Начало здесь
Предыдущая глава здесь
- Ух! - Выдохнул я и перевернул литовку косой вверх. Протёр лезвие пучком свежескошенной травы, достал оселок и начал точить косу.
- Что запарился, внучек? - Дед ухмылялся, глядя на меня. Такое ощущение, что он словно и не косил. Стоит такой дедок-боровичок, блин горелый, а с тебя семь потов сошло так, что вся рубаха мокрая, хоть выжимай.
- Есть такое, деда.
- Да, Никита, это тебе не в вашем, как его, тьфу зараза, фитнесе-питнесе, бесполезные железки тягать.
- Почему бесполезные? Мускулы качать, пресс и всё остальное.
- Геморой вы там себе качаете, а не мускулы. - Дед тоже достал из кармана точило и стал ловко вжикать по лезвию своей литовки. - Луг выкосили, а ты уже весь водой изошёл. Даже, смотрю, зад у тебя мокрый.
- Это со спины пот набежал. А не то, что ты подумал, деда!
- А что я подумал, внучек?
- Да ладно! Я же вижу по твоим глазам и вообще, выражение твоего лица, словно сейчас что-то нехорошее скажешь про меня. Типа, что я обос... Обделался, одним словом.
- Вот чудной человек! Ничего я не хотел сказать такого, ты сам сказал. Я другое хотел сказать. Вот вы городские, вроде здоровые на вид, а посмотришь, силёнок то и нет. Какой-то луг несчастный выкосить, а уже из задницы капает. Позор роду Березиных.
- Я так и знал, что ты меня опустишь. Что я... Короче обделался, раз у меня из зада закапало.
- Вот скажи, Никита, ты тоже качаешься там, разные красивые гантели в руках держишь и всё прочее, да?
- Ну есть такое. А что разве плохо?
- Да не плохо. Всё лучше, чем копейки на опохмел стрелять, да в подворотнях чекушку распивать...
- Я не распиваю.
- Не перебивай старших!.. А вот скажи мне, Никита, гвоздь даже не сотку, а хотя бы восьмидесятку на палец намотать можешь?
- В смысле намотать? Гвоздь что, нитка что ли?
- Вот-вот, как нитку сможешь намотать?
- Дед, это уже перебор. Я же не терминатор.
- Кто-кто? Что за теми...
- Терминатор. Киборг... Короче робот. Подожди, дед, а ты что можешь? - Дед усмехнулся. Но ничего не ответил. Сказал только, что до дому пора. Закинули с ним литовки на плечи, забрали кувшин с квасом, который бабушка нам оставляла и пошли домой. Во дворе скинул рубаху, сменил штаны на шорты.
- Ладно, бабуль, деда, я поеду искупаюсь. Пот смою.
- Смой, внучек, смой. - Дед смотрел на меня. - Но про инстрУмент медицинский не забывай. Хорошо?
- Забудешь тут. - Прыгнул в джип и поехал к бабке Таисии. Подъехав к дому, посигналил. На крыльцо вышла Алёнка. Помахала мне. Пошла прихрамывая к машине. Следом из дома вышла бабуся. Тоже подошла.
- Баб Тая, мы на речку. Искупаться. Обещаю Алёнку привезти в целости и сохранности. А то я прямо с сенокоса. Весь потный. А Алёна со мной за компанию. А то одному скучно.
- Ладно. Но смотри Никита у меня!
- Бабушка! - Алёна с укоризной и в тоже время просяще обратилась к старухе.
- А ты помолчи. - Бабуля зыркнула на девушку так, что та моментально сникла.
- Да что вы все боитесь то?! Что Вы, баб Тая, что мои старики. Я что, похож на Бармалея? Прямо как в лес заеду, так сразу Алёнку и съем?!
- На Бармалея не похож, но зато вылитый дед. А как он на Анне женился я тебе рассказывала.
- Ну так женился же!
- Ну-ну. Ладно езжайте. Но смотри Никита, внучку тебе доверяю.
- Могу расписаться.
- Где расписаться? - Не поняла бабка.
- В документе, что принял особо ценный груз на ответственное хранение и вооруженное сопровождение.
Алёна засмеялась. Бабка ухмыльнулась.
- Я же говорю, шутничок ещё один выискался.
У Алёны с собой была тряпичная самошитая сумочка. Там оказалось полотенце и длинная женская белая рубашка. Но это я позже увидел. Она села в машину и мы поехали.
- Алён, надеюсь балбес этот к тебе больше не приставал?
- Василий? Нет. Я его даже не видела.
- Зря ты всё таки одна ходишь по лесу. Мало ли что может случиться.
- Я, Никита, люблю лес. И он меня любит. У меня даже особо любимые деревья есть. Я их по именам зову.
- Деревья, по именам? Весело! - Улыбка на её губах погасла.
- Ты наверное думаешь, что я ненормальная? Глупая?
