В жизнь учебных заведений вслед за кураторами входят тьюторы, модераторы и медиаторы. Откуда же взялись эти «звания», которыми награждают наших уважаемых учителей, преподавателей, наставников, воспитателей, организаторов? И проблема ли это, проблема ли вытеснения русскоязычных слов иностранными?
Все началось и давно и недавно. Давно – это, когда еще при Петре Первом, на волне новых европейских технологий и культуры в наш язык стали резко «заплывать» новые слова. Преимущественно немецкие. Потом было увлечение французским, и полупросвещенные франты говорили на «смеси французского с нижегородским». Позднее и уже в недавние времена им на смену пришел английский. Недавно - это в «кудрявые» 90–е, когда мода на чужие слова набрала обороты, когда, как известно, были брошены полчища интеллектуалов-западников и их последователей на изведение всего советского и русского из сознания граждан. В это время журналисты, с какого-то перепугу, начали наперегонки заменять мелодичные русские слова с красивым смыслом - на англоязычные. В эти и последующие годы, когда были тупо скопированы стандарты европейского образования, угар перестройки привел к деформации образовательного пространства России, к заражению культурного слоя. Одним из проявлений этого и стало избыточное внедрение агрессивных англицизмов в нашу речь. Добровольцы, тимуровцы, доброделы стали «волонтерами», няни – «бэбиситтерами», культуристы – «бодибилдерами». Вместо воспоминаний – «флэшбэки», вместо благожелательности – «толерантность», вместо творчества – «креатив». Уже по звучности и по ритмике эти слова несут другие, чуждые простым жителям смыслы, чувства и настроения. Даже привычное «волонтер» ассоциируется по звучанию, уж извините, со словами «полотер». «гвоздедер», «рекетер». Выражаясь словами поэта Э.Заболоцкого, «есть тонкие пленительные связи» между звуком и смыслом, между словом и значением. Эти связи прекрасно чувствуют и понимают даже животные!
Язык – не просто носитель информации, средство общения. Это и мышление, и система ценностей, и, в конце концов, менталитет, сознание человека. В последнее время много говорится о генетическом коде нации. Само это понятие приобрело не только генетический, но и широкий социально-культурный смысл. Для меня генетический код нации – это язык, история и культура. Что происходит с интерпретацией российской истории, видно на информационном поле ряда стран Запада. Там наглая ложь подается как истина последней инстанции. Нельзя сказать, что с языком происходит то же самое, но некоторые параллели можно провести.
Наступление англицизмов на русский язык все еще продолжается. Продолжается благодаря усилиям тех, кто, стремясь выглядеть современным и «продвинутым», теряет те частицы словесной культуры, которые наши великие предки собирали и копили веками. Тьюторианцы – люди, приверженные к замене русскоязычных слов и к навязыванию и распространению иноязычных выражений – это не только либералы-западники, продвигающие идею евроцентризма в сознание населения. Их собрание многолико: политики, общественные деятели, предприниматели, рекламодатели и, что самое обидное, чиновники от образования и журналисты. Простые люди не замечают, как постепенно поддаются зомбированию и начинают говорить как персонажи телеэкрана. Телеведущие, московские журналисты, даже центр связи президента, работающий в период его ежегодного телеобщения с населением, называют «кол-центром». Это выражение почему-то режет ухо.
Журналисты вместе с чиновниками возглавляют верхушку тьюторианства, хотя их святая обязанность хранить, творчески использовать и, главное - развивать, развивать родной язык! А вот как развивать? Наверное, наши словесники-филологи своими диссертациями об англо-саксонских и других диалектах уже дали ответ на этот вопрос. Не пойдут же они за советом к дремучему мужику из глубинки, который с помощью одного слова может сформулировать мысль и выразить гамму переживаний.
И это проблема, и это влияет на мышление и сознание людей, которые не только говорят, но и думают на своем, «великом и могучем». Молодежь с ее склонностью к переменам, легче других перенимает новые слова, теряя иногда возможность восприятия волшебных мелодий родного языка. А ведь на том или ином языке человек общается, формулирует мысли, думает. Ритмический строй языка может определять, в определенном смысле, и стиль, характер мышления. Язык – достояние не только культуры, но и так называемых «субкультур». Разные слои населения имеют свои предпочтения в использовании языка, проявляющиеся, например, в жаргонах. Жители бескрайних российских провинций, окраин и глухих уголков, хотя и часто окают, но говорят на более чистом родном языке, чем некоторые чиновники.
Язык – это драгоценный камень в культурной сокровищнице любого народа. А его утрата – это потеря элементарного патриотизма и внутреннего ощущения национальной принадлежности (идентичности). Об этом не раз говорили и говорят деятели отечественной культуры. Эту проблему очень остро представил наш президент В.В. Путин в статье «Защита русского языка – вопрос национальной безопасности» [1].
А все-таки, почему это продолжается?
Развитие языков разных народов часто происходит в процессе обмена и заимствования выражений. Иноязычные слова сами по себе не несут ничего предосудительного. Более того, их внедрение часто свидетельствует о прогрессе, о продвижении нового в нашу жизнь, так как новое явление, открытие влечет за собой новое слово, новое выражение. Отсутствие новых слов и выражений говорит о том, что время «остановилось», нет движения, развития, творчества. В этом смысле застой в развитии языка свидетельствует об отставании в разных сферах жизни, в культуре, науке, материальном производстве.
Отсюда можно сделать и такой вывод: новые слова и понятия вводят представители тех наций и народов, кто первым сделал то или иное открытие. Другое дело, если первооткрыватель имеет, если можно так сказать, привитый комплекс неполноценности по отношению к родному языку, умаляя его достоинства и страдая отсутствием элементарного патриотизма. Кроме того, есть определенные условия введения новых слов и понятий для широкого международного использования. Так или иначе, новые выражения свидетельствуют о прогрессе, о вкладе той или иной нации в копилку достижений человечества.
Нашими достижениями нельзя не гордиться, Так давайте говорить о них и чаще и своими словами! Международными стали не только такие русские слова как «водка», «Калашников», «спецназ», но и «спутник», «конструктивизм», «союз».
Что делать?
Можно подумать, что защита родного языка - чисто российская проблема. Однако это не так. Навязчивые иностранные выражения, прежде всего англицизмы, вытесняют традиционные слова в речи разных народов. Периодически в прессе и телепередачах проскальзывают сообщения о том, как подобные вопросы решаются у представителей других наций. Так в 90-е годы была информация о том, как во Франции защищают родной государственный язык. Сообщалось, что там штрафуют журналистов за употребление англицизмов в теле и радио передачах. В наше время на одном из теледебатов политолог Яков Кедми, удивляясь, почему в России такая экспансия иноязычных названий и выражений, сообщил о том, что в Израиле составлен специальный словарь, в котором современные популярные иноязычные выражения переведены на иврит, даже в сфере компьютерных технологий. Ну и есть примеры извращенного подхода к решению проблемы, как например, на Украине, где запрещается широкое употребление русского и других, «негосударственных» языков.
Кто-то скажет, что новые иноязычные слова несут другие смыслы. Но смыслы-то в языках меняются, живут. В этом одно из проявлений их жизни. Недаром В. Даль назвал свою работу «Толковый словарь живого великорусского языка»,- живого, а не умирающего! [2].
Наш «великий и могучий» язык может свободно заменить неприятные словечки не только прямым переводом или синонимами, но и образными выражениями, которыми всегда был богат. Богат он огромным запасом старинных уходящих в историю, слов и выражений. Кроме того, русский язык очень гибкий и позволяет свободно конструировать новые выражения. Таких примеров немало. Одним из ярких периодов отечественной культуры являются первые годы советского государства, когда была проведена резкая черта между своим, пролетарским и чужим, буржуазным. Вошло в моду переименование иностранных выражений. Аэроплан стал самолетом, инженер Николай Камов сконструировал не только летательный аппарат, но и новое слово «вертолет» вместо иноязычного «геликоптер». Конструктивизм в словесности способствовал появлению множества новых слов в русском языке: «ликбез», «всеобуч», «рабфак».
Примеров конструирования новых слов немало и в наше время, например, в детских мультиках, где появляются странные названия и выражения, которые воспринимаются по смыслу и по звучанию, по-русски. Эти новые «русизмы» свободно конкурируют с иноязычными словами. Язык можно и нужно творчески развивать.
Язык, как и наша жизнь, меняется и, неизбежно, будет меняться. Но не хочется слышать вместо волшебных мелодий родного языка «скрипящие, шипящие, гавкающие» звуки. Не хочется, чтобы судьбу русского языка, да и российского образования решали только кураторы, тьюторы и модераторы!
1. Путин В.В. Защита русского языка – вопрос национальной безопасности / В.В. Путин.- Politrussia.com/society/zachita-russkogo-yazyka- 433/
2. Даль В. Толковый словарь живого русского языка: в 4 т.// Напутное слово / В. Даль.- М.: ТЕРРА, 1994.- т.1, С. 21 – 37.