника, которые поддерживались тремя батареями артиллерии с укрепрайона, 6–8 80-мм минометами, двумя 120-мм минометами, двумя отдельными 76-мм орудиями и одним бомбардировщиком.
Выдержав многочисленные артиллерийско-минометные подготовки, отразила двенадцать атак противника. За все время боев лейтенант БОРОДА показал пример отваги, стойкости, воспитывая у бойцов презрение к смерти и умение драться…"
Полковник Молошников, начальник 80-го пограничного отряда, представил лейтенанта Бороду к ордену Красной Звезды, но начальник пограничных войск НКВД Карело-Финского округа полковник Киселев, разобравшись с обстоятельствами этого дела, изменил представление на более высокое, к ордену Красного Знамени.
Это предыстория показывает, почему Мерецков всецело доверял качествам капитана Бороды. Командующий познакомился с капитаном еще в бытность командармом-7 и Борода спас его под Тихвиным, закрыв собой от лавины пуль вражеского пулеметчика.
Весной 1942 года, под Мясным Бором Борода получил от Мерецкова задание помочь дивизии полковника Угорича отбить атаку противника, рвавшегося к Ленинградскому шоссе. И когда Угорич пал, именно Борода принял на себя командование дивизией. И командовал ей до того момента, пока не прислали замену. И дивизия при этом не отступила, дралась до последнего.
А теперь Борода пригодился для того, чтобы проникнуть в "котел" и разыскать канувшего в неизвестность командарма-2 и его штабистов.
Пять танков с пехотой на броне бросились в небольшой просвет. Продвигались в район узкоколейки, той самой, где видели генерала Власова и которая уже стала территорией врага. Противник видел эту небольшую колонну и преследовал ее непрерывным обстрелом из артиллерии и самолетов люфтваффе.
Вскоре из пяти танков остался один. Собрав вокруг себя горстку оставшихся в живых десантников, капитан Борода обследовал лощины вдоль узкоколейки и разыскал штаб 2-й ударной. Но никого в нем не нашел, а вдалеке маячили немецкие бронетранспортеры, танки и гитлеровские цепи автоматчиков. Борода принял решение возвращаться назад.
Вечером того же дня на территорию врага было заброшено несколько групп разведчиков с целью отыскать командарма, штаб 2-й ударной, членов Военного Совета армии и вывести их из окружения. Разведчики прочесали заданные квадраты, но генералов не нашли.
Позже, из показаний генерала Афанасьева, начальника связи 2-й ударной армии, выяснилось, что штаб зачем-то разделился на три группы, при полном отстранении Власова, который не принимал участия в обсуждении сложившейся ситуации.
Группе Афанасьева повезло, она прибилась к партизанскому отряду. Генерал Власов же набрел на деревню, проник в крестьянскую избу, наелся там пирогов с сладким чаем, а едва в избу зашли гитлеровцы - поднял руки и закричал: "Не стреляйте! Я генерал Власов!"