- Алён, да не думаю я так. Всё хорошо. Ты замечательная. Поверь! Особенно твои глаза.
- Колдовские?
- Колдовские! Во, я даже песню знаю про твои колдовские глаза. Не всю правда, но можно погуглить.
- А что за песня?
- Она старая, девяностых годов. Я припев знаю:
Колдовское озеро – это не в лесах,
Это, это озеро у тебя в глазах.
Никуда не денешься, так к себе манит
Колдовское озеро, голубой магнит.
Колдовское озеро, голубой магнит.
Оцени, Алёна, степень моего певчего мастерства?!
Поиграл бровями. Девушка смеялась, откинувшись на спинку кресла. Показала мне большой палец в характерном жесте.
- У тебя талант, Никита! - Ответила она. И перестав смеяться, уже тихо добавила. - Мне никто никогда песен не пел.
- Ещё не вечер, Алёна. Спою. Вот только жаль гитары нет!
Приехали на реку. Я сбросил кроссовки. Подошёл к воде. Зашёл по колено. Вода была как парное молоко. Особенно сейчас вечером. Оглянулся на берег. Девушка присела на корточки возле воды.
- Алёна, а может всё же выкупаешься? Вместе с мной? - Вернулся на берег. Смотрел на неё вопросительно. Она смутилась.
- У меня нет купальника. Я купаюсь всегда одна. Или когда с бабушкой в лес ходим.
-Ну, насчёт купальника не страшно. В платье полезай или разденься. Обещаю, я подсматривать не буду.
- Ишь ты какой хитренький. Не будет он.
- Клянусь своей треуголкой! Чтоб мне не сойти с этого места и честное благородное слово!
- Ладно. Но я рубашку взяла. Только мне переодеться нужно.
- В машине переодевайся. Там места много. И стёкла позади тонированные.
-Хорошо. Только. Никита, пожалуйста, не подсматривай. Очень прошу.
- Я же сказал!
Алёнка залезла назад в машину. Я честно не подглядывал. Хотя каюсь, очень хотелось. Но я стойко вытерпел. Скинул шорты, остался в купальных плавках. Разбежался и прыгнул в воду. Вот это вещь. Ушёл с головой, проплыл под водой несколько метров и вынырнул. Стал наблюдать за девушкой. Она вышла из машины. На ней была длинная, ниже колен белая рубашка. Ночная. Хромая она подошла к воде, потом зашла в реку. Сначала по колено, потом по пояс и наконец поплыла. Подплыл к ней.
- Привет, русалка! Как водичка?
- Привет водяной! Хорошая водичка. Теплая.
Купались с ней, плавали. Брызгались. Смеялись. Когда вышли на берег, Алёна расстелила покрывало, которое я прихватил от деда с бабушкой. Сидела на нём. Рубашка намокла. И когда прилипала к её телу, слегка просвечивала. Она не догадывалась. А я замечал. В том числе понял, что под рубашкой у неё ничего нет. Она сняла всё, чтобы не намочить. Купальника у неё не было. Это не дело. Решил завтра, как поеду в райцентр, обязательно купить ей. Хотя она и в рубашке чудо как выглядела. Достал из машины корзинку. Её мне бабуля собрала и сунула в последний момент, это чтобы дитятко, не дай бог, голодным не остался. Там были яйца вареные, колбаса, уже порезанная, свежий испечённый бабушкой хлеб. Квас и молоко. На выбор. Разложил всё на покрывале.
- Алёна, тебе не холодно? В мокрой то рубашке сидеть?
- Нет, не холодно. А почему ты спрашиваешь?
- Так просто.
- А тебе не холодно в мокрых трусах сидеть?
- Трусы не рубашка. Но тему закрыли. Давай перекусим, чем бог послал, вернее бабуля.
Поели. Потом я ещё выкупался окончательно освежившись. Алёнка уже купаться не лезла. Сидела на берегу. А потом вообще переоделась в сухое.
Быстро темнело. Пора было возвращаться, но как же не хотелось. Я всё же спел ей песню про любовь. Она слушала и улыбалась, какой-то чистой, светлой улыбкой. Потом сказала мне.
- Никита, мне пора. Бабушка будет волноваться.
- Жаль конечно. Такой вечер прекрасный. Но, не будем бабулю напрягать. А то в следующий раз не отпустит.
Когда подъехали к дому бабы Таи, совсем стемнело. Бабуля уже нас ждала у ворот.
- Баб Тая. Вот, возвращаю Вам Ваше сокровище, в целости и сохранности! А может отпустите внучку здесь прогуляться?
- Хорошего по немногу, Никита. Иди с богом. Алёна, иди домой.
Улыбнулись друг другу грустно, но делать нечего. Бабуля, похоже, Алёнку в строгости воспитывает. Это хорошо. Дома меня ждал дед с инстрУментом...
Спасибо, что дочитали!
Продолжение здесь
Навигация по каналу