Ее сын занимался каким-то бизнесом, вот и согласилась помочь
Наталье Владимировне, поведавшей о поисках Павла. Вскоре между двумя
молодыми людьми состоялся разговор, оба решили создать совместное
предприятие на равных долях и распределением обязанностей. Похоже,
Николай — так звали того парня, — в достаточной мере поверил в
перспективность такого сотрудничества — наверное, родная мать
высказалась лестно о сыне своей подруги, прославившегося на всю страну
своими сверхспособностями.
Дальше Павел со своими школьными друзьями — Гектором
Луканским и Кириллом Чельцовым, согласившимся работать с ним, —
занялись организационными делами — регистрацией совместного
предприятия, поиском складского и офисного помещений,
предварительными переговорами о предоставлении кредита. Павел сразу
оговорил с ребятами — на работе равноправия между ними нет, он несет
основные риски в новом деле, поэтому его распоряжения обязательны для
них. В первое время с ними происходили недоразумения — как старшие по
возрасту на два года, они по старой привычке снисходительно отнеслись к
указаниям Павла, принимались обсуждать или подвергать сомнению. Даже
обиделись, когда он напомнил об их уговоре, после привыкли, полувсерьез
вполушутку стали называть его боссом, а не Пашкой. Позже Гектор принял
на себя клиентуру — он еще со школы не лез в карман за словом, а сейчас,
закончив институт Плеханова, вовсе стал докой в ведении переговоров.
Кирилл или, как его называли, Слон — за большой, под два метра, рост и
добродушный нрав, — взялся за производственную часть. Он только
недавно вернулся из армии, подыскивал место, так что с готовностью
принял предложение Павла, да и с компьютером довольно неплохо
разбирался.
С кредитом вышло больше всего мороки — все банки как один
требовали залог, причем стоимостью в два раза больше, чем кредитная
сумма. Ни четко составленный бизнес-план со всеми обоснованиями, ни
гарантии австрийской стороны о поставках закупаемой техники не
убеждали кредитные отделы банков. Твердили — нужен залог, лучше всего
квартира, — и на этом разговор заканчивали. Обращаться к родителям
Павел не хотел — да кто бы в здравом уме отдал единственное жилье!