Если будете искать в любом интернете слово «лифтинг», то о реставрации там ни слова. Найдете только косметологические и медицинские услуги. В нашем реставрационном случае «морда лица» (пардон за мой французский) сама вытягивается-подтягивается от масштаба и сложности работ, от реального реставрационного лифтинга – системы подъема и вывешивания церкви по отдельным объемам.
Прежде всего лифтинг – это технология. Новая и непонятная, так сказать нетрадиционная в реставрации. Традиционной технологией считается полная раскатка (разборка) объекта от конька до фундамента. Но что делать, если надо заменить только одно бревно в середине стены. Неужто разбирать половину объекта? Вот тут и начинается технология лифтинга – поднимается на домкратах верхняя половина объекта, заменяется бревно, опускается половина объекта.
Все! Далее уже идут нюансы – как поднять, как закрепить и т.п. Но суть от этого не меняется.
И вот, новая технология уже есть, остается адаптировать к объекту под названием «церковь Преображения». Для адаптации необходимо изначально взвесить все «за и против» и глянуть одним глазом на принципиальную возможность подъема части (или частей) памятника.
За просмотр денег не просят, глядим. Вывод: принципиальная возможность есть – внутри установлен силовой металлический каркас (слона выдержит), конструкция церкви как будто изначально выстроена для лифтинга и есть очень много точек для расстановки домкратов (точек подъема). Хорошо, с одним определились, переходим к «за и против».
Отрицательные моменты:
1. Технология ранее применялась только на небольших объектах;
2. Стоимость оборудования;
3. Сложность самой конструкции лифтинга.
Положительные моменты:
1. Отсутствует необходимость строительства складов для хранения исторического материала;
2. Отсутствие 10% потерь при длительном хранении исторического материала в складах;
3. Присутствие основного силуэта церкви во время проведения длительных реставрационных работ (по факту вышло десять лет, с 2010 по 2019 год);
4. Реставрация относительно небольшого объема памятника (технологического реставрационного пояса);
5. Возможность консервации объекта на время приостановки работ.
При традиционной полной переборки памятника все тоже самое, только с точностью до наоборот. Плюсы становятся минусами, а минусы плюсами.
Если считать по принципу «наш клиент – памятник», то технология лифтинга выигрывает у традиционной технологии полной раскатки по всем показателям. За исключением одного – никто и никогда не работал с технологией лифтинга на памятниках из Списка Всемирного наследия и есть риск облажаться по полной программе. Грубо говоря, отсутствовал опыт подобных работ. Где его взять-то, если мы первые с подобным предложением…
Сразу вспоминается лунная программа и великий Главный конструктор Королев Сергей Павлович.
Среди учёных в то время господствовала гипотеза, которая гласила, что лунная поверхность покрыта толстым слоем пыли. Сам Королёв придерживался другой гипотезы о том, что поверхность Луны — твёрдая. Но многие его коллеги опасались, что любой прилунившийся аппарат попросту утонет в многометровом слое зыбучей пыли. На одном из совещаний Королёв предложил считать, что грунт на Луне — твёрдый.
— Но, Сергей Павлович, — возразил кто-то. — А если там пыль? Ведь все эти учёные мужи высказывают только общие соображения — не более того! Никто из них не берёт на себя смелость написать — на Луне, мол, такой-то грунт... и подписаться под этим!
Королев сказал:
— Ах, вот чего вам не хватает...
Взял блокнот, крупным почерком написал на его листке: «ЛУНА — ТВЁРДАЯ». И подписался: «С. Королёв». Так, по крайней мере, гласит легенда.
Слава Богу мы не на Луне и была возможность реального эксперимента, который провели в 2004 году по пробному подъему верхней части церкви. Пару слов о нём, о начале ломки реставрационных стереотипов.
В первую очередь нужно было найти исполнителей, которые имели бы опыт работы нестандартной работы с металлическими конструкциями и известной долей авантюризма. Повезло. Объект сам притягивает нужных людей в нужное время. Из Питера подтянулись Раша Иосиф Кириллович (конструктор), Савельев Александр Александрович (директор фирмы) и Бардашев Николай Николаевич (бригадир монтажников-высотников). Посмотрели фронт работ, оценили задачу и подняли всё, что нам нужно аккуратно и без пыли. Подробно можно почитать на сайте музея.
Монтировали конструкции целый сентябрь месяц, а в начале октября выполнили подъем за один рабочий день. А на следующий день в музее начался настоящий кипишь – при подъеме типа завалили западную главку. Метнулись проверять, вчера же было все нормально. Очень повезло, что накануне Главный хранитель памятников Любимцев Александр Юрьевич сделал подробную фотофиксацию церкви со всех ракурсов до подъема. На фотофиксации главка была завалена до подъема, просто никто не обращал на это внимание, а тут такой случай и сразу все начали смотреть.
За месяц работы получилось немного сделать из монтажников-высотников других людей – монтажников-реставраторов. Без комичных моментов не обошлось. У бригадира никак не влезала металлическая стойка и он предлагал отпилить деревянную штуку, которая торчит из стены и мешает монтажу. Пошли, посмотрели и по-доброму объяснили, что штука называется слега бочки, которую пилить нельзя. Через пол часа бригадир с довольным лицом доложил, что он подвигал стойку и предлагает отпилить другую штуку. Опять по-доброму объяснили, что это памятник и тут вообще ничего пилить нельзя, даже не поднимались смотреть, что это за штука. На наши «добрые» замечания бригадир кинул гаечные ключи на пол с «добрыми» пожеланиями работать самим, а он умывает руки. Закончилось все хорошо, разрулили как-то.
В сухом остатке. Эксперимент по применению системы лифтинга на церкви полностью удался. Никакие конструкции не поломались, домкраты работали хорошо, верхушка церкви несколько дней повисела и после вернули её на свое место. Все, «луна твердая».
А дальше? Дальше началась разработка проекта системы лифтинга на всю церковь. И долгий, долгий монтаж системы, который завершился в 2010 году, т.е. фактически семь лет работы. Естественно, система так долго не монтировалась, были длительные перерывы. Чистое время монтажных работ ориентировочно один год, на проектные дела еще год. Вот примерно с два года работы, но всегда в уме держим финансирование и согласование, которое тоже потребует определенных временных ресурсов. Итого три года при оптимальном раскладе для памятника уровня Преображенской церкви.
Примечание. Внутри церкви в 1980-х года был установлен силовой металлический каркас. Он строился для старой «системы лифтинга». Строили его один год. Стоимость этого силового каркаса неизвестна. Поэтому, если взять все работы по большому кругу кижская система лифтинга в оптимальном временном раскладе монтируется за четыре-пять лет (проект, финансы, изготовление и монтаж). Если у вас много «свободного» времени, то она подойдет для вашего объекта.
Стоимость системы лифтинга никому не известна по причине утраты бухгалтерских документов. Оказывается, бухгалтера уничтожают через пять лет хранения всю документацию через шредер для резки бумаги. Кто ж знал то о таком. Теоретически затраты можно посчитать по следующей схеме: затраты на проектные работы, затраты на тонны металла, на доставку материала, на изготовление, на монтаж и демонтаж. Вот вам и стоимость работ, плюс минус трамвайная остановка на погрешность. Стоит ли оно того?
Опять же надо считать затраты, при работе без системы лифтинга. Время и деньги на строительство складов, подготовка места для размещения складов (не факт, что они в чистом поле на ровной площадке), механизмы для подъема и перемещения бревен, демонтаж складов и пр. Сдается мне, то на то и выйдет по времени, по деньгам. Что лифтинг, что склады, всё едино.
Теперь очень важная информация для понимания. Технология лифтинга является подчиненной технологией, которая работает на основную технологию – полную поэлементную переборку всей церкви. А основную технологию (что, когда и как делать) определяют исключительно реставраторы. Закажут реставраторы, например, подъем среднего пояса, значит лифтинг должен поднять средний пояс.
И что же в таком случае заказывали реставраторы?
Изначально реставраторы заказывали подъем и вывешивание шести реставрационных поясов. Предполагалось поднять и закрепить шесть поясов, разобрать самый нижний (седьмой) пояс, сделать фундамент и отреставрировать седьмой пояс, установить пояс на место. И так далее снизу-вверх до маковки. Такова была схема эскизного проекта реставрации.
При дальнейшей разработке проекта реставрации и обследования церкви обнаружилось, что трапезную церкви можно почти полностью разобрать без применения всяких железяк традиционным способом, т.к. трапезная была почти не связана с основным срубом церкви. Трапезную раскатали в 2008-ом году без всякого лифтинга, тем самым значительно упростив себе жизнь, экономя время и финансы. Что можно разобрать без лифтинга лучше разбирать без лифтинга. Крыльцо и основная часть сруба трапезной была разобрана вручную – быстро, понятно, аккуратно. Небольшие остатки бревен трапезной законсервировали до основных работ по разборке сруба церкви.
Далее, опираясь на общую концепцию эскизного проекта и учитывая «отвалившуюся» трапезную решили выполнить подъем и вывешивание только трех верхних поясов. Смысл данного мероприятия – перевод нагрузки от верха церкви (порядка 200 тонн нагрузки) с основного восьмерика церкви на силовой металлический каркас.
Перевод нагрузки с одного места в другое (со сруба на металлический каркас) позволил нижней части «более свободно вздохнуть», а нижним бревнам сруба (подклетная часть церкви, собственно, и есть нижний седьмой пояс) воспринимать уже не запредельные нагрузки от веса церкви, а вполне себе «традиционные» для деревянных срубов.
В статье всегда будет слово «нагрузка». Дело в том, что все предметы имеют массу, а при их сборке (в нашем случае это бревна, собранные в сруб) давят друг на друга. Чем больше давят, тем больше нагрузка. Но сопротивление нагрузке у бревен не бесконечное и после прохождения определенной точки они будут тупо разрушаться. Сопромат, однако. Так вот, одна из самых сложных проблем на церкви – запредельные нагрузки на отдельных элементах, на бревнах.
Итак, верхние три пояса чуть подняли и вывесили, а средние три пояса просто намертво зафиксировали в своем положении. И вот тут, именно в этот момент закончилась технология классического лифтинга и началась совершенно другая новая технология – разборка бревен сруба снизу-вверх.
Первоначальная идея эскизного проекта была тщательно проработана в сторону упрощения и дополнена новыми смыслами и новой технологией. Изначально предполагалось поднимать и вывешивать шесть поясов, а в итоге подняли три пояса и еще три просто зафиксировали без всякого подъема (за исключением трапезной, которую удалось разобрать и так).
Подводя краткий итог в этой обзорной статье, можно уже сказать, что технология лифтинга сложна, дорога и трудоемка. С другой стороны, она полностью себя оправдала и вполне себе работала именно так, как намечал инженерный состав коллектива реставраторов.
В завершении нужно обязательно упомянуть об одном пласте информации, о котором вообще знают единицы и это новая для меня информация. Оказывается, систему лифтинга и технологию работы придумали русские на уровне эскизного проекта и основной идеи. Об этом узнали товарищи из Норвегии, которые на основе идеи сделали железо (стойки, ползуны, связи, домкраты и т.п.) и обкатали технологию на русских же памятниках в Кенозерье. Затем они у себя запатентовали и железо, и саму технологию, живут на этом хорошо. Грубо говоря от русских – идея и полигон для обкатки технологии, от норвежцев – изготовление железа. За сим становиться понятно, почему Норвегия не претендовала на «кижский лифтинг» и позволяла им пользоваться. Да и не совалась по большому счету в реставрацию церкви со «своей» запатентованной технологией.
Технология «кижского лифтинга» еще требует обобщения в отдельный труд, в графическую информацию, в малоразмерные макеты, в описание всех операций. Будет чем заняться и мне и следующим реставратором, а главное – «луна твердая»!
Послесловие. В контексте технологии лифтинга очень интересно спрогнозировать технологию традиционной разборки церкви и как бы это выглядело в натуре. Не перестаю настаивать, что в науке «реставрация» есть большой психологический момент. Итак, церковь можно было раскатать в ноль за шесть месяцев работ, не вопрос. По опыту Успенского собора в Кеми, который раскатали по бревнышку всего за три месяца этот срок довольно реален. Но что делать с огромным количеством разобранного материала? Правильно, бережно хранить – строить туеву хучу ангаров и складировать на долгие годы. На долгие годы погост останется без церкви, и никто в этой жизни не даст гарантию, что «вологодский реставратор» не сольется с объекта на половине (а может и в начале) пути и останемся мы в музее с «дровами». Не верите? Вспомните тогда 1985 год, когда реставраторы начали работать и ушли, точнее их ушли, выгнали с объекта.
Поэтому на данном объекте любая технология по его разборке – это неизбежное зло. Выбирайте из двух зол наименьшее и не ошибетесь, все равно зло. А любое зло будет подвержено лютейшей критики, причем критики будут абсолютно правы если рассматривать технологию разборки (любую из двух) в отрыве от общей ситуации. Впрочем, критики на этом и живут, на кой им общая ситуация, достаточно деталей. Не буду критиковать критиков, думаю вы (мои читатели) люди не глупые и сами во всем разберетесь